class="p1">- Я же говорил, что это не была большевистская авиация, - вздохнул Канарис. - Ни один самолет большевиков, или какой-либо еще страны, не способен держаться в воздухе без помощи мотора и крыльев. Но, по свидетельству выживших очевидцев, в полете эти аппараты издавали лишь тихий свист, а их маленькие крылышки скорее предназначены для подвески вооружения, а не для создания подъемной силы. А еще эти ужасные машины обладают непревзойденной маневренностью, позволяющей им разворачиваться вокруг собственного хвоста, и непробиваемой броневой защитой. Двухсантиметровые флаки, несмотря на множество попаданий, даже не смогли отколупать краску с бортов этих пришельцев из самого ада. Эксперты из пятьдесят третьего ягдгешвадера попытались помешать этим злобным чудовищам и не дать им истреблять наши войска, но не преуспели, были разбиты и позорно бежали прочь. Мои люди выезжали на место расследовать эту историю - и вот, посмотрите, что их оружие способно творить с нашими самыми лучшими панцерами...
Начальник всей германской военной разведки и контрразведки стал выкладывать перед Гитлером фотографии издырявленных навылет обгорелых остовов «троек» и «четверок», превращенных в бесформенные груды обломков грузовиков, а также разбитых пушек и зенитных установок.
Гитлер поднял от фотографий какие-то совершенно круглые, ошалевшие глаза и хрипло произнес:
- Но, мой добрый Вильгельм, это же невозможно!
- Нет, мой фюрер, - ответил адмирал Канарис, - это возможно, потому что это случилось. Но у той истории хотя бы были очевидцы, со слов которых мы смогли восстановить картину произошедшего. То, что случилось на следующее утро в Минске, было гораздо хуже, потому что о том происшествии нам не известно совершенно ничего, кроме его конечного результата и нескольких малозначащих деталей... Примерно в восемь часов утра из здания бывшего штаба русского Западного военного округа был похищен штаб группы армий «Центр» в полном составе, и вместе с ним генерал Гудериан, прибывший туда по вызову генерал-фельдмаршала фон Бока.
- Как похищен, мой добрый Вильгельм?! - вскричал Гитлер, вскакивая со стула. - Этого же просто не может быть!
- Судя по некоторым событиям в последнее время, теперь, мой фюрер, может быть все что угодно, - с мрачным видом ответил Канарис. - Тревогу подняли зенитчики, по которым из окон здания неожиданно был открыт огонь из пулеметов. Когда по их вызову к штабу прибыла рота солдат из комендатуры, внутри уже никого не было: ни захватчиков, ни наших штабных. При этом моим людям не удалось обнаружить следов боя или какой-то борьбы: в наличии был только небольшой беспорядок, как будто офицеры штаба покидали кабинеты в большой спешке. Стреляные гильзы от пулемета, как и пули, извлеченные из тел наших солдат, принадлежат японской винтовке Арисака «Тип 30» образца 1897 года, и, как следует из маркировки на донцах гильз, выпущены в канун русско-японской войны. И даже самый тщательный обыск здания от чердака до подвала не дал ответа на вопрос, каким образом похитители проникли внутрь так, что их никто не заметил, и как покинули здание вместе с украденными ими офицерами и генералами... И никаких следов, мой фюрер, никаких!
- Но это же какая-то мистика! - воскликнул Адольф Гитлер, который был крайне падок на все оккультное и таинственное, как и его окружение.
- Да, мистика, причем самая настоящая, - подтвердил адмирал Канарис. - Все произошедшее загадочно, таинственно и невероятно, и в то же время вполне реально.
Начальник всей германской военной разведки и контрразведки и сам нет-нет обращался за советами к гадалкам и астрологам (а может, просто делал вид, чтобы не выглядеть белой вороной в обществе людей, помешанных на мистике и оккультизме).
- Но, мой добрый Вильгельм, - растерянно произнес Гитлер, - я не вижу ничего общего, что объединяло бы два этих пренеприятных происшествия. Под Борисовом наши войска атаковали какие-то марсиане, а в Минске произошла мистическая история, наполненная сверхъестественным содержанием и таинственным ужасом, как готические романы прошлого века. Жаль, конечно, моего храброго Быстроходного Гейнца, но если Сатана утащил его в ад, то так тому и быть.
- Минская история была не последней, - хмуро произнес Канарис. - Вчера рано утром похожее неожиданное нападение произошло на части сорок пятой пехотной дивизии, расположившиеся на отдых после окончательного подавления сопротивления Брест-Литовской12 крепости. Там тоже не осталось ни одного немецкого солдата или офицера, которые могли бы быть свидетелями, однако в достаточном количестве имелись местные жители, наблюдавшие все собственными глазами. Делая свои дела, налетчики не обращали на них ровно никакого внимания, и потому путем опросов мы смогли восстановить картину во всей ее полноте. Вторжение началось глубокой ночью, вскоре после того, как зашла луна, а когда рассвело, то оказалось, что Брест-Литовск и его окрестности захвачены примерно дивизией престранно экипированных солдат, тем не менее между собой общавшихся на вполне понятном местным русском языке. На обычных красноармейцев эти люди походили примерно так же, как ветераны множества кампаний походят на только что призванных из запаса ополченцев ландштурма. Подавив слабое и разрозненное сопротивление городского гарнизона, эти люди принялись разрушать оборудование и путевое хозяйство железнодорожных станций и вывозить к себе как запасы сорок пятой дивизии, так и то имущество, что наши солдаты взяли в трофеи у большевиков...
- Погоди, мой добрый Вильгельм! - воскликнул фюрер германского народа. - Объясни, как следует понимать твои слова «вывозить к себе»?
- По этому поводу имеются конкретные показания, - ответил начальник всей германской военной разведки и контрразведки. - В нужных им местах прямо в воздухе раскрылись дыры, ведущие в какое-то другое место, где было так же жарко, как в Индии, Африке или райских кущах. И именно туда на машинах, упряжных повозках и просто на руках перевозилось и переносилось все понравившееся налетчикам имущество. Кроме того, все свидетели отмечали, что во время акта этого неистового грабежа в воздухе над Брест-Литовском непрерывно барражировали такие же аппараты, как и те, что принимали участие в разгроме восемнадцатой панцердивизии под Борисовом.
- Так, может, это... англичане? - растерянно спросил Гитлер.
- Мой фюрер, - торжественно произнес Канарис, - ответственно вам заявляю, что если бы англичане могли проделывать такие дыры в воздухе, то сюда, в «Вольфшанце», уже явились бы их коммандос для того, чтобы поставить точку в вашей карьере. Наши дорогие просвещенные островитяне не обладают и сотой долей тех возможностей, что демонстрирует наш новый загадочный и могущественный враг. К тому же, кроме разграбления материальных запасов, уничтожения железнодорожной инфраструктуры и мостов через Буг, недружественные незнакомцы занялись тем,
