на раненную ладонь, которая оставалась верным признаком того, что, хотя бы болото ему не приснилось.
Когда он закончил, его за руку взяла Вера. Она посмотрела в его измученные и уставшие глаза, а её собственные были очень печальны… и по-детски искренние.
– Это правда, братик…
Он поверил – иначе нельзя было, особенно, глядя в эти блестящие глазки. Сомнения были сильны, но не верить было невозможно. Ему стало неловко и слегка стыдно. Он будто хотел врать дальше, напрашиваться на успокоение и ласку. Было неприятно от мыслей, что ему не хочется верить родным.
– Но я же был в порядке. Не исчезал, как отец, не простудился.
– Ты, наверное, околел в воде, вот и пролежал без сил весь вчерашний день. Так нас перепугал!.. – За подобную глупость можно было и отругать, но мать не собиралась играть роль злодейки. Она была рада, что с её мужем и сыном всё в порядке, и злость с обидой как-то сами исчезли.
– Я… наверное…
Что бы ему ни говорили, он не ощущал себя так, словно целые сутки пролежал не пробуждаясь.
– Хотя бы и Гриша проснулся. Даже работать начал, вот только… передохнуть не хочет.
– Получается, скоро мы можем вернуться домой?
– Да.
– И чем раньше, тем лучше, братик! – маленькая манипуляторша снова взялась за своё.
Серёжа лишь улыбнулся сестре. Он бы присоединился к отцу – ему также не терпелось вернуться назад к привычной жизни, но в неустанной и самоотверженной работе Григория он видел нечто мрачное, зачарованное. Его отец никогда так не работал. Если бы он хотел закончить работу, то старался бы вносить минимум, основную нагрузку сбрасывая на плечи других; если бы дело было в том, что он просто намеревался как можно скорее бежать прочь, а оконченная работа бы просто тепло согревала его сердце, то он бы напрочь бросил всё незавершённым и сбежал. Именно из-за второй любимой стратегии отца, Серёжа и опасался, что его бросили.
– Ну не знаю… Может он не хочет, чтоб ему под руку мешали?
– Папа, пусть Серёжка тебе поможет! Хочешь? – закричала девочка, пока отец ещё находился на улице и хоть что-то мог услышать. Мужчина проигнорировал крик, и, словно совершенно глухой, работал дальше.
«Блин, Вера!..»
– Не хочет, – заключил юноша.
– Ему надо отдыхать… – напомнила Мария. – Вера, пошли внутрь. Если что, поможем папе и приготовим обед.
– Пошли!
Женщины ушли, а Серёжа остался один. Даже если можно было поверить в то, что он проспал всё первое число, что аж перепугал сестру и мать, то сейчас всё слишком спешно вернулось на круги своя… как будто эта парочка не умела пугаться и переживать. Возможно, так отрезвляюще влиял на них свежий воздух.
Парень развернулся к центру Неясыти и направился туда, где теоретически встретил ночной кошмар.
Площадь перед камнем была такой же пустой и безжизненной, как и за всё время жизни Беговых в селе. Любой улики на то, что ужасный сон был на самом деле реальностью не было. Ни следа копоти, ни мельчайшего мусора, ни каких-либо других следов. Обойдя пустоту кругом, он устремился к камню. На твёрдой породе было маленькое, едва заметное отличие, которое тяжело было бы найти, если бы не знать, где искать. На камне оставалась маленькая выемка. Серёжа сразу вспомнил ту картину, как старуха на кресле-качалке облизывала Камень, а потом вывернула свой желудок прямо в котёл... из которого…
Парень потянулся к карману, в котором мог быть семейный нож. Пусто. Если ночной кошмар действительно был реальностью, и Серёжа пролежал всё первое число в беспамятстве, – неудивительно, при таком-то приключении!.. – значит, он должен был достаться тому странному старику, если не его загадочному приятелю.
От такого неприятного осознания собственной слабости и событий в Неясыти, закололо в животе, и хотелось сплюнуть. Но парень удержался, мало ли кто наблюдал за ним сейчас.
Невозможно было вообразить, и даже понять, что именно происходило в этом селе, какими ужасами занимаются местные жители. Эти сумасброды не чураются убивать друг друга среди ночи, и устраивать таинственные обряды. «В современном мире! Какие-то помешанные староверы!». Если кто-то и мог поведать всю тонкость местных обычаев и привычек, то только тот, кто знает всю их подноготную, тот, кто в отличии от всех испытывает к ним неприязнь и отвращение. Одиночка. Изгой. Игорь.
Серёжа незамедлительно направился к названному им ветерану, чтобы получить ответы на все вопросы. Напрямую он не смог бы вырвать из старика и слова, но терпение было на грани – хоть до самой ночи разбирать с грязной бумаги беглые закорючки и объяснения.
В этот промёрзлый полдень пустая улица раздражала ещё сильнее обыденного.
Дверь в избу, как и в прошлый раз, оказалась не запертой. Серёжа спокойно вошёл внутрь, где увидел Игоря в компании незнакомого мужчины. Оба пили чай и разговаривали.
– …ноги отказывают. Это уже второй за месяц. Остальные и вовсе постепенно начали испытывать слабости. Не удивлюсь, если это что-то да и значит. Сам понимаешь, никто и не одумается уйти, приходится прибегать к… ведь иначе с ними никак не сжиться. Возможно, они просто надеются, что скоро будет конец, вот и подготавливаются. Сколько потребовалось времени в прошлый раз? Неделя, две? – Игорь пил чай и пристально смотрел в кружку. Он словно полностью игнорировал собеседника. – Надо действовать, Игорь. Ты сам говорил, к чему рано или поздно всё приведёт.
Заскрипела половица, и говорящий с ужасом обернулся, опрокинув на пол железный стакан. Чай разлился, а с лица мужчины не сходил страх. Они с Бегловым-младшим видели друг друга впервые, и, похоже, это о многом говорило.
– Прошу, не надо! Не трогай меня! Я ничего не хотел! Ничего не думал! Я просто решил обсудить с ним хозяйственный вопрос! – Он упал на колени перед вошедшим и начал плакать ему прямо в ноги. Большим удивлением стало и то, что он принялся целовать ботинки.
Серёжа отдёрнул ногу и попятился.
– Отстань! – рявкнул он, пытаясь скрыть смятение и подкатывающий страх. – Я тебя не знаю!
Эти слова отрезвили мужчину, из-за чего он приподнялся и посмотрел через плечо на Игоря. Тот тоже был удивлён приходу гостя, но продолжал сидеть за столом и невозмутимо наблюдал за представлением. Встретив взгляд друга, он лишь кивнул.
– Игорь, старый хрыч, надо было предупредить! Знал же, что нет мне времени за новенькими приглядывать… – Мужчина поднялся и
