товарищ? Товарищи так поступают, как ты?
К о с т я. Думаешь, Женька нуждается в твоей защите?
Б о р и с. Я нуждаюсь в том, чтоб ее защитить! Доходит?
К о с т я. Я одного понять не могу: ты по правде не видишь, куда Женька собственными ножками топает, или тебе просто выгодно не видеть?
Б о р и с. Куда она топает?
К о с т я. В прекрасное светлое будущее. Личное.
Б о р и с (с угрозой). Отвечай, раз начал!
К о с т я. А то что?
Б о р и с. Трус ты…
К о с т я. А ты смелый… Только вот правде в глаза посмотреть боишься!
Б о р и с. Какой правде?
К о с т я. Такой. С медалью твоя Женька смухлевала.
Б о р и с (глухо). Повтори.
К о с т я. Могу. Твоя Женька…
Б о р и с (яростно). Хватит! (Наносит Косте удар в подбородок.)
Костя падает. Потом вскакивает, бросается на Бориса, они дерутся. Вбегает Ж е н я, за ней входит Г а л и н а П е т р о в н а.
Ж е н я (разнимает дерущихся и становится между ними). Вы что, с ума сошли?
Б о р и с. Зря прибежала…
Г а л и н а П е т р о в н а. Что тут у вас происходит?
Ей не отвечают.
Бережной, драку ты затеял?
К о с т я (вытирая лицо). Угадали.
Г а л и н а П е т р о в н а. И гадать нечего было. От тебя другого не ждала.
К о с т я. С чем вас и поздравляю.
Г а л и н а П е т р о в н а. Прекрати паясничать! Это ж надо додуматься — затеять драку в такой вечер! (Борису.) А ты, Боря, зачем с ним связался?
Б о р и с. Это я его первый ударил…
Г а л и н а П е т р о в н а. Что? Не верю!
Ж е н я. Мама, иди, пожалуйста, домой.
Г а л и н а П е т р о в н а (сбита с тона). А ты?
Ж е н я. А я останусь. Не беспокойся, я и без кулаков сумею защитить свою честь, равно как и достоинство.
Г а л и н а П е т р о в н а. Ну что ж… Тогда я действительно могу уйти. (Резко поворачивается и уходит.)
Пауза.
Ж е н я (Косте). Ну, какие гадости ты еще тут обо мне говорил? Что даже Борька не выдержал?
Костя молчит.
В глаза сказать духу не хватает?
К о с т я. Я сказал, что ты нечестно получила серебряную медаль. Тебе подделали контрольную по алгебре. Переправили тройку на четверку.
Ж е н я. Кто подделал?
К о с т я. Не знаю. Наверно, Ангелина Арсентьевна сама исправила твои ошибки.
Ж е н я. Доказать это можешь?
К о с т я. Не собираюсь. Ты сама это лучше других знаешь.
Ж е н я. А если не можешь доказать — как ты смеешь называть Ангелину жуликом?
К о с т я. Она не жулик. Она добрая. Даже слишком добрая. Потому что не понимает, какой вред тебе эта ее доброта приносит.
Ж е н я. Она не понимает, а ты понимаешь?
К о с т я. Да, понимаю.
Ж е н я. Как же ты таким понятливым сделался?
Костя молчит.
Отвечай!
К о с т я. Видишь ли, Румянцева, раньше я хоть изредка верил в те высокие слова, которые ты произносила…
Ж е н я (с издевкой). Скажите! А ведь виду не подавал…
К о с т я. Или надеялся, что хоть ты сама в них веришь. А теперь, после случая с медалью, верить тебе…
Ж е н я (перебивает). Плевать мне на то, веришь ты или нет! (Повернувшись к Борису.) Ты мне веришь?
Борис не отвечает.
Молчишь?
Б о р и с (с трудом). Ты правда знала, что Ангелина тебе контрольную исправила?
Ж е н я. Не знала и знать не желаю! Но если она действительно исправила мою контрольную… Считаю, она имела для этого все основания!
Б о р и с. Какие основания?
Ж е н я. Контрольная — это частность, которая лишила меня медали. А я имею полное право на эту медаль, понятно?
Б о р и с. Какое право?
Ж е н я. Заслужила ее, вот какое!
Б о р и с. Чем заслужила?
Ж е н я. Тем, что столько сделала для школы, для всех вас!
К о с т я. Какой же ты непонятливый, Боренька… Я вам активную общественную деятельность, а вы мне за это — медаль! Я вам человека спасла, а вы мне за это — опять медаль! (Жене.) Так, что ли?
Ж е н я. А хоть бы и так! Тимур для себя одного учился, кроме книжек своих, ничего не видел, а я? Все, что я хорошего сделала, паршивой медали не стоит? И я еще сделаю, много сделаю, будь спокоен!
К о с т я. Спокоен — сделаешь. Только тогда уж не паршивую медаль потребуешь, а чего-нибудь посущественней. Интересно — что? И у кого? (Борису.) Она хорошая, всем добро делает… Только ей мало быть просто хорошей. Ей нужно, чтоб все непрерывно и вслух умилялись, какая она есть хорошая. А еще лучше — с опубликованием в печати, как в случае с Лютиковым. В жизни пригодится.
Ж е н я. Выходит, я о медали думала, когда на три метра за этим Лютиковым ныряла?
Б о р и с (Косте). Да при чем тут Лютиков?
К о с т я. Ты для нее такой же Лютиков, которого она может из воды вытащить!
Б о р и с. Из какой еще воды?
К о с т я. Ну, из болота твоего низменного прозябания в свой мир высших государственных интересов. И за это еще одну медальку получить. В виде твоего пожизненного преклонения.
Б о р и с. Погоди, не сбивай с главного… (Жене.) Как же ты могла эту медаль принять, если знала, что Ангелина тебе оценку натянула?
Ж е н я. Говорю — не знала и знать не желаю!
К о с т я. Ясно, не желаешь…
Ж е н я (Борису). И вообще, как ты это себе представляешь — не принять медаль? Меня Петр Тихонович вызывает получать ее, а я что? Должна была гордо оттолкнуть его руку и воскликнуть при этом трагически — не заслужила?! Объяснив мимоходом, что подозреваю Ангелочка в неблаговидном поступке — исправлении моей экзаменационной работы? Она-то за свою доброту ко мне заслужила такой плевок в физиономию? Да это еще хуже тех доносов, в которых тут Костенька в меру своих сил упражнялся.
К о с т я (насмешливо). Действительно, положение безвыходное. Но так как оно не только безвыходное, но еще и небезвыгодное, то с ним лучше всего примириться.
Б о р и с. Погоди, не до шуток…
Ж е н я. А он и не шутил, когда сказал, что я сделала подлость! Но я ведь ничего специально не сделала, чтоб получить эту медаль! Ничего! (Пауза.) Ты что же, считаешь — он прав? Тогда скажи — в чем? И главное — в чем я виновата?
Б о р и с. Ты ж знаешь, не все я умею словами объяснить… Но я чувствую… (Смолкает.)
Ж е н я. Не объясняй, догадываюсь. Оба вы чувствуете одно и то же!
К о с т я. Что?
Ж е н я. Зависть!
Б о р и с. Сдурела?
Ж е н я. Ни капельки! Если ты можешь чувствовать, что Костя прав, то потому лишь, что, как и он, смертельно завидуешь мне!
Б о р и с. Чему завидую? Медали?
Ж е н я. Медали! Но не только. Моей вере в себя — вот чему! Без нее ты ни черта в жизни не добьешься!
К о с т я. Ловко повернула… Верно, Боб?
Борис не отвечает.
Ж е н я (Борису). Молчишь? Ты не Боб, а бобик! Жалкий, трусливый, да еще и завистливый!
К о с т я. Давай, Евгения, давай, куси его! Чтоб и взлаивать на тебя не смел! (Идет.)
Ж е н я (Борису). Видишь — стравил нас, а сам в кусты! Ему только
