к коже червей. Искореженная рука дотянулась до внутренностей, запихав их в живот.
Смотреть на это было жутко.
— Пожалуй, соглашусь… напрочь противоестественный процесс. Это создание… не думаю, что к нему применим термин «человек», — Маска наблюдала за происходящим с интересом. — Но оно и не идентично тем, что встретились нам раньше. Ты видел подобное прежде?
— Не только видел, — Верховный потер грудь. Сердце вдруг заныло, напоминая, что и оно некогда принадлежало другому человеку. — Сила Дарительницы жизни велика…
— И необъяснима…
К счастью, Маску никто не слышал.
Меж тем человек поерзал, вытянул руки, и переломанные кости встали на место. Плоть просела, облепляя их серой паутиной.
Он же…
— Лич… мертвец, обладавший при жизни даром, восставший… — бормотание мага было слышно всем. — Проклятый… и сильный. Если он поднимется, я не справлюсь. Я не воин… я никак не воин… это неразумно.
Мертвец перевернулся на живот.
И поднялся.
Глаза его ввалившиеся стали черны. Лицо его еще сохраняло некоторое свойство с человеческим, однако весьма скоро оно изменится.
Верховный видел.
Как и видел нить, что связала мертвеца с той, кто вернул его к жизни. И мертвец это чувствовал. Он сделал шаг. И воины потянулись к мечам. Впрочем, Верховный подозревал, что против мертвеца они будут бесполезны.
Но он остановился.
И упал на колени, а в следующее мгновенье вовсе распростерся ниц пред той, что вернула ему жизнь.
— Встань, — сказала Императрица. И повернувшись к Ицтли, добавила. — Ты говорил, что у нас нет войска. И что идти будет небезопасно. Что веры нет живым, тех, кому ты веришь, ты взял с собой, но их мало.
Мертвец лежал.
— А ход интересный… — Маска произнесла это задумчиво. — Как интересно и то, что вряд ли девочка додумалась до этого сама…
Лицо Ксочитл выражало лишь гордость.
И радость.
— Он не обманет. Не предаст…
— Он мертв, — с некоторым сомнением произнес Ицтли. — И… вам он верен. Но не случится ли так, что он… будет опасен для людей?
— Для тех, кто покорен моей воле, — нет, — Императрица ответила это с абсолютной убежденностью. — Встань… как тебя зовут?
— То… имя принадлежало… другому человеку. Тому, кто был слишком слаб, чтобы защитить… свой дом и семью, — мертвец поднялся. Он говорил с трудом и продолжал меняться. — Дайте мне иное имя, госпожа…
— Чимолли, — после небольшой паузы произнесла Императрица. — Щит. Ты станешь моим щитом. И да подчиняться мертвые силе твоей!
Нервный детский голос все же сорвался. И получилось вовсе не так торжественно, как должно бы… но кто станет обращать внимания на подобные мелочи?
— Это все одно опасно… — произнес маг шепотом. — Очень и очень опасно… разумная нежить…
— Нам пора в путь, — Ицтли точно знал, как разрешить сомнения. — Дорога… только лошади для него нет, госпожа… точнее лошади его не примут.
— Не стоит, — мертвец отвесил поклон. — Я найду себе лошадь…
— И все-таки мертвое должно оставаться мертвым. Я сейчас не могу с уверенностью сказать, что это создание мертво… — Маска не унималась. — Все они мертвы. Но продолжают двигаться. Говорить…
— Говорит лишь один.
Повелитель мертвых.
Тот, кто хранит путь в темнейшее из царств, туда, где ждут своего часа тени чудовищ и души преступников. Туда, откуда начнут они путь свой, чтобы пожрать мир и вступить в сражение с душами героев, пытаясь вновь определить судьбу Вселенной.
Так Верховного учили.
Нынешний Повелитель мертвых ничем не походил на бога. Тот, кого Верховный одаривал сердцами и иными жертвами, остался где-то на вершине пирамиды средь прочих богов. Он, вырезанный из камня, некогда восхищал и ужасал, но за многие годы поблек, лишившись позолоты, превратившись в одного из истуканов.
Этот…
Он и вправду нашел лошадь.
Мертвую.
Её пронзило копье, обломок которого торчал из дыры в боку. И хозяин ли, кто-то иной, но лошадь добили, освободили от сбруи, и теперь на спине коня лежало старое одеяло.
Конь был хорош.
Вороной масти, с подпалинами, он казался живым. Если не присматриваться. Не обращать внимания на мутные глаза. На то, что конь не дышит. Что грива его непостижимым образом свалялась, а шерсть местами потускнела. Но… это же мелочи.
— И это тоже странно. Полагаю, имеет место некоторая вертикальность структуры. Этот человек сумел каким-то образом поднять умерших, возможно, используя разлитую в воздухе энергию. Взрывы в высших слоях атмосферы сопровождаются выбросами её. А аномальность излучения метеоритов была известна и в мое время…
— Он просто мертв.
— Но жив. И поднял других мертвецов, подчинив их себе…
Поднял.
Прошелся по деревне, собирая свою армию. Лошадей им не хватило, но…
Мертвые не знают усталости.
Мертвые, оказывается, могут бежать довольно быстро. Они встают на четвереньки, меняясь, делаясь похожими на огромных обезьян, быстрых и весьма ловких. Так, что у живых поневоле начали появляться нехорошие мысли. Но их оставляли при себе.
Да и мертвые, то ли чуя этот страх, то ли повинуясь приказам своего Повелителя, отстали и держались в стороне от людей.
— У меня нет объяснения.
Кажется, данное обстоятельство весьма печалило Маску.
— Мертвые… порой встают, — заметил Верховный. — Не так часто сие происходит, но в хрониках мне встречались упоминания. Хотя маг должен знать больше.
Он сделал знак, приказывая магу подойти ближе.
Благо, живые лошади все же утомлялись, а потому ныне шли шагом, что позволяло вести беседу.
— Расскажи об оживших мертвецах, — попросил Верховный.
— К сожалению, господин, мне известно не так и много… искусство поднятия мертвого именуют некромантией. Дар этот весьма редкий… к счастью.
Верховный оглянулся. Лес остался позади, и выбравшись на луг, дорога поднималась выше. А потому вдали четко виднелись тени бегущих.
— Нас учили, что мертвецы по сути плоть. И с плотью этой можно оперировать. Те же големы во многом создают из мертвой плоти, скрепляя её силой. И питая силой же. Сила заставляет големов двигаться, а погонщик указывает им, что делать…
— И это тоже звучит весьма фантастично, — проговорил Маска.
Кто бы тут говорил… говорящие маски, способные захватить разум, тоже… не совсем обычны.
— Это другое.
Верховный хмыкнул.
— Понимаю, что звучит это… как некромантия. На самом деле ныне големы создаются иначе. Порой проще вырастить нужную тебе часть, нежели искать, где её можно взять. Хороший целитель может вырастить
