где на ступеньках сидел невеселый Дима. Она приблизилась, и он поднялся.
— И давно меня ждешь? — ласково прощебетала она.
— С тех пор как твой папа сказал мне через дверь, что тебя нет дома.
— Бедненький, — она протянула руку, чтобы потрепать его по щеке, но он инстинктивно отпрянул. — Да ты выпивши!
— Выпивши, — согласился он, — но это не имеет никакого значения.
Она наконец рассмотрела его жесткое и несчастное лицо.
— У тебя неприятности? Ты хочешь мне что-то сказать?
— Нет, я хочу спросить, — он с трудом подбирал слова: — Ты — наседка с тех пор, с обезьянника, с первого нашего дня?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь?
— Да все ты прекрасно понимаешь! Тебя приставили ко мне сразу после того, как Игорь Сергеевич, господин в желтом пальто, на моих глазах убил паренька. Уж не знаю, по указке или по собственной инициативе ты уговорила меня уехать и великодушно одолжила свою «хонду» с радиомаячком, по которому меня отыскали и подставили под пули. Зачем теперь ты не отпускаешь меня? Что тебе от меня нужно? Какую еще каверзу ты готовишь?!
— Что ты говоришь? Что ты говоришь? — повторяла и повторяла Ольга.
— Я знаю, что ты не скажешь, кто твои хозяева, тебе хорошо заплатили. Но можешь передать им, что я их отыщу, и они ответят мне за все. — Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг вспомнил: — Держи. Может, пригодится для следующего вахлака. — Лжеполтинник со звоном упал на ступеньку. — Ты — сука, продажная и подлая сука.
Он ушел. Она присела на ступеньку и подобрала радиомаячок. Подкинула, как в игре в орлянку, поймала и разжала ладонь. Но ни орла, ни решки не было на лжеполтиннике.
* * *
Василий заговорил с радостной настороженностью:
— Не предупредила, не позвонила… Ну, заходи, заходи!
— Зайду, — угрожающе согласилась Ольга и мимо него проследовала в глубь квартиры. Уверенно проследовала: бывала когда-то здесь неоднократно. Села в гостиной на диванчик и без слов со стуком брякнула на журнальный столик полтинник-радиомаячок: — Без благодарности возвращаю.
Василий присел на кресло и рассмотрел, не беря в руки, радиомаячок.
— Сама отыскала?
— А какое это имеет значение?
— Большое. — Василий взял-таки полтинник и щелчком подкинул, любопытствуя, что будет: орел или решка. И в очередной раз — ни орла, ни решки.
— Хочешь знать, откуда исходит опасность для тебя? Считай, что от меня. Что собираешься со мной делать?
— Я собираюсь… — начал он, потом поправился: — Во всяком случае, собирался жениться на тебе.
— Теперь же передумал, — насмешливо заметила Ольга.
— Передумала ты.
— Передумала и я, — согласилась она. — После того как ты подло и ловко использовал меня. Я — наседка и провокаторша — по твоей деликатной подсказке загнала парня под бандитские пули, чтобы твои люди, борцы за высокую справедливость и отчаянные Робин Гуды, комфортно и в полной собственной безопасности осуществили, так сказать, акцию возмездия. Ну а паренек… Выживет — хорошо, погибнет — ничего страшного: издержки производства, лес рубят — щепки летят. А он не щепка, он человек!
— Человек этот жив и невредим, Оля, — напомнил Василий.
— Вы не Робин Гуды, — устало проговорила Ольга. — Вы стая шакалов. Господи, уговорили меня, чтобы я посоветовала Диме для его же пользы уехать из Москвы, а сами, тайно прилепив маяк, выжидали, затаившись в сторонке, удобного момента.
— Радиомаяк на твоей «хонде» был установлен давным-давно, — признался Василий. Ольга брезгливо глянула на него:
— Влюбленный Вася контролировал и меня?
— Влюбленный Вася старался обеспечивать твою безопасность.
Ольга резко поднялась.
— Рухнули высокие идеи, развеялись великие иллюзии, отгремели громкие слова. И что в остатке? Вонь, грязь, кровь. Мне с вами не по пути, Вася.
— Ты просто влюбилась в красивого мальчика. Только и всего.
— Может быть. Но это по другую сторону границы.
Они прошли в прихожую, и он открыл дверь. Ольга уже на площадке обернулась.
— Исчезновение резидентов по всему шелковому пути — ваших рук дело?
— И твоих, — напомнил он.
— Вы их убили?
— Ты же сама как-то сказала, что нелюдь, ради выгоды уничтожающая наркотиками молодое поколение, не должна существовать на земле.
Василий вернулся в гостиную. На месте Ольги сидел Игорь Сергеевич.
— Подслушивал?
— А что мне оставалось делать?
— Тогда говори.
— Опасные осложнения, шеф.
— Она никому ничего не скажет, Игорек.
— Не в этом дело. Чтобы отыскать маячок, который я собственноручно устанавливал, надо было быть профессионалом высокого класса.
* * *
Утром профессионал высокого класса Сырцов, прогнав свой джип сквозь арку, затормозил на привычной стоянке, небрежно захлопнул дверцу и направился ко входу в свой офис, у наружной двери которого его ждали двое: цивильный господин в безупречном костюме и темных очках и элегантный молодой человек.
— А мы вас заждались, Георгий Петрович! — весело сообщил цивильный господин.
В предвкушении шокинга, который он приготовился осуществить, Сырцов от удовольствия сморщил нос и как бы простительно улыбнулся.
— Вы уж извините меня, Игорь Сергеевич.
Маленькая бомбочка с именем-отчеством произвела впечатление. Сырцов продолжал улыбаться. После некоторого оцепенения заулыбался и Игорь Сергеевич.
— Замечательная зрительная память у Димы Колосова, замечательная. В таком состоянии запомнить…
— Вы бы еще для полного ливера сегодня желтое пальтишко надели…
Игорь Сергеевич услужливо посмеялся, оценив Сырцовскую шутку. Отсмеялся — и:
— Видите, как удачно получилось: все на своих местах, и не надо туманных преамбул, объяснительных речей и предварительной беседы с многозначительными намеками. Сразу к делу, да?
— А это кто? — невежливо осведомился Сырцов, бесцеремонно разглядывая молодого человека.
— Ваш тезка. Тоже Георгий и мой друг.
— Старый друг лучше новых двух, — неизвестно к чему вспомнил пословицу Сырцов и, не отрывая взгляда от молодого человека, пригласил: — Прошу в контору.
Устроился за своим столом, подождал, пока рассядутся в креслах посетители, и сразу, как выразился Игорь Сергеевич, к делу. Прямым вопросом:
— Цель вашего визита ко мне?
— Можно и мне начать с вопроса? — вежливо спросил Игорь Сергеевич.
— Валяйте, — невежливо разрешил Сырцов. Игорь Сергеевич извлек из кармана хорошие сигареты, щелкнул зажигалкой, сделал первую затяжку и начал:
— Тебе больше всех надо, Жора? Да?
— Это ты мне или своему другу? — тихо поинтересовался Сырцов.
— Тебе, Георгий Петрович. Друга своего я Горой зову.
— Понял. — Сырцов разогнул конторскую скрепку, поковырял ею в ухе, огорчился лицом и негромко посоветовал: — Иди-ка ты отсюда к едрене матери, Игорек.
— Ищешь приключений на свою задницу?
— Да ты меня пугаешь! — восторженно догадался Сырцов. — А почему Гора молчит? Ему бы по долгу произнести: «На кого ты наезжаешь, ломовой?» Или он у тебя интеллигент?
Игорь Сергеевич глазами поискал пепельницу, нашел на Сырцовском столе, поднялся, стряхнул в нее пепел и, приблизив лицо к лицу
