Прежде чем закончились боеприпасы, молодой пилот успел сжечь девять десантных модулей. Больше сделать он уже ничего не мог. Пора было позаботиться и о себе.
Егор успел отдать команду на отстрел спаскапсулы раньше, чем это сделала автоматика, и почти сразу потерял сознание от навалившейся перегрузки.
* * *
- Бродяга-1, Бродяга-2, преследование Бродяги-3 прекратить. Следовать к терминалу шестого орбитального лифта. Действовать согласно тактическому плану номер семь.
- 'Прекратить преследование', - хмыкнул ведущий, отзывая почти вышедшие к этому моменту на дистанцию открытия огня дроны. Пилотируемые истребители безнадёжно отстали от машины Белецкого, так как, во-первых, позже начали разгоняться, а во-вторых, заблаговременно начали тормозить, дабы избежать встречи с атмосферой Сварога. - Спохватились... Там уже некого преследовать.
- Как думаешь, что это было? - поинтересовался ведомый, который тоже видел и бой одинокого 'Беркута' с невидимым противником, и финальную вспышку в атмосфере планеты, сопровождённую исчезновением метки 'Бродяги-3' с тактической схемы.
- Похоже, наш юный друг был не так уж и безумен.
- Надеюсь всё же, не 'был', а 'есть'.
- Да. Я тоже надеюсь. Хотя - на такой скорости... - ведущий сокрушённо покачал головой. Но развить свою мысль не успел. Вокруг начало твориться нечто невообразимое.
* * *
Как и тогда, в столичном парке, первым восстановилось обоняние. И донесло до мозга запах крови.
Следующим, тоже, как и в прошлый раз, подключился вкус. И вновь это оказался вкус крови. Дежавю...
А потом без очереди влезла боль...
Боль была глухая, но по всему телу. Ощущения были, как будто сверху уронили хорошую такую бетонную плиту. Осознав, что вверенный ей организм начал приходить в сознание, медсистема скафа поспешила отчитаться о проделанной работе.
Беглого взгляда на строки отчёта было достаточно, чтобы понять, почему боль не была нестерпимой. Судя по текущему состоянию картриджа аптечки, та впрыснула в организм подопечного лошадиную дозу коктейля из обезболивающих и противошоковых препаратов вперемешку со стимуляторами. Непрояснённым оставался только вопрос, а из-за чего вообще всё болит?
Егор глухо застонал (Ага, появился и слух!), и запросил отчёт у системы контроля повреждений скафа.
Отчёт не порадовал. Накрывшаяся система движков для передвижения в космосе? - да Бог с ней! На поверхности планеты она всё равно бесполезна. Пробитый в двух местах скаф? - пробоины затянуты аварийным герметиком. Но вот выход из строя системы дальней связи и системы регенерации воздуха - это серьёзно. Точнее, было бы серьёзно, если бы более мощные аналоги этих систем не имелись в спаскапсуле. А даже если бы отказали и там - с минуту на минуту должны прибыть спасатели. Сама-то спаскапсула никуда не делась, и с орбиты должна быть хорошо видна. Так что скоро их с Пантелеем доставят на ближайшую...
Пантелей! Что с Пантелеем?! До Егора наконец-то дошло, что он не слышит товарища ни по радио, ни в мыследиапазоне.
- Пантелей! Пантелей, котяра, ты меня слышишь?!
А в ответ - тишина...
Белецкий с трудом разлепил глаза. Однако... По сравнению с прошлым разом наблюдались явные отличия. Тогда картинка была чёрно-белая, сейчас - мутно-зелёная. Может, появление цвета и являлось шагом вперёд, но в прошлый раз картинка была именно картинкой - то есть было видно всё вокруг, а сейчас... Мутная клубящаяся зелень, и больше ничего.
Запрос. Контроль повреждений спаскапсулы? Хм... Нет связи. Плохо. Нет. Что же это такое всё же со зрением опять?
Егор медленно повернул голову вправо-влево. И снова застонал... Больно! Но зато выяснилось, что при повороте головы зелёный цвет сменяется каким-то буро-непонятным. А если задрать голову вверх... Что это? Сильно напоминает дым. Или туман? А туман бывает чёрным? Кажется, нет... Значит, всё-таки дым. Как говорится, дыма без огня не бывает. И что из этого следует? Что что-то горит. Логично. А противопожарная система почему-то не только не принимает мер по спасению экипажа, а и вообще не отзывается на запросы. С её стороны это нехорошо.
А ещё нехорошо то, что судя по вектору силы тяжести... Так... Зрение, похоже, постепенно приходит в норму. Поглядим... Что у нас справа?.. Слева?.. Внизу?.. Угу. Это уже интересно. Ввер... Ага! Вот и источник дыма!
Картинка нарисовалась безрадостная: Егор висел вниз лицом в кресле-ложементе, зацепившемся стропами парашютной системы за какой-то выступ на крутом, почти вертикальном склоне. Прямо под ним, метрах в пятидесяти внизу, раскинулась большая, и может быть, не только большая, но и глубокая лужа маслянисто поблёскивавшей зелёно-бурой жидкости. Чуть поодаль, 'на бережку' догорали разбросанные в радиусе порядка ста метров обломки спасательной капсулы.
Глава 14
Горели, надо сказать, не все обломки. Только те, где имелся свой окислитель. Кислорода в атмосфере Сварога почти не было. А вот углекислого газа и прочей таблицы Менделеева - хоть отбавляй. В принципе, биологи проводили какие-то эксперименты в плане приведения состава местного воздуха к параметрам, пригодным для дыхания: высаживали на мёртвых скалах лишайники, поглощающие углекислый газ и вырабатывающие кислород, разводили в отработанных штольнях разнообразные бактерии... Но этого было мало, чтобы изменить газовый баланс атмосферы. Да, по большому счёту, никому это и не было нужно.
На постоянной основе люди здесь не жили. Добычей и переработкой полезных ископаемых занимались автоматические комплексы, обслуживаемые немногочисленным персоналом, работающим вахтовым методом. Так же периодически сменяли друг друга военные из сил планетарной обороны. Вот и всё 'население'.
Увидев обломки, Егор похолодел. Такая картина в соответствии с отсутствием связи с Пантелеем наводила на нехорошие предположения о судьбе товарища. И метки его нет...
Идиот! 'Метки нет'! На чём?!
'Нет, я, наверное, всё-таки серьёзно ударился головой', - наконец признал очевидный факт Егор, включая просмотр карты. Система глобального позиционирования послушно отобразила окружающую местность, и на ней две зелёные точки - собственно, самого потерпевшего аварию пилота, и...
- Пантелей! Понт! Ответь, ты там цел?! - заорал Егор, увидев отметку друга в двухстах метрах на северо-восток от своей.
И снова ни звука в ответ. Ну да. Метка всего лишь означала, что навигатор скафа пушистика находился в рабочем состоянии. А вот сам рысь?
Белецкий чертыхнулся ещё раз, и включил дистанционную меддиагностику. Ближняя связь работала, а значит...
Сердце рыся билось ровно, но замедленно. Двигательной активности не фиксировалось. Да и откуда: судя по отчёту аптечки Пантелея о применённой фармакологии, она своего подопечного просто-напросто усыпила. Значит, дело было плохо.
