бархатную подушку.
— Что ты имеешь в виду? — прошептала я.
Он встал и подошел ко мне. Теперь, когда я узнала его лучше и почувствовала внутреннюю борьбу, я смогла увидеть его привлекательность.
Он хотел быть хорошим человеком, но отец воспитал его ублюдком.
И я его не знала. Не так, как двоих других. С Александром поначалу я чувствовала себя не в своей тарелке каждый раз, когда мы оказывались рядом друг с другом. Как магниты, когда их переворачивают, они прижимаются друг к другу, отчаянно стараясь держаться порознь.
Теперь я не была уверена. Он больше не ощущался неправильным, но он не был одним из моих. Мое сердце еще не любило его, но потенциал был.
Он сел на мою кровать и погладил меня по волосам. Он поднял его в руке и опустил мне на плечо, затем потер мою руку.
— Ты не та Уиллоу, которую я знаю, — сказал он, изучая меня. — Ты не та, с кем я был помолвлен. Ты не безмозглая маленькая Высшая, которая жаждала члена Низшего и подкрадывалась ко мне тайком, выполняя приказы Виктории.
Я не знала, что ему сказать. Я могла бы солгать и притвориться, что это из-за аварии. Я могла бы продолжать притворяться и заставить его замолчать обманом.
Но, возможно, лечение, проведенное доктором Норрисом накануне вечером вылечило какую-то часть меня, или, может быть, это было потому, что я на время освободилась от таблеток, но я не лгала. Я не могла продолжать обманывать.
Я села на кровати, взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.
— Ты знаешь, что я не она, — осторожно ответила я. — Теперь я другая, и я пойму, если ты не захочешь оставаться помолвленным со мной. Я не та девушка.
Он изучал мое лицо, и его глаза сузились. Он наблюдал за мной, словно ожидая реакции, взвешивая свои следующие слова и тщательно подбирая их.
— Ты моя, Уиллоу, кем бы ты ни была, — сказал он, удивив меня. — Я не знаю, как это выглядит и чем все это закончится, но сейчас ты моя, потому что я, черт возьми, сойду с ума, если отпущу тебя.
На этом моя судьба была решена. По крайней мере, на какое-то время я все еще была в безопасности.
Теперь мне просто нужно было выяснить, что, черт возьми, происходит.
Глава 20
После той ночи все изменилось, но на самом деле ничего особо не изменилось.
Я все еще принимала таблетки, даже дополнительные, которые прислал доктор Норрис. Ощущение того, что я разрываюсь на части, растворяюсь и не привязана к этому миру, было для меня слишком сильным. Я боялась, что это повторится.
Однако доктор Норрис все еще был недоволен моим пренебрежением к его приказам. Меня отправили на академический испытательный срок, но мы все знали, что на самом деле ничего не произойдет, если я что-нибудь сделаю. Я была практически неприкасаема, и все это знали.
Но, несмотря на это и мою огромную неприязнь к этому человеку, я продолжала свои еженедельные процедуры и принимала эти чертовы таблетки, как хорошая девочка из высшего общества. Безмозглая, бездушная Высшая, чьим единственным долгом было служить своей семье и своему будущему мужу, и никому другому. Это бесило, но я смирилась, и стало терпимо.
С туман в мозгу теперь стало возможно жить. Я наконец-то начала привыкать быть собой и не мной, с Уиллоу и другой Уиллоу, сосуществующими одновременно в одной клетке из мышц и костей.
Мои дни в Кримсон начали перетекать один в другой, рутина стала первостепенной задачей для поддержания меня в стабильном состоянии, а скука стала тем, что прочно привязывало меня к этому миру.
Я все еще пыталась разобраться в своих чувствах к трем разным парням в моей жизни. Александр всегда был рядом со мной в обеденном зале и на каждом мероприятии Академии Кримсон, от собраний до вечеров кино в большом зале.
Большую часть времени я видела Рома рядом с Александром, и раз или два он застал меня врасплох, когда я стояла под стеной и ждала Александра. Он застал меня там одну, и мы поговорили, но не прикоснулись друг к другу. Мы хотели этого. Я чувствовала это между нами, как якорь, стягивающий нас вместе.
Но мы этого не сделали. Ради Александра, потому что Ром считал его братом, но также и ради меня. Мне казалось, что если я зайду слишком далеко с Ромом в одиночку, то потеряю хрупкую связь, которую сохраняла со своей реальностью, и с головой окунусь в причудливые вещи, которые танцевали по краям моих воспоминаний.
Всякий раз, когда Александр заставал нас там одних, он сначала был напряжен, но в то же время заинтригован. Я чувствовала, что мог бы исследовать вместе с ним, если правильно разыграю свои карты. Я могла бы подтолкнуть его и выяснить, как далеко он зайдет.
Возможности были безграничны. Мне просто нужно было сбросить оковы Академии Кримсон и их смехотворно длинный список правил и предписаний для Высших женщин.
Нам с Люком удавалось немного бывать наедине на краю лабиринта из живой изгороди, в том месте, где я впервые нашла его. Не часто, но иногда. В основном я была там с Харлоу, и я не хотела, чтобы она думала, что я просто использую ее для доступа к Люку, поэтому я не стала вести себя странно и не начала целоваться с ним у нее на глазах или что- то в этом роде.
Сентябрь пролетел быстро, и мы плыли весь октябрь, пока не подошли к концу. В ночь Хэллоуина был осенний танец в большом зале, где Александр и Грейс исполняли свой первый танец в качестве своего рода неофициальных короля и королевы Академии Кримсон.
Мне сказали, что это только для одного танца, но Грейс вела себя иначе. Конечно, она приняла титул королевы близко к сердцу и бежала с ним, делая каждый невыносимый урок еще хуже, чем он должен был быть.
Единственное, в чем я была хоть немного хороша и что мне действительно нравилось, — это фехтование, которое по- прежнему не имело для меня никакого смысла, но обошла Викторию в мгновение ока. Это было неудивительно, поскольку все по-прежнему настаивали на том, что я уже достигла следующего уровня в тренировках до аварии.
— Но почему все-таки бои на мечах? — спросила я Генри во время урока. Мне только что удалось защититься от его натиска ударами меча и танцующими движениями ног. Мы оба тяжело дышали, и
