ком не задерживаясь взглядом.
Неожиданно балахон свалился с плеч марыка, явив на обозрение тщедушную фигурку, облаченную в серый обтягивающий костюм. Теперь несоразмерность головы с телом еще больше бросалась в глаза. Взглянув наверх, он махнул кому-то невидимому, и на краю показались еще несколько фигур. Судя по отсутствию балахонов-парашютов, с обрыва прыгать больше никто не собирался.
Горцы, бросив вниз короткие взгляды, засуетились, и вскоре над краем каменной площадки показалось колесо блока, прикрепленное к чему-то вроде двутавровой балки. Издалека было не понять, металлическая эта конструкция, или сделана из какого другого материала, а подниматься выше я пока не рисковал, помня о возможности присутствия сущности создателя. Но если балка окажется металлической, то это признак довольно развитой цивилизации, ведь изделие подобных размеров в кузне не выкуешь.
Через блок марыки пропустили нить, к концу которой привязали большую плетеную корзину. Интересно, из ветвей какого дерева изготовлена эта корзина, если вокруг не наблюдается никакой растительности, кроме редких бугорков засохшей травы? Да и из тех деревьев, что до сих пор встречались в степи, подходящих для плетения не было.
Пока наблюдал за суетой марыков, Молок отдал несколько распоряжений от моего имени, и женщины начали собирать вокруг небольшие камни и подносить их к подножию скалы. После того, как сверху опустили корзину, они быстро заполнили ее камнями.
Наверху с другого конца нити болталась полутораметровая жердина, привязанная за два конца наподобие траверсы. С жердины свисали несколько метровых нитей, с петлями на концах. Двое марыков, взявшись с разных сторон за жердину, вставили ноги в петли, как в стремена, и повисли над обрывом.
Парашютист махнул женщинам, и те начали выбрасывать из корзины-противовеса камни. Наконец та оторвалась от земли и двинулась вверх, навстречу спускающимся марыкам.
Эти двое выглядели гораздо упитаннее, чем их соплеменник-парашютист. Но одеты в такие же обтягивающие костюмы. Как только спустились, обменялись несколькими фразами с худым собратом, окинули беглым взглядом разложенные товары и повернулись в нашу сторону.
– Я не вижу Ирамия, – вместо приветствия произнес самый упитанный коротышка.
– Ирамия больше нет, эль. Крик наш вождь, – указал на меня Молок и отступил на шаг назад.
– Я не видел тебя раньше, – заявил марык, непостижимым образом ухитряясь при своем карликовом росте смотреть на меня сверху вниз.
– Раньше мне было недосуг.
Мой ответ привел коротышку в замешательство. Он вопросительно взглянул на товарища, но тот лишь смешно поднимал и опускал брови, показывая, что сам ничего не понимает.
– Я Пана эль, – высокомерно задрав острый нос, представился горец.
Вероятно, это имя должно было произвести на меня впечатление. Или Молок с Гуриком не все знают, или я не обо всем их расспросил.
– Я вождь Крик, – кивнул в ответ и, повернувшись ко второму марыку, повторил: – Вождь Крик.
Горцы снова переглянулись. А я продолжил пялиться на второго марыка, всем своим видом показывая, что жду, когда тот представится.
– Куна эль, – наконец снизошел коротышка.
– Сартуки никогда раньше не убивали столько стахов, – указал на расчлененных монстров Пана эль.
Подавив желание заметить высокомерно, что у сартуков никогда раньше не было вождя, подобного мне, я лишь пожал плечами.
– Вы получите погонщиков стахов, наконечники для дротиков и шары для булав, – после продолжительной паузы, заявил марык.
– Разве я просил у вас погонщиков? – сделал я изумленное выражение лица.
Опешивший Пана эль перевел взгляд на своего товарища.
– Но разве ваше племя не пойдет в набег на сквилов? – последовал вопрос от Куна эль.
– У моего племени много дорог. Я еще не решил, по какой из них вести сартуков, – начал я несколько высокопарно. – Но почему тебя это интересует, эль?
– Мне безразличны дела сартуков, – сморщил нос марык. – Но ведь был короткий сезон дождей, и вряд ли в степи уродилось достаточно клода. А за такую добычу, которую вы принесли, наши погонщики очистят от сквилов лес на день пути вглубь…
– Марык, – вновь пришлось прервать говорливого коротышку, – позволь мне самому решать, куда вести племя и что брать в обмен на панцири стахов.
Ты забываешься, сартук! – не выдержал моей наглости Пана эль.
Интересно, с чего бы эти коротышки так нахально себя ведут – словно представители высшей расы, опустившиеся до общения с низшей?
Осторожно прощупав оболочки горцев, я с удивлением обнаружил, что ни одну из них, включая оболочку находившегося в стороне парашютиста, невозможно взять под контроль, не убив сущность. В принципе, вполне логично, что на торг с кочевниками прибыли не совсем заурядные личности, иначе, зачем создателям нужно целое племя таких неудобных оболочек?
И все же, на что рассчитывал этот Пана эль, разговаривая со мной, вождем племени сартуков, как с каким-то недостойным существом?
– Забываюсь? – мои брови взлетели в непонимании. – А что я должен помнить? Мое племя чем-то обязано вам? Или вы единственные марыки в горах, которым нужно то, что принесли мы?
– Ты сумасшедший, – то ли спросил, то ли констатировал марык. – Без наших погонщиков лесные сторы, или как вы их называете, сквилы, не подпустят вас даже к опушке леса. Сколько твоих соплеменников доживет до следующего урожая клода?
Лишь только желание узнать, каким образом марыки ухитряются повелевать восьмилапыми монстрами, заставило меня сдержаться и не послать заносчивого коротышку высоко в горы.
Молок и Гурик рассказывали, что марыки обычно отправляли к сартукам троих погонщиков, к каждому из которых выделялось по полтора десятка самых выносливых воинов. Этим воинам приходилось попеременно нести носилки с неспособными быстро передвигаться коротышками. Две группы разбегались в разные стороны вдоль горной гряды и углублялись в указанные погонщиками ущелья. И уже утром следующего дня с гор начинали спускаться стахи. По словам сартуков, монстры неслись так, словно спасались от чего-то ужасного. Хотя, трудно представить что-то более ужасное, чем они сами. Кочевники тем временем сбивались в тесный круг под каменной стеной, с содроганием наблюдая за проносящимися в сторону степи гигантскими пауками. Когда пробегали последние звери, им вслед начинали движение воины с носилками, на которых восседали погонщики, надевшие на головы опускающиеся до плеч цилиндры с отходящими с лицевой стороны короткими хоботами. Эти цилиндры они не снимали на протяжении всего пути, даже во время ночных остановок. Как и чем марыки все это время питались, моих соплеменников не интересовало.
Достигнув лесного массива, погонщики гнали стахов на ближайшие крепости и поселения сквилов, после чего снимали с себя цилиндры. Почуявшие свободу монстры еще некоторое время продолжали углубляться в лес, с легкостью преодолевая встречающиеся на пути крепостные стены и с яростью набрасываясь на все живое.
Пока стахи хозяйничали в лесу, сартуки продолжали держаться тесной
