Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Это концептуальное расхождение имело и практические последствия. Очевидно, если число повторений мантры имело значение, вера по-прежнему оставалась неразрывно связана с монашеским образом жизни, который давал возможность неограниченно практиковать нэмбуцу. Но если реальное значение имела лишь искренняя вера в будду Амиду, а не ее постоянные словесные подтверждения, тогда прав был Синран, поощрявший своих последователей (на примере собственного брака) продолжать жить в обществе, работать, содержать семью и все же с полной уверенностью рассчитывать на искупление, которое дарует будда Амида. Его проповедь о чистой благодати сместила фокус японского буддизма с монахов на мирян.
Дзёдо и синсю, считающие Хонэна и Синрана своими основателями, издавна являются крупнейшими буддийскими школами, и уже в XIII веке восторженным приверженцам амидаизма удалось собрать средства на сооружение знаменитой статуи будды Амиды в Камакуре, причем, по-видимому, без всякой официальной поддержки. Тем не менее Хонэн и Синран были не единственными успешными проповедниками. Основатель школы дзи Иппэн (1239–1289), используя те же методы, что и Куя за 300 лет до него, убеждал людей следовать за собой, распевая песни и танцуя во славу будды Амиды. О том, как он путешествовал по стране, проповедуя нэмбуцу, рассказывается в биографическом свитке, где непревзойденные по красоте пейзажи чередуются с любопытными заметками о повседневной жизни того времени, к которой амидаисты имели самое непосредственное отношение.
Нитирэн (1222–1282)
Нитирэн не мог похвастаться благородным происхождением — он родился в семье простого рыбака из Тайноуры. Тем не менее учеба в местном храме дала ему возможность попасть в монастыри Хиэй-дзан, где он провел десять лет. Затем Нитирэн вернулся к себе домой, на восточное побережье, и в сельской тиши стал готовить себя к жизни проповедника.
Как Хонэн и Синран до него, Нитирэн отвергал распространенную тогда веру в пышные ритуалы и изучение священных текстов как средство спасения. Его учение тоже было простым и понятным обычным людям. Единственным ключом к спасению он признавал «Лотосовую сутру», рассматривая ее как возвращение к изначальному учению Сайтё, основателя школы тэндай. Нитирэн учил своих последователей в качестве символа веры повторять мантру Наму Мёхо Рэнгэ Кё («Слава сутре лотоса благого закона»).
Нитирэна беспокоило состояние общества в целом и его отдельных представителей в частности. Чувство долга перед всем сущим привело его в начале служения в Камакуру, где он в самых резких выражениях предсказывал стране и народу невзгоды. Так у него сложилась репутация националиста и при этом крайне нетерпимого буддиста. Япония будет наказана стихийными бедствиями и вторжением монголов, утверждал Нитирэн, если чиновники не запретят все буддийские учения, кроме его собственного. Много лет спустя, когда его пророчество как будто сбылось, Нитирэн отреагировал на известие о том, что Ходзё казнили монгольских послов, со свойственной ему желчностью: «Очень жаль, что они отрубили головы ни в чем не повинным монголам, но при этом не тронули монахов нэмбуцу, сингона, дзен и рицу, которые и являются настоящими врагами Японии»[102]. Недоброжелатели вынудили его покинуть Камакуру, а когда Нитирэн вернулся, ничуть не раскаявшись в своем поведении, его отправили в ссылку. Приняв это как доказательство собственной правоты, Нитирэн при первой же возможности возобновил критику правительственных чиновников и лидеров других буддийских школ. В 1271 году его доставили ко двору, признали виновным в государственной измене и сослали на остров Садо.
Последователи Нитирэна считают, что на самом деле в тот раз его приговорили к казни, но он чудесным образом спасся. По дороге к месту, где его должны были обезглавить, он спешился и обратился к богу Хатиману, покровительстующему воинам во время битвы, и богине солнца, призывая их исполнить данную в древние времена клятву всегда защищать тех, кто говорит правду. На месте казни он приготовился к смерти, повторяя в ожидании удара меча мантру Наму Мёхо Рэнгэ Кё. Однако удара не последовало. Нитирэна спасла молния (по другим источникам, шаровая молния), которая повергла собравшихся в панику. Палач не смог его казнить, и в Киото, глубоко потрясенные случившимся, заменили смертный приговор изгнанием.
Что бы там ни произошло на самом деле, ссылка еще больше убедила Нитирэна в том, что именно ему суждено спасти Японию. В 1274 году, когда на островах высадились монголы, Ходзё помиловал его (очевидно, из соображений национальной солидарности). Нитирэн вернулся в Камакуру, был хорошо там встречен, но правительство по-прежнему отказывалось принимать его идеи, и он уединился в предгорьях Фудзи. Он, правда, еще раз покинул Камакуру, на сей раз по собственной воле. Даже если Нитирэн был втайне разочарован собственной неспособностью обратить людей в свою веру, он не отчаивался и посвящал много времени переписке и раздумьям о будущем. Его разум был устремлен к мистическим видениям, теперь и других государств, кроме Японии. Нитирэн был уверен, что как только двор и народ последуют за ним в единодушном почитании «Лотосовой сутры», Япония станет центром возрожденного буддийского учения, которое распространится по всему известному миру.
И тогда наступит золотой век сменив дни упадка и порока, времена конца закона. Затем создание святейшего престола будет завершено императорским указом и повелением правителя, в месте, сопоставимом в своих превосходных качествах с райским пиком Стервятников. Нам нужно только дождаться прихода этого времени. Тогда моральный закон будет достигнут при нынешней жизни человечества. И святейший престол станет местом, где люди из трех стран [Индии, Китая и Японии] и со всего остального мира будут посвящены в тайны вероисповедания и искупления…[103]
Учение Нитирэна продолжало жить и после смерти его основателя. Его последователи организовали отдельную школу, носящую имя их учителя. Школа нитирэн всегда имела меньше приверженцев по сравнению с конкурирующими школами Чистой земли. Тем не менее их число было довольно велико, а в последнее время наблюдается явное возрождение идей Нитирэна о государственной религии, играющей ведущую роль в политической жизни страны.
Догэн (1200–1253) и другие дзенские монахи
Догэн, родившийся в знатной семье и имевший все шансы преуспеть при дворе, отвернулся от светской жизни. Проучившись какое-то время в монастырях Хиэй-дзан, он отвернулся и от ортодоксального учения тэндай, после чего заинтересовался практикой дзен, недавно привезенной в Японию монахом Эйсаем (1141–1215) из Китая, где эти старинные идеи продолжали оставаться популярными. Догэн тоже совершил путешествие в Китай в поисках учителя, который мог бы указать ему путь к самопознанию. Наконец, монах школы чань (по-японски — дзен) признал, что Догэн смог достичь просветления через осмысление собственного бытия. Проведя за границей четыре года, в 1227-м Догэн вернулся в Японию. Практика дзенской медитации, о которой он рассказывал, оказалась настолько успешной, что процветает по сей день, особенно среди образованных людей.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
