– Что ты собираешься теперь предпринять?
– Попробую узнать, почему подбитый глаз Дианы довел доубийства Милдред, – сказал Мейсон.
– Ты по-прежнему так думаешь?
– Все указывает на то, что эти два факта имеют между собойнепосредственную связь.
Мейсон перелистал остаток исписанных страниц и остановилсяна последней. Под датой двадцать четвертого внизу имелась короткая,таинственная заметка:
«Говорят, что владение – это девять десятых правильности. Ябуду нехватающей десятой».
Больше в дневнике ничего не было. Делла вопросительно посмотрелана Мейсона. Мейсон открыл портфель и достал толстый желтый конверт. Он вложил внего блокнот, написал на конверте адрес Деллы, наклеил марки. Встал, вышел изотеля и бросил посылку в почтовый ящик.
– Готово, – сказал он.
– Что теперь?
Мейсон усмехнулся.
– Едем в офис. Если сержант Холкомб что-то готовит, то лучшеузнать об этом немедля. Иначе он явится с ордером посреди ночи и вытащит нас изпостелей.
– Будет бал, – вздохнула Делла.
– На этот раз, – фыркнул Мейсон, – музыку будем заказыватьмы.
Они сели в машину, и Мейсон медленно тронулся с места.
– Послушай, Делла, должна же ведь все-таки быть какая-тосвязь между… Ах, черт бы меня побрал!
– Осторожно! – вскрикнула Делла.
Мейсон резко свернул, едва разминувшись со встречной машиной,подъехал к тротуару и выключил двигатель. Делла посмотрела на него сбеспокойством.
– Тебе плохо?
– Не понимаешь, Делла? Я нашел!
– Что нашел?
– Ключ ко всему этому проклятому делу! Мне должно было этоприйти в голову значительно раньше! Все время это было у меня на ладони.
– О чем ты говоришь?
– Помнишь, как Диана рассказывала нам в первый раз о своемсиняке? Разговаривая с Милдред, она должна была сказать ей то же самое…
Его оборвал на полуслове резкий звук полицейской сирены – невысокий, пронзительный вой, а низкий предупредительный стон. Мейсон поднялглаза и увидел две подъезжающие полицейские машины. Одна машина остановиласьсразу же за ними, другая преградила путь впереди.
– Ну, вот! – сказала Делла вполголоса.
Машина сзади была обычной патрульной, в то время как втораяоказалась специальным автомобилем управления полиции. Из этой второй машинывыскочил доведенный до бешенства сержант Холкомб, за ним следом появилсялейтенант Трэгг. Мейсон достал из кармана портсигар.
– Закуришь, Делла? – предложил он.
Он подносил Делле спичку, когда в окошке появилосьразъяренное лицо Холкомба.
– Что вы позволяете себе, Мейсон?! – закричал он. – Что вывытворяете?
– Даю прикурить своей секретарше, – ответил Мейсон.
– Вы поедете с нами, в управление.
– У вас есть ордер на арест?
– Мне не нужен ордер!
– С каких это пор?
– С тех пор, как вы совершили кражу.
– Кражу? – спросил Мейсон, удивленно поднимая брови.
– Кражу из чужой квартиры.
– Ну-ну, сержант. Вы должны быть осторожнее в выражениях,чтобы вас не обвинили в клевете. Ведь такому обращению, наверное, не учат вполицейских инструкциях?
– Вы совершили кражу, – исходил пеной сержант Холкомб. – Унас есть свидетели. Мы задержали того мусорщика. Вы его подкупили, чтобы онвыманил от нашего человека мусор. Вы заплатили мусорщику пятьдесят долларов! Вэтом хлебе было то, что мы искали!
– И это вы квалифицируете как кражу? – с иронией спросилМейсон.
– С обманом.
– Разве ваш человек не отдал добровольно мусорщику хлеб,чтобы тот его выбросил?
– Следовательно, вы совершили присвоение…
– Ошибаетесь, – сухо ответил Мейсон. – Существует правоотвергнутой собственности, представляющее собой противоположность основаниюпередоверия. Эта буханка была отдана для того, чтобы ее выбросили,следовательно, она была бесхозная. Кроме того, вы забываете, сержант, что яявляюсь полномочным представителем Дианы Рэджис, которая вскоре подаст в суд опризнании конфискованного вами письма в качестве завещания Милдред Дэнвил. Помысли этого письма, Диана является не только единственной наследницей Милдред,но одновременно и исполнительницей ее завещания. В результате, как полномочныйпредставитель Дианы Рэджис, я имею право и даже обязанность сохранять и беречьимущество, оставленное Милдред Дэнвил.
– Не будем препираться из-за юридических тонкостей, –ответил Холкомб. – Вы ищете драки, вы ее…
– Подождите, – вмешался лейтенант Трэгг. – Если мистерМейсон твердо стоит на своих позициях, считая, что он сохранил дневник вкачестве части наследства Милдред Дэнвил, то мы могли бы только утверждать, чтоэтот дневник представляет вещественное доказательство…
– Доказательство чего? – спросил Мейсон.
– Мы не знаем.
– Тогда вначале узнайте, господин лейтенант, а потомутверждайте!..
– Не доводите нас до крайности, Мейсон.
– У меня и в мыслях нет ничего подобного. Я не долженобъяснять вам, лейтенант, что дневник не представляет собой доказательства. Ниодин суд не посчитает вещественным доказательством дневник, безразлично, что внем написано. Но вы знаете, что делаете. Кстати, можно спросить, каким чудом вынашли нас так быстро?
– Мы объявили общую тревогу по радио, – мрачно ответилТрэгг. – Машина, которая первой вас заметила, передала в управление, что едетза вами.
– Радио – поистине великолепная штука! – сказал Мейсон. –Настоящее благословение в полицейской работе.
– Хватит молоть глупости, – занервничал сержант Холкомб. –Где дневник?
– Не буду лгать, потому что это было бы сокрытие фактов отполиции, – ответил Мейсон. – А я бы этого не хотел на тот случай, если дневниквсе-таки окажется вещественным доказательством.
– Хорошо, хорошо, умник, где дневник?
– Под опекой Дядюшки.
– Какого еще Дядюшки?
– Дядюшки Сэма. Дневник вложен в конверт и брошен в почтовыйящик. Если вы продолжаете считать, что это вещественное доказательство, тосоветую обратиться к почтовым властям. Может быть, вам каким-то образом удастсясклонить почту Соединенных Штатов Америки выдать полиции правильно отправленнуюи оплаченную посылку.
Лицо Холкомба потемнело. Несколько секунд царило полноемолчание.
– Со мной такие номера не пройдут! – взорвался наконецсержант. – Вы хотите выиграть время…
