Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Газенко улыбается. Его юмор хорошо известен, и сколько раз на пресс-конференциях зал взрывался от хохота, когда выступал академик Газенко. И сейчас, рассказывая о далеком прошлом, Олег Георгиевич остался верен себе.
Еще одна страница воспоминаний. Она связана с тем человеком, который всегда шел от МИКа к стартовой рядом с Сергеем Павловичем Королевым…
9 мая рано утром, когда город еще спит, у клуба завода «Компрессор», что на шоссе Энтузиастов в Москве, появляются несколько человек. Они присаживаются на дощатый настил, сделанный накануне, и ждут. Обычно говорят о прошлом, вспоминают лето и осень сорок первого, товарищей, которые уже не смогут прийти сюда. Но вот в переулке слышится гул мотора, и они, словно по команде, встают и смотрят на улицу, зная, что это идет их «катюша».
Новенькая, точно только что сделанная установка вкатывается на деревянный помост – свой пьедестал. Она пробудет здесь до вечера, а после праздничного салюта вновь исчезнет, теперь уже до следующего года.
Вечером ветераны завода опять соберутся у клуба, и этот нигде не записанный и не предусмотренный ритуал соблюдается строго, хотя никто не договаривается о встречах и они случаются сами собой.
Однажды я увидел здесь академика Бармина.
А потом Владимир Павлович был в главном зале Центра управления полетами. Готовился к старту новый экипаж, на Байконуре уже была объявлена получасовая готовность. Владимир Павлович молча смотрел на экран, где отображались все этапы подготовки к запуску ракеты. По его лицу нетрудно было заметить, что академик волновался. И это казалось странным, потому что тот самый стартовый комплекс, за работой которого он следил, отправляет в космос не первый корабль и даже не десятый – несколько сотен пусков в его биографии: от первой космической ракеты через спутники, межпланетные станции, «Востоки» и «Восходы» к современным «Союзам».
– Беспокоишься так, словно все впервые, – скажет чуть позже Владимир Павлович, – такая уж судьба у нас, создателей космической техники: каждый старт внове. И это ощущение не должно пропадать…
Наверное, именно эти слова и определили характер беседы с Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственных премий СССР академиком Владимиром Павловичем Барминым. Мы не говорили о конструкции стартовых комплексов, созданных под его руководством: к сожалению, даже самая совершенная техника устаревает быстро, другое дело – принципы работы, умение найти верные пути. Особенно это важно для Главного конструктора, чье положение обязывает принимать решения, определять уровень развития той области науки и техники, во главе которой стоит конкретный человек со своими знаниями, взглядами, характером. В.П. Бармин относится к той уже ставшей легендарной плеяде Главных конструкторов ракетно-космической техники, которая распахнула перед человечеством путь во Вселенную. Итак, что же это за профессия – Главный конструктор?
«Катюша» у заводского клуба и старт «Союза» – разные страницы одной жизни. Казалось бы, нет между ними прямой связи. Но это не так.
– Самое главное для коммуниста, для человека, на мой взгляд, – это способность отдавать самого себя до конца делу. Особенно важно, когда иногда от тебя многое зависит, – говорит Владимир Павлович. И его слова подтверждаются каждой строкой собственной биографии.
…На одном из полигонов состоялся смотр новых образцов оружия. Пожалуй, наибольшее впечатление произвел залп пяти «катюш». И нарком обороны С.К. Тимошенко, и нарком вооружения Д.Ф. Устинов, и начальник Генштаба Г.К. Жуков – все, кто увидел новую технику, не сомневались: ракетное оружие надо немедленно выпускать серийно. Правда, необходимы конструкторские доработки, но создатели «катюш» обещали устранить недоделки за несколько месяцев.
Война началась через пять дней…
Бармин приехал из наркомата поздно вечером. Его ждали.
– Нам поручено выпускать новую технику, – сказал он. – Двадцать два предприятия Москвы и области будут помогать. Предлагаю создать оперативный штаб. Работа круглосуточная. В первой смене Эндека и Васильев. Все ясно?
– А что именно делать? – спросил Васильев.
– Часть чертежей скоро будет, – ответил Бармин, – машина не готова к серийному производству, есть только опытные образцы… Да я и сам ее не видел, – признался руководитель КБ завода.
В крошечном кабинете два городских телефона и три местных. В углу чертежный стол. Васильев приколол к нему чистый лист ватмана. Около десяти пришел Бармин. Они разложили чертежи, но общего вида установки пока не было.
В полночь раздались первые звонки. То материалов не хватает у смежников, то чертежей нет, то отступление от размера…
– Главное – ни минуты задержки, – распорядился Бармин, – решайте от моего имени… Я в наркомат.
К шести утра на «Компрессоре» появились представители смежников. Они подвозили готовые детали. Кто на машине, кто на трамвае. А утром на завод пришла «катюша», одна из тех, что стреляла на полигоне.
В кабинете Бармина короткое совещание. После залпа сгорает электропроводка установки. Через два часа на «катюше» устранен и этот дефект. За сутки их ликвидировали более десяти. Вот так и метались Эндека и Васильев между телефоном и чертежным столом.
Сменялись в штабе ведущие конструкторы, а Бармин, казалось, не уходит с завода. Но и в цехах появляется редко, у себя в кабинете сидит. С мелочами к нему не идут – не принято, да и не для этого нужен Главный… А через несколько дней в КБ «Компрессора» разработано два варианта новой установки – на «ЗиС-5» и «ЗиС-6». «Своя» машина успешно проходит проверку на полигоне. 23 июля первая «катюша», сделанная на заводе, отправлена на фронт, 25 июля – вторая, а за два месяца 244 боевые установки М-13 и 72 установки для снарядов М-8 вышли из проходной «Компрессора». Серийное производство налажено, техническая документация подготовлена.
Для конструкторского бюро Бармина началась иная работа.
Осень. Дороги развезло. «ЗИСы» буксуют. Нужна «катюша», которой не страшны ни распутица, ни бездорожье.
Как обычно, пять ведущих конструкторов собрались у Главного. Владимир Павлович сказал о просьбе армии.
– Естественно, надо максимально использовать готовые детали, – добавил главный, – ну а сроки, сами понимаете: машина была нужна еще вчера.
Пили пустой чай. Спорили. Здесь же, в кабинете Бармина, набросали первые чертежи. А утром отправились в цеха. Куском мела отмечали на готовых деталях, что нужно убрать или добавить. Рабочие тут же изготовляли необходимый узел. Иногда чертеж для серии делали с уже готовой конструкции.
И вновь всего несколько дней потребовалось коллективу КБ, чтобы передать «катюшу» на гусеничном ходу для испытаний.
Несколько строк из отчета: «Боевая установка БМ-13 предназначена для стрельбы реактивными оперенными снарядами калибра 132 мм. Смонтирована на гусеничном тракторе СТЗ-5. Применялась в боях под Москвой и Ленинградом, на Северо-Западном, Волховском и Карельском фронтах в период с ноября 1941 по 1942 год включительно».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
