Наверно, Королева как-то воздействовала на Эрритена, потому что его неудержимо потянуло в сон. Она продолжала что-то говорить, но родной голос звучал все тише, все глуше… Смолк.
Эрритен спал. Крепко, без сновидений; измученная душа отдыхала, а уставшее тело восстанавливало свои силы.
-10-
ЛУМПИ
(ОТРЫВОК ИЗ ДНЕВНИКА)
8 июня 1 года Свободы 6 часов 10 минут утра.
Мы летим домой, и у меня всего несколько минут, чтобы рассказать о самом важном. Все подробности потом. Вот это было приключение – мне такое и не снилось! И, главное, Ален с нами, и все целы и невредимы, хотя, по правде говоря, я считаю, что нам просто здорово повезло. Может, мое везенье распространяется и на остальных?
Ален жив, хотя весь в синяках, ссадинах и вообще какой-то полусонный и вялый. Говорит, толком ничего не помнит, потому что почти все время спал. Так, обрывки какие-то. Пауки, наверно, опоили его каким-нибудь сонным зельем, чтобы он не доставлял им лишних хлопот.
Мы нашли истукана, о котором упоминалось в записках, и сумели проникнуть в Каменный Город. Когда-нибудь я, как тот путешественник, обязательно исследую его вдоль и поперек – там столько интересного! А что? Если у нас с пауками и вправду будет мир, может, они и не станут возражать. Ну, а если нет, тогда и спрашивать будет некого.
В это трудно поверить, но пауки действительно предложили заключить с нами мир. Дескать, они будут жить на своей половине острова, а мы на своей. Никто никого не трогает, каждый сам по себе. Антар, понятное дело, один решать такой важный вопрос не стал, и поэтому пока заключил с ними перемирие. На неделю.
Он не очень-то верит, что пауки предложили это искренне. Думает, тут какой-то подвох. Но ведь они выполнили свое обещание, отпустили нас, верно? Хотя могли этого и не делать. И, главное, они отпустили самого Антара», своего врага номер один. А ведь по-настоящему пока только он и умеет обращаться со всей этой немыслимой техникой. Без него люди, скорее всего, потерпят поражение, и пауки наверняка догадываются об этом.
И все же Антар на свободе, целый и невредимый.
Как это надо понимать? По-моему, только так: они и в самом деле не хотят больше воевать.
Я рад, по правде говоря, если это так. Что, разве плохо было бы, если бы между нами и пауками действительно установился мир? Никто никого не убивал и не боялся бы. Можно было бы сесть в спидер и полететь… куда пожелаешь. Мир велик, наверняка в океане есть и другие острова.
Все, садимся. Представляю, как сейчас все обрадуются, увидев Алена.
-11-
ТРЕЙСИ
Я сегодня вечером уезжаю, Криста, – сказала Трейси. – Вот, зашла узнать, как ты себя чувствуешь. – Хорошо, совсем хорошо. Садись. Больничная комната была крохотная, в ней только и помещались, что постель, стул и маленький столик. Но чистая. Белые занавески на окне, белое белье на постели, выкрашенные известковым раствором чуть голубоватые стены, тщательно выскобленный деревянный пол. На широком подоконнике стоял глиняный кувшин с букетом лесных цветов. И не каких-нибудь, а крупных фиалок, которые растут только высоко в горах, в самых трудно доступных местах. Они распространяли вокруг необыкновенно нежный аромат.
Трейси опустилась на стул. Сегодня Криста и в самом деле выглядела гораздо лучше. Да что там лучше – ее просто было не узнать. По подушке раскинулись чисто вымытые, вьющиеся темно-рыжие волосы красивого медного оттенка, синяки начали выцветать, а кожа, наоборот, приобрела чуть розоватую окраску и уже не казалась такой мертвенно-бледной. Даже седина, которой были пересыпаны ее волосы, уже гораздо меньше бросалась в глаза. Но отчетливее всего изменения проступали в выражении лица.
Всего пару дней назад, когда незнакомец по имени Пао на руках принес в дом Трейси неизвестную женщину, на нее было страшно глядеть. Истерзанная физически и морально, потерявшая всякую надежду, до конца еще даже не осознавшая, что все ее несчастья остались позади, Криста больше напоминала человека, уже перешагнувшего черту, отделяющую живых от мертвых. Или, по крайней мере, старуху, одной ногой стоящую в могиле – с этими ее наполовину седыми лохмами, трясущейся головой и, главное, ушедшим глубоко в себя взглядом и печатью таких страданий на лице, которую, казалось, не могло смыть ничто и никогда.
Сегодня она выглядела так, словно сбросила двадцать, а то и тридцать лет. Загнанное выражение исчезло из ее красивых серых глаз – они смотрели ясно и открыто; иногда в них даже как будто мелькала улыбка. И сегодня стало видно совершенно отчетливо, что Криста все еще на редкость хороша, несмотря на нездоровый цвет лица и вялую кожу, морщинки у глаз и губ, седину в волосах, резко асимметричный рот – одна сторона вздернута, другая опущена – и трясущуюся голову. Теперь на первый план выступило совсем другое – блестящие, точно драгоценные камни, удивительно красивые серые глаза, высокие скулы, чистый лоб, который не портил даже извивающийся по нему бледный кривой шрам, прямой точеный нос и пухлые губы, не синеватые, как прежде, а тоже слегка порозовевшие. Сколько же ей лет, подумала Трейси? Наверно, еще и тридцати нет. Ну, в крайнем случае, лишь чуть больше.
– Куда ты уезжаешь? – спросила Криста.
– На остров Пятницы… Ну, где все это время жили мой брат Антар с Мартой.
– Марта? Кто это?
Господи, она даже не знает, кто такая Марта! Антара-то она вчера видела, хотя и его, наверно, воспринимала как незнакомца. Страшно подумать, но все годы своего «замужества» Криста просидела взаперти. Без каких-либо исключений. Она помнила только тех людей, которых знала, когда калитка двора Эрритена захлопнулась за ней, но и они, конечно, с тех пор заметно изменились. Марта же в те времена и вовсе была еще ребенком.
– Она… невеста Антара, – ответила Трейси. Хотя, наверно, следовало бы сказать «была невестой Антара». Что уж там между ними произошло, никто из домашних не знал, но с некоторых пор брат как будто забыл о существовании Марты и прямо в лице менялся, стоило кому-нибудь упомянуть о ней. Но зачем Кристе знать все эти подробности? – Антар согласился взять меня в свой отряд, хотя, по правде говоря, уломать его было очень даже нелегко.
Криста слушала Трейси с полуулыбкой, покачивая – или все же подрагивая? – головой.
– Что за отряд? – спросила она.
– Ну, для борьбы с пауками.
Тонкие брови Кристы сошлись к переносице.
– А разве у нас с ними теперь не мир? Ко мне тут многие заглядывают, и я кое-что слышала об этом.
Трейси фыркнула и презрительно повела плечом.
– Ну, подумай сама – какой с пауками может быть мир? Ерунда все это. Я этим мерзким тварям ни вот столечко не верю, – она показала Кристе кончик мизинца.
– Это правда, что Эрритена убили? – негромко спросила Криста, почему-то испуганно оглянувшись на окно.
