Щен кинулся к женщине в дорогом лиловом платье и плаще. Даже руку протянул. Ноль внимания. Тогда он плюнул и почти попал ей на каблук. Туфельки, между прочим, у нее были дорогущие.
Щен только сейчас понял, как он устал и зол на весь свет. Понял, когда плюнул вслед дамочке. Вообще-то он редко так себя вел. Просто терпение кончилось. Мальчик вглядывался в лица людей, подмечая их слабости, и тихонько ругал прохожих себе под нос. Он остановился и попробовал отвлечься. Подумал о деньгах Брада и о предстоящей ночи. Стало немножко легче. Сегодня он заснет в чистом, приятном месте. На Восточной Слеттери есть несколько дешевых гостиниц, там убираются каждый день и вопросов не задают. Щен улыбнулся, сделал глубокий вдох и вернулся к своему занятию. Надо думать только о деле. О халявных монетах. Иначе ничего не выйдет.
Брад стоял на другой стороне улицы. Вид у него был такой, будто он только что вылез из дымохода.
Услышав звонкий детский голос, Брад закашлялся и улыбнулся. Воспоминание о желтозубом и гнев стремительно отступали. Так стремительно падает на землю подстреленная птица. Мальчик добрый. Он спас Брада Хороший знак, что они опять встретились. Мысли снова вернулись к цветам для Милой, к Джиму и ферме.
Брад изучал бегущую толпу. На него тоже иногда посматривали. Некоторые громко чмокали воздух в спину проходящим мимо женщинам. Женщины были одеты ярко. Такими же цветами пестрели вывески на магазинах. Брад улыбался людям, и ему несколько раз улыбнулись в ответ. В таких случаях что-то начинало дрожать в его сердце, словно внутри рождалась новая Жизнь, малюсенький детеныш изо всех сил старался встать на ножки. Совершенное, абсолютное счастье. Брад тянулся к тем, кто ответил на его улыбку, но женщины быстро уходили прочь.
Брад смотрел на карнавал неоновых огней. Краски светились и подмигивали. Они чего-то хотели, стремились удовлетворить какую-то потребность. Непрерывная череда вспышек была похожа на пунктирную линию, которую хотелось соединить. Но что может заставить эти цвета течь без перерывов?
Похоже, здесь все в чем-нибудь нуждаются. Люди окликали друг друга, просили помочь или отдать что-то. Но никто никого не слышал. Никто ни на кого не обращал внимания. Большинство мужчин и женщин не могли позволить себе терять время зря, ведь жизнь мчится вперед во весь опор. Надо двигаться быстро, чтобы ничего не упустить. Свет и заряд бодрости, разлитый в вечернем воздухе, дарил людям уверенность в себе, как будто они не нуждались в поддержке. Этот заряд душил, обволакивал все вокруг, и даже неодушевленные предметы вдруг начинали двигаться. Дома, тротуары, машины у обочины качались в лучах электрического света. В ушах звучали многочисленные обрывки чужих разговоров.
Щен сплюнул на тротуар, поднял глаза и заметил темное пятно на другой стороне улицы. Там стоял кто-то очень чумазый. Сначала мальчик не узнал Брада, но улыбнулся, глядя на перепачканную сажей рубашку и стоящие дыбом волосы. И чего это чучело уставилось? Еще и машет.
Наконец Щен разглядел знакомые очертания громадного тела и сразу все вспомнил.
— Привет! — нервно крикнул он, прикидывая, не сбежать ли. Но ноги приросли к асфальту. Через несколько секунд мальчик успокоился, очень уж идиот добродушно улыбался.
Брад помахал рукой и тоже крикнул:
— Привет!
Парнишка оглянулся на вход в соседний магазин, внимательно осмотрел улицу. А вдруг придется убегать? Деньги-то у него. Что теперь с ними будет?
«Разуй глаза, — внезапно подумал Щен. — Он же совсем безобидный».
Здравый смысл победил. Можно ведь и заработать. Вдруг у идиота еще деньги остались?
— Иди сюда, — крикнул он и замахал руками.
Брад подошел к краю тротуара и стал смотреть на блестящие автомобили. Мимо него проносились лица людей. В железных боках отражались огни города. Брад ждал, пока движение станет потише.
Мальчик шагнул к проезжей части. Он оценивал поток машин, как оценивают скорость течения реки, а потом внезапно бросился вперед, легко уворачиваясь от бамперов.
— Как дела? — Мальчик пристально вглядывался в лицо Брада, готовясь в любую секунду пуститься наутек.
— Хорошо. — Брад пожал плечами.
— Хорошо? — Парнишка с трудом перевел дух. — Что это с тобой стряслось? Ну у тебя и видок!
— Ад, — объяснил Брад, — но недолго.
Мальчик оглядел его с головы до ног.
— Ух ты! Так ты что же, на пожаре был?
Брад показал куда-то за спину:
— Пожар!
— А где?
— Рай сгорел.
Брад кивнул. В носу у него засвербело, и он оглушительно чихнул, содрогаясь всем телом.
Парнишка испуганно отступил, подождал, потом рассмеялся.
— Тебе, наверное, пепел в нос набился.
Брад снова чихнул, светлые пряди упали на глаза.
— Нагнись-ка, — велел мальчик.
Брад послушался, и парнишка осторожно поправил ему волосы.
Брад так и стоял, согнувшись и упершись руками в коленки. Он был очень рад, что встретил маленького друга. Брад осторожно взял ребенка за плечо, потряс и рассмеялся.
— Рад видеть, — довольно произнес Брад. Он вспомнил, как тощий звал мальчика Щен. Брад перестал трясти приятеля, потому что тому это явно не нравилось.
— А уж я-то как рад! — Мальчик неуверенно пожал Браду руку. — Эй, ты чего ревешь? Это последнее дело.
Он оглянулся по сторонам.
Брад, который все еще тряс руку Щена, ухмыльнулся и вытер слезы, размазывая по щекам копоть.
— Хорошо!
— Не понял. — Щен почувствовал, как обмякла ладонь Брада.
— Хорошо.
Губы у дурака дрожали.
— А чего же ты тогда ревешь?
Брад пожал плечами. Он ждал, что мальчик сам ответит на свой вопрос. Брад вспомнил крик, переходящий в смех, вспомнил поддельный рай. Сейчас и ему самому хотелось кричать от радости.
Щен глубоко вздохнул.
— Очень уж ты чувствительный.
— Очень, — подтвердил Брад.
— Надо тебя отмыть. Пойдем в туалет.
Брад тыльной стороной ладони вытер нос, над верхней губой появилась светлая полоска кожи. Штаны тоже были все в саже.
— Ад сделал, — объяснил он, показывая на почерневшую ткань.
— Ничего фасончик. Стильный.
Щен пошел вперед, время от времени оборачиваясь посмотреть, не отстает ли Брад.
— Пошли скорей. В этом торговом центре есть туалет. По-моему, там еще открыто. Сколько сейчас времени?
— Два часа, — машинально ответил Брад. Он вспомнил, как отец называл разные цифры всякий раз, как ему задавали этот вопрос. Цифры все время менялись, так что Брад решил, пусть будет «два». Хотя, конечно, может, и «четыре».
