потратил весь синий мох на финальный маневр… Чуть больше потратил, чем планировал. И кажется, теперь придется спускаться к людям пешком.
– Великолепно, – пробурчал Сигизмунд. – То есть наоборот.
– Угу, – добавила я. – Но логично. Это ведь та самая часть истории, которую обычно опускают в приключенческих книгах. До сокровища добираются долго и подробно, а потом «они вернулись домой».
– А я-то было подумал, что мы в настоящем приключенческом экшне, – покачал головой его котейшество. – Что ж ты, Евгений, не доработал? Костюм хороший надел, а о соответствии жанру не позаботился? Недостоверно получилось.
– Плюхнуться на камни и разбиться было бы достовернее? – поднял бровь Евгений. – Кто ж тебе виноват, что айтишники плохо держатся в седле?
– Там не было седла!
– Не могу же я один заботиться обо всем реквизите!
– Хватит спорить, и давайте вместе позаботимся о маршруте, – устало сказала я. – Кто-нибудь в курсе, в какую сторону отсюда этот самый, как его, Мончегорск?
Самой длинной и выматывающей частью пути домой оказалась поездка на поезде до Петербурга. Всего двадцать один час с копейками, и вы на месте. Казалось бы, какая мелочь в сравнении с уже пройденной дорогой!
Особенно когда дорога эта не сахар. Скорее, соль. Каменная притом!
На склонах горы ветряного ручья нам встретились мелкие осыпи.
Довольно много.
И если Евгений с ними хоть как-то справлялся, то у меня и Сигизмунда это получалось гораздо хуже. Так что часть пути вниз я натурально проехала на попе и теперь думала, что надо обязательно написать в интернете хороший отзыв на джинсы, которые местами протерлись, но в целом с честью выдержали это испытание.
Его котейшество несколько раз упал и в итоге расквасил нос, так что теперь они с господином поэтом выглядели как дуэлянты, начистившие друг другу лицо. Я же просто кривилась от боли при каждом движении, потому что ныла не только ключица, но и ребра, которыми я приложилась при неудачной посадке. Сначала боль глушил адреналин – еще бы! спасенные жизни, найденный артефакт, вернувшаяся магия! отличный набор, – но теперь он выветрился, а до вокзала еще было далеко.
Правда, затем мы наткнулись на группу веселых экстремальщиков с квадроциклами, те напоили нас горячим чаем, поделились шоколадом и предложили подбросить до базы. Где нам удалось вписаться в трансферный автобус до Имандры и успеть на нужный поезд. Благо интернет здесь ловил, и я сумела забронировать нам последние три места.
В плацкарт, на три боковые полки.
Две верхние и одну нижнюю, возле туалета.
В итоге я молча лежала наверху, прижавшись носом к стеклу и глядя на редкие огни, проплывающие в черноте августовской ночи.
А внизу Евгений посвящал Сигизмунда в смысл и суть железнодорожной романтики. Еще на вокзале его котейшество зачем-то сказал, что раньше летал только на самолетах, а в поезде дальнего следования оказался впервые… И выпустил джинна из бутылки. То есть жажду просвещения из господина поэта наружу.
Они пили чай из стаканов с подстаканниками.
Ходили в вагон-ресторан.
Заваривали лапшу водой из титана.
Покупали на остановке пирожки сомнительного происхождения и содержания.
Поругались и помирились с соседями.
Посетовали на курящих в тамбуре.
Незнамо где добыли жареную курицу, вареные яйца и маринованные огурцы.
Спрятали рюкзак со снова заснувшим Карлом под сиденье и делали вид, что шикают друг на друга, когда тот храпел особенно громко.
А потом Евгений наконец ушел на свою верхнюю полку в середине вагона, Сигизмунд стал устраиваться на ночлег, и я соскользнула к нему. Уселась на край полки и шепнула:
– Надо поговорить.
– Я весь внимание, – кивнул его котейшество.
– Скажи… – я замялась, подбирая слова, но потом решила говорить как есть. – Ты что-нибудь чувствуешь? К тебе возвращается… ну, кошачья суть?
– Нет, – он качнул головой.
– Ничего не изменилось?
– Ничего. А ты спрашиваешь, потому что… – прищурился он.
– Да. Я снова чувствую магию. Не знаю, смогу ли выйти из человеческой формы, но…
Он развел руками.
– Не могу порадоваться тому же.
– Жаль. Но, думаю, мы на пути к победе.
– Я рад за тебя, – Сигизмунд похлопал меня по ладони. – Правда рад. Как фея?
– Никак. Стянула на базе с квадроциклами термос. Там был кофе с коньяком. Сейчас спит у меня под подушкой без задних ног и очень довольная. Алкоголь в крови повышен, но ни капли магии.
– Карл тоже пока не заговорил.
– Бедный, – сказала я. – Ладно. Спокойной ночи.
– Спокойной, – зевнул его котейшество, а я забралась к себе и до самого утра не сомкнула глаз. Раз за разом проматывала наше путешествие в деталях, анализируя те моменты, когда почувствовала возвращение волшебства.
Знаки.
Символы.
Мелочи.
И никаких закономерностей. Никаких. Кроме постоянного фонового чувства, как будто мы свернули не туда. Сделали что-то не то. Как будто нас – или меня – обманули и отправили не в тот сюжет.
Только как он мог быть не тот, если пророчество в итоге сбылось?
Под утро, устав от бесплодных попыток логически мыслить, я попыталась перекинуться в истинную форму и посмотреть за грань. И что же? Из этого вышло примерно ничего. Человеческое тело оказалось слишком потрепанным и уставшим, чтобы позволить мне это совершить. Новое ощущение. Не самое приятное, надо сказать. Кажется, после этого я начала фигурально истекать ядом, и чудо, что его котейшество внизу не отравился. Хотя… как сказать.
Когда до Петербурга осталось ехать примерно с час, выяснилось, что Сигизмунд отлежал во сне правую руку и левую ногу. Так что сначала прыгал по проходу и подвывал от боли, затем стукнулся локтем о стенку, разъярился еще больше и в итоге со страдальческим видом смотрел в окно и злобно стучал ложечкой о края стакана, размешивая чай. Похмельная фея тихо и жалобно сопела из сумки, Карл все еще спал – о-о-о, как я завидовала ему! – и лишь Евгений оказался гладко выбритым, благоухающим и снова в выглаженной рубашке.
– Какой-то ты слишком идеальный, – сообщила я, когда господин поэт принес мне из вагона-ресторана чайник с настоящим, не пакетиковым, чаем и огромную конфету «Чернослив в шоколаде».
– Слишком? – переспросил он.
– Угу. Настолько, что бесит, – кивнула я и зажмурилась от удовольствия. Вот так и начинаешь ценить мелочи. Достаточно целый день бродить по горам, упасть с дракона, устать, как загнанный олень, и как-то начинаешь проникаться мелочами. Вкусным чаем и хорошими конфетами, например. И заботой, кстати. Даже если она слегка бесит.
– То есть обладай я минусами или изъянами, ты была бы ко мне более благосклонна? – спросил Евгений.
– Возможно.
– Угу, – протянул поэт и задумался. Аж до самого Петербурга.
Когда мы спустились на платформу, я поймала себя на всяких странных и нелогичных мыслях. Например, почему-то хотелось обнимать фонарные столбы или срочно ехать смотреть на родненький Эрмитаж.
Конечно, я путешествовала и раньше.
Ши очень привязываются к своему месту обитания, поэтому нам прямо-таки необходимо порой уезжать в дальние страны. Чтобы проникаться новыми впечатлениями и красотой мира. Материального и того, что прячется в тенях.
Благо, что
