отлично плавает.
На следующий день мы всей группой решили дойти до иркутского зоосада и ботанического сада, о которых расписывалось в рекламных листовках для туристов, забытых кем-то на каланче.
− Вот это сад! – восхитилась обычно все критикующая Матильда.
− Да уж, − осматривалась Ева. – Больше похоже на какие-то тропики.
− Такое впечатление, что мы попали в джунгли, − точно подметила Наталья.
− Как такое возможно, все кругом гибнет, а тут целый островок буйного цветения? – изумлялся Павел.
− Деревья-то не гибнут, − озвучила Юлия то, на что раньше мы не обращали внимания.
− А ведь правда. Сколько мы движемся, деревья такие же зеленые, цветы цветут. Да и бабочки летают, − аккуратно снял с головы дочери оранжевую бабочку Олег.
− Как думаете, в зоосаду остался кто-нибудь из животных? – спросила Юлия, когда мы вышли из ботанического сада и направились к зоосаду.
− Главное, чтобы там не выжили тигры. Или кабаны какие-нибудь, − брякнул Филипп.
− Ой, может быть не пойдем?
− Юлия не бойся, там не может быть ни тигров, ни кабанов. В рекламном проспекте написано, что туристы могут увидеть вольеры с козочками и свинками. А самое большое животное в зоосаду – это олень, − успокоил ее Олег.
Забор, отделяющий зоосад от внешнего мира, почти полностью вошел в землю. Складывалось впечатление, что земля его засасывает. А вот вольеры для животных стояли на месте. Все они были пусты. В некоторых виднелись останки того или иного зверя. Из живых нам встретился только ежик, при виде нас спрятавшийся в колючий шарик.
Мы уже собирались уходить, как Степан Михайлович устремился к вольеру с большой горой песка, возбужденно приговаривая:
− ИИ-Ту, ИИ-Ту!
− Боже мой! – схватила Юлия своих близнецов за руки.
− Камилла, это что, настоящий мамонт? – радостно спрашивал Костик.
То, что мы приняли за гору песка, оказалось живым мамонтом. Мамонт спал. При нашем появлении он открыл глаза, с интересом осмотрел археоптерикса и … заснул дальше.
− Я думал меня уже ничем нельзя удивить, − обескураженно произнес Филипп.
− У меня такое чувство, что развитая цивилизация исчезает, уступая место доисторическому периоду, − высказался Олег.
− Пойдемте-ка отсюда, − позвал Филипп. – Если птицу-динозавра нам еще по силам прокормить, то если за нами увяжется мамонт, боюсь он уничтожит все наши продовольственные запасы.
Стараясь не шуметь, совершенно потрясенные, мы вышли из зоосада.
А ночью расшумелись Форест с Архи. Кот громко мяукал и колотил лапой по переноске. Архи метался под потолком пожарной каланчи.
− Форест, что ты так шумишь? – открыла молнию переноски заспанная Ева.
Кот выскочил и как безумный бросился к двери, перескакивая через людей и таща за собой пристегнутую шлейку.
− Форест! – побежала за ним Ева.
Все начали просыпаться, потревоженные начатой суматохой.
− Камилла, почему земля трясется? – тер глаза Костик.
− Я ничего не чувствую, − севшим от сна или испуга голосом прошептала я.
− Птица и кот не зря так волнуются. Похоже на землетрясение, − поднялся со своего места Илья.
− Но как такое возможно? Разве в Иркутске бывает землетрясение? – спросила Юлия.
− Я читал о нескольких землетрясениях на Байкале. А Байкал не так далеко от Иркутска, − вспомнил Ярослав.
− А вулканов там случайно нет? – совсем испугалась Юлия.
− Есть долина вулканов к западу от Байкала. Но это шестьсот километров от Иркутска. Я помню, в статье было написано, что последний раз эти вулканы извергались несколько тысяч лет назад. Их там два.
− Мамонты тоже жили много тысяч лет назад. Как и этот архео…, в общем Архи, − посмотрел Филипп на до сих пор мечущуюся птицу.
В этот момент все вокруг сильно затряслось, на пол посыпалась какая-то утварь.
− Немедленно уходим отсюда. Забираем вещи и бежим к лодкам, − распорядился Олег.
Илья выскочил за Евой, которая так и не вернулась, убежав на улицу за котом. Остальные принялись судорожно собираться. Мы с Милой также собрали вещи Евы с Ильей. Пара вернулась как раз тогда, когда мы выходили на улицу. Без кота.
− Ева, где Форест? – спросила Наталья.
− Я не догнала его. Он убежал. На улице темно и мой Форест черный. Я звала его, но он не откликается, – навзрыд плакала Ева.
− На улице все трясет и мне показалось, что вдалеке видна лава, − прижимал к себе плачущую девушку Илья.
− Бежим! – скомандовал Олег.
− А мой кот? Я не могу уйти без него, − плакала Ева.
− Ева, милая, мы не можем остаться, иначе погибнем. А Форест найдет себе убежище, − успокаивал Илья свою девушку.
Пока мы бежали до лодок, тряска под ногами лишь усиливалась. А за спинами, правда еще на значительном расстоянии, змеилась огненная всепожирающая вулканическая лава. «Как там говорил Ярослав, шестьсот километров? Но почему тогда мы ее видим?», − паникой проносилось в моей голове.
− А если землетрясение вызовет волну на реке? – вдруг пришло мне в голову.
− Камилла, у нас есть спасательные жилеты. Ангара не очень широкая, мы выплывем на берег, − уверенно произнес Ярослав, успокаивая разом всех взволнованных женщин.
Я поняла, что моя нервозность может передаться и Костику. Поэтому жилет я ему застегивала с улыбкой на губах.
− А тигренку можно одеть жилет? – показал брат на свою уже слегка потрепанную игрушку.
− Такого маленького у нас нет. Но ты ведь будешь крепко его держать.
− Да. Не хочу, чтобы тигренок утонул.
− Не утонет, − потрепал Ярослав Костю по отросшим вихрам. И добавил:
− Никто не утонет.
Каждый занял свое место в лодке согласно тому, как мы распределили еще накануне.
Археоптерикс сначала попытался пристроиться рядом с Натальей, но из-за тесноты в лодке, ему стало неудобно. Тогда он забрался в кошачью переноску, которую Ева держала на коленях, смешно засунув в нее часть туловища, остальную пристроив на коленях Милы. Девушки не стали прогонять его. Ева все еще плакала. Мы до последнего надеялись, что кот выбежит за нами к берегу. Но как ни звали его, как ни всматривались в предрассветные улицы, кот не появился. К Форесту все привыкли. С ним игрались дети. К тому же он не единожды спасал нас от опасности. Кота было искренне жаль. Оставалось лишь верить, что он выживет и приспособиться к самостоятельному существованию.
По реке мы плыли четыре дня,
