свою жертву.
– Но я все равно ничего не понимаю, – продолжал Торбов.
– Клюка, господа. Клюка! Вспомните всю эту суету с клюкой, с которой ходил Тряпко. В тот вечер в карточный клуб он пришел с клюкой, жалуясь на хромоту. Ровно это же он говорил мне и во время нашей пьянки, вдобавок щеголяя своей массивной клюкой. Но! Наш Акшаров увидел картину, которую он отразил в своем отчете, что я просил у него за тот вечер, когда его отравили. Но эта картина так, должным образом, и не отпечаталась в его памяти, ведь той ночью он видел Тряпко, идущего очень бодро, без толики хромоты («Приветствую! – крикнул я Тряпко, который шел быстрым шагом. Руки его были заняты – в обеих он нес по бутылке водки»). А самое главное – без клюки! Значит, клюка – фикция, которая послужила орудием убийства Боброва. Все подготовлено, все выверено. Хохол испугался в ту ночь, что его обман раскусят, и передал эту информацию Ямпольскому, а тот уже, в свою очередь, совершил попытку отравления, введя ночью тебе яд гюрзы, Денис. Сам Тряпко достаточно умело всучил тебе этот феназепам, после приема которого проснуться очень тяжело. Если помнишь, дверь была не запертой. Мы с тобой не придали особого значения, и так и не установили причину покушения, но теперь она ясна. Собственно говоря, этой же клюкой Тряпко и ударил Боброва по голове в тот роковой вечер, это уже подтвердилось экспертизой, повалил его в кусты, а когда вернулась Инесса Павловна, то на дороге уже никого не было. Убитый и убийца спрятались в листве кустов и деревьев на обочине дороги. Затем труп было очень удобно перетащить на противоположную сторону и за Домом культуры расчленить его, запихав все части тела в черный мешок, чтобы нести труп было не тяжело и не палевно. Сам же мешок в ночной тьме, без единого фонаря, был практически незаметен. От Дома культуры легче всего дойти до пруда, туда мертвое тело и скинули. Холодный расчет, очень четкое исполнение и все – дело сделано, и труп лежит в пруду.
– А что с тачкой Ямпольского?
– На игру Ямпольский привез Боброва на машине, но оставил ее около леса, об этом он сам признался Мальцеву. Она до обеда следующего дня стояла там. Еврей в ночь убийства заночевал у Тряпко, помогая грамотно распорядиться всеми уликами и орудиями убийства. Неудивительно, что тачка Ямпольского появилась у его дома, спустя практически день. Все это время они заметали следы.
– Н-да, интересно получается… А как же ты объяснил все этому нашему недалекому следователю? – спросил я.
– Предложил очную ставку. Позвал газовиков повторно выехать к Тряпко. Там мы все и поняли. Согласен, привлечь к ответственности еврея было сложно, но чувство несправедливости, точившее изнутри Тряпко, сделало свое дело – он заложил старого жида со всеми потрохами. А Ямпольскому ничего не оставалось, как только признать вину и прекратить навязывать следствию свою игру. Я все подробно записал на листочке в участке, так что в суде обвинители выступят строго по заготовленному мной сценарию. У адвокатов Бориса Аркадьевича и Ивана Тряпко нет никаких шансов на победу. Думаю, Тряпко светит не меньше пятнадцати-двадцати лет колонии строгого режима, да и Ямпольскому тоже придется не сладко: для таких, как он предусмотрена статья за соучастие, ведь здесь он выступил в роли организатора и подстрекателя. Думаю, мы можем с гордостью заявить, что дело закрыто, а ООО «ХАТ-Фарм» будет обеспечено притоком новых клиентов!
– Да, Якуб Харисович! Настоящий мастер-класс! – захлопав в ладоши, сказал Торбов.
– Но у меня есть вопрос, зачем Ямпольский выкрал топор у Пиратова? – задумчиво спросил я.
– Думаю, чтобы спутать карты следствию, подложив топор со следами крови убитого. Пиратовский топор, это очевидно, не был орудием разделывания тела. То, чем расчленили тело, так и не было найдено на тот момент. Ямпольский заявляет, что не в курсе, чем Тряпко это проделал. Тряпко же говорит, что от улики избавился Ямпольский. Во всяком случае, из экспертизы стало ясно, что расчленен Бобров был топором Шурика, который кто-то из этих двоих сначала выкрал у этого бедолаги, а затем вернул его, предусмотрительно пригласив туда следователя. Мальцев и решил, что раз орудие убийства – у Шурика, то он и является убийцей.
– А как тогда кисть оказалась на обочине?
– Все по причине несобранности и спешки, ведь летом светает рано, Тряпко испугался, – Хикматов откинулся на стуле и потянулся за пачкой и зажигалкой. Закурив красный Marlboro, он опрокинул голову и на несколько секунд застыл в таком положении. – Спешка. Упаковка тела в мешок и, как следствие, неаккуратность. Транспортируя тело, кисть, лежавшая сверху, вывалилась из мешка. Вот и все. Если бы не эта кисть, я думаю, об исчезновении Боброва узнали бы не сразу, а спустя пару дней, что позволило бы убийцам за это время придумать что-то более внятное и перенести останки из пруда в другое место.
– Как-то не похоже на Ямпольского все это, – прикуривая себе, коротко высказал я свое мнение.
– Нет, почему же? Думаю, расчленить тело предложил именно наш еврей. Знаешь почему? Потому что в доме Тряпко, на чердаке, обнаружили его футболку, полную крови Боброва. Намеренно, сохранив эту невероятно сильную и неоспоримую улику, да еще и на чердаке, которым никто никогда не пользовался, Ямпольский себя обезопасил от предательства своего сотоварища. Против Тряпко и вправду улик гораздо больше, против Ямпольского только заявления убийцы, но, думаю, этих заявлений и косвенных улик будет вполне достаточно, чтобы доказать вину этих обоих подлецов в суде. Да?
– Думаю, вполне себе. Ну, теперь невыясненных моментов вроде бы и не осталось. Теперь все ясно, как день.
– Ничего не было бы без вашей помощи, господа соучредители. Мы хорошо поработали. Дело закрыто, продажи идут в гору, а значит, все не так уж плохо. А самое главное – мы нигде не фигурируем, поэтому все наши ошибки так и остались известными только нам. Никто не скажет, что, мол, поначалу мы совершали ошибки. Подумать только, как долго мы ходили по ложному следу, – мы вышли на веранду, Хикматов вновь закурил и принялся насвистывать какую-то мелодию.
– Мне кажется, – довольным голосом начал я, – личность убийцы мы установили давно. Сложнее было доказать!
– Ты, как всегда, прав, мой друг. Но кулаки Марка тоже сделали свое дело, и мы в итоге добились долгожданного успеха. Кстати говоря, завтра нам нужно будет отгрузить тридцать тонн помидоров, – стряхнув пепел с сигареты, сказал Якуб.
– Так точно, капитан! – Торбов улыбался во все тридцать два. – Много
