после обеда купаться ходят, – неодобрительно сказал я. – Ему бы только за девушками гоняться, а не бизнесом заниматься.
– Но ведь уже вечереет, какие купания-то? Этот Марк совсем нас с ума сведет, – недовольно пробурчал главный учредитель.
– Он говорит, мол, такая жара днем стояла, поэтому вода до сих пор должна быть теплой. Так что, думаю, он не скоро вернется.
– Нас недооценили. Вот что самое главное.
– Не понял, – наклонив голову набок, ответил я.
– Чего здесь непонятного? Мы славно поработали, как в старые добрые времена, да?
– Ну, может быть, так-то оно и так, но с расследованием таких зверских убийств мы еще не сталкивались, Якуб. Я думал такое бывает только в голливудских фильмах, – я сделал паузу. – Ну, или на нашем «НТВ»: у нас такого тоже полно, – засмеялся я.
– Поверь мне, убийство ничем не отличается от других преступлений: его так же расследуют, как и кражу. Просто при убийстве похищается самое ценное – человеческая жизнь. Нет ничего дороже человеческой жизни. Да, возможно, убитые не всегда являются кристально честными и порядочными людьми, но наказания за свои грехи они заслуживают несколько более снисходительные, чем лишение жизни. Я убежден, что гнить за решеткой для любого человека – с психологической точки зрения, гораздо более суровое наказание. Посуди сам – мотать пожизненный срок в одиночной камере и сходить с ума, или просто перестать жить в один момент? Что психологически тяжелее? – Якуб тяжело вздохнул. – Конечно же, сидеть в тюрьме, Денис. Поэтому нельзя допустить самосуда над убийцей. Он должен сесть в тюрьму.
– Ты мне скажешь, кто убийца? – я внимательно следил за поведением Хикматова.
Он стоял возле стола и переминался с ноги на ногу, обдумывая, что сказать.
– Да, конечно, скажу. Тряпко, – видимо, ничего не придумав, коротко ответил он.
– Что? Не может такого быть! – я искренне удивился и поднял брови. – Ты же пил с ним и, хочешь сказать, ничего не выяснил еще тогда? Но как же он мог отравить меня, ведь вы были вместе? Или это не его рук дело?
– Да, я и почувствовал что-то неладное, но не раскусил его в тот вечер. В этом и была моя ошибка. Но сейчас их вина доказана. К тому же, есть чистосердечное.
– Ты сказал «их вина». Все-таки Шурик причастен?
– Нет же! Ты чем слушаешь, Денис? Я же сказал, что Шурика освободили из-под стражи. Тряпко работал в сговоре с Ямпольским. Их план был дерзок, но просчитан. В этом заслуга этого противного рыжеволосого пройдохи, именно он был их мозгом, Тряпко всего лишь исполнитель этого ужасного плана.
– Но я не понимаю.
– Все потом, сейчас я хочу принять душ и выпить чаю. Разлей, пожалуйста! – уходя в сторону душевой, не очень внятно проговорил Хикматов.
Пока Якуб мылся, к моему удивлению, вернулся Марк, и я ему рассказал все, что услышал от нашего Шерлока Холмса местного разлива. Марк был сильно удивлен, но предложил спокойно дождаться, когда Якуб все объяснит нам, хотя у меня уже появились определенные мысли, и хотелось их проверить.
– Итак, уважаемые! Поздравляю нас – дело можно считать закрытым. Убили Боброва – Ямпольский и Тряпко. Вернее, убил Тряпко, а скоординировал все действия – этот хитрый лис, – сделав глоток черного чая из зеленой пиалы, сказал Хикматов.
– Но как? Как ты догадался?… А самое главное – как ты доказал?… – недоумевал Марк.
– Думаю, я могу высказать свою точку зрения? – немного растеряно спросил я, посмотрев на Якуба исподлобья.
– Я буду очень рад, если ты облегчишь мне задачу. Я ограничусь своими короткими замечаниями, – подмигнув, сказал мне Хикматов и сделал еще один глоток.
– Мне кажется, что все начинается с мотива, – сложив руки в замок, начал я. – Главным мотивом убийства послужило внушительное наследство, которое должно было перейти Ямпольскому – дом в Автомобилисте, квартира в Серпухове, Москве и Питере, а также участок в Самарской области. Это нам рассказала госпожа Тимерова, вдова Боброва.
– Абсолютно верно! – отметил Хикматов.
– Я думаю, что еврей все же узнал об этом от Боброва. Все это наследство Ямпольский, мне кажется, собирался продать и заняться бизнесом в Серпухове или вообще в Москве, продав наконец-то свой убыточный магазин в подмосковной глуши. Кто знает, может магазинчик достался бы Тряпко, который уже давно мечтает открыть здесь алкомаркет. Поэтому они и решают составить план: они убьют Боброва, а вину возложат на Шурика, который ничего не сможет сделать против своего ненаглядного «хозяина». Я понимаю, как рассыпалось алиби Бориса Аркадьевича Ямпольского – Шурик ночевал у него, следовательно, госпожа Тимерова могла видеть в окне силуэт Шурика, а не двоюродного брата своего мужа. Ведь она сказала, что видела, как «какой-то силуэт, скорее всего, его [Ямпольского] маячил туда-сюда». Значит, она не может утверждать наверняка, что видела именно Бориса Аркадьевича. А смерть старухи становилась вопросом времени, ведь у нее давно проблемы со здоровьем, а Ямпольский, который вызвался бы помогать старухе вести хозяйство, лишь ускорил бы этот естественный процесс. Единственное, чего я не пойму, так это вызов газовой службы. Он же путает все карты нашим убийцам!
– Скорее, наоборот! Ден, вспомни, пожалуйста, как я тебе сказал, что «газовики устроились на работу за неделю до убийства», «это был их первый выезд в Акулово», «до этого они работали по Чехову». Помнишь же?
– Помню. И что?
– А то, что прошлый наряд газовой службы отработал по этому участку больше десяти лет, зная всех жителей деревень, расположенных на их участке. А новый наряд еще никого не знал! У Ямпольского есть алиби – никто не знал, где ночует Шурик. Свет в доме еврея горел, что позволяло ему утверждать о его непричастности к убийству, к тому же, в доме маячил силуэт. Думаю, Ямпольский попросил Шурика ходить по дому каждые пятнадцать минут, пока сам еврей был занят другим делом. У Тряпко не могло быть никакого алиби, но газовики ему в этом, сами того не ведая, помогли. Ставлю десять тысяч на то, что утечка газа была полностью рукотворной.
– Вообще ничего не понимаю, уважаемые, – грустно и подавленно произнес Торбов. Казалось, его не приспособленный к тяжелым мыслительным процессам мозг вот-вот лопнет и вытечет прямо из его уже красных ушей.
– Марк, мой дорогой Марк, слушай дальше, и скоро все станет предельно просто, – спокойным, тихим и ровным голосом успокаивал его Хикматов.
– Весь во внимании, Якуб Харисович.
– Все становится ясным, если предположить, что газовиков дома встретил не настоящий хозяин дома, Тряпко, а сам Ямпольский! Пока никого не знающие газовики думали, что проверяют утечку у Тряпко, сам хохол уже караулил
