занавесом, на нескольких столах догорали непотушенные лампы — так бывало вечерами, когда представление недавно закончилось, гости разошлись, а за уборку еще не принимались. Рядом уже не было ни Дорга, ни Луизы — занимались подсчетом выручки, перебором ближайших планов и планированием дел, которых со времен первой встречи значительно прибавилось.
За одним из освещенных столов сидел последний посетитель — совсем юный паренек, упершийся локтями в столешницу и сжимающий ладонями опущенную голову. Ная подошла ближе и с удивлением его узнала; хрупкое телосложение, собранные в хвостик с выбившимися прядями каштановые волосы… даже в свои семнадцать лет Максимилиан Мейсом не выглядел на свой возраст, оставаясь для тех, кто его плохо знал, несмышленым мальчишкой. От отца ему достались черты лица и волевой характер, но ростом и сложением он совершенно точно пошел в мать.
— Эй, — Ная села на свободный стул и с усилием отняла руки Макса от лица. Здесь происходило что-то ненормальное, парень никак не мог оказаться в кабаре в Лангрии, но и она уже давно не искала заработка где угодно, да и странностей в последнее время хватало. Самым правильным будет расслабиться и плыть по течению.
Макс поднял на нее взгляд серых глаз, и в них вместе с огоньком лампы отразились безразличие и потерянность, которые она уже видела недавно и которые даже у взрослого мужчины казались пугающими.
Ная прикусила губу, не зная, что сказать или сделать. Ей было невообразимо жаль семнадцатилетнего мальчишку, лишившегося отца — а еще в одночасье оказавшегося между молотом и наковальней. Крейг был прав, Макс — птенец, всего лишь ребенок, сообразительный, но не обладающий жестким характером и выдающимися способностями. Да, тот же Крейг может служить отличным примером, когда юнец смог встать на ноги, но для этого нужен внутренний стержень, опора, которая не позволит сломаться под давлением извне.
Ная неплохо знала Макса и была точно уверена: он не такой, он может не выдержать давления, которому подвергнется при дележе Шинты. Хорошо, если станет просто марионеткой, а не погибнет в чужой политической игре.
Не должен человек в этом возрасте взваливать на себя единолично непосильную ношу, не имея рядом никого, кто хотел бы помочь, а не отгрызть кусок побольше. Какой бы хорошей женщиной ни была Эллен, растоптать ее будет немногим сложнее, а ее родня из Нилье едва ли рискнет сунуться в котел вернийских земельных интриг. Крейг? Он может быть хоть праведником, но положение не позволит пренебречь своими интересами в Шинте, а принц далеко не глупец — посочувствует, но возможности не упустит.
Она помнила свои семнадцать лет, когда вырвалась из дома и моталась по всем центральным королевствам, прибиваясь то к одной, то к другой компании бродячих музыкантов. На первых порах даже не стала, как собиралась, красить волосы и изображать из себя настоящего барда — оказалось, что северяне с характерной внешностью встречались куда реже выходцев с юга, оттого и запоминались лучше. Занялась этим многим позже, когда поддалась на авантюру хорошего на тот момент знакомого, который просто хотел подшутить над другими своими приятелями, запудрив им мозги встречей с «настоящим бардом». Правда, о том, что все это шутка, костюмированное представление, забыл предупредить Наю, и она на полном серьезе, с применением всех своих невеликих талантов уговорила троих скульпторов и одного художника устроить перфоманс прямо в центре города. Без одежды.
Она до сих пор помнила, как эффектно заламывал руки тот знакомый, наматывая круги по комнате в трактирчике. Он-то рассчитывал, что жертвы сперва очаруются мистическим бардовским ореолом, но быстро поймут, в чем тут дело, а после от души посмеются над тем, как легко можно одурачить человека подсевшей за стол легендой. И точно не ожидал, что кинутся исполнять столь несуразное пожелание.
Договариваться со стражей пришлось Нае, после чего творцы вместе с тем знакомым хорошо напились до беспамятства, а она всерьез заинтересовалась своими способностями, время от времени начав применять их, чтобы подзаработать.
Поначалу все складывалось невинно: убедить нечестного хозяина лавки, недоплатившего торговке, обхитрить уличного прохвоста, ловко вытягивающего из зевак деньги… В это время она и попалась на глаза Дарите, заинтересовавшейся слухами о некоем неизвестном ей барде.
Нет, хозяйка Дома была сама учтивость, не упрекала, не угрожала, просто предложила присоединиться к ним, и Ная даже какое-то время прожила в шинтийском Доме, только тогда до конца осознав, что из себя представляют барды. Они могли бы стать идеальными шпионами, если бы им хватало дисциплинированности и верности кому-то помимо себя. Ну и если бы не подводила сложившаяся репутация — все-таки ни один вменяемый правитель не позволит влезть в свои дела человеку, у которого на лбу написано, чем он занимается.
Ни один правитель — зато у зажиточной части населения их услуги пользовались спросом. Пригласив барда, показать конкуренту, что лучше не связываться, как сейчас делал Крейг, вытянуть информацию о жизни и делах соперника, избавиться от проблем с городской властью… Тихо и незаметно убить, в конце концов. В отличие от наемных убийц, барды следов не оставляли, но и стоили дороже, и встречались реже, и не каждый готов был лишать жизни.
А полгода спустя она попалась во время заказа, которым никто из старших бардов не захотел заниматься из-за его ерундовости и незначительности — один из видных городских торговцев хотел, чтобы внезапно задравший цены поставщик несколько пересмотрел свои взгляды. А легче всего поймать его было в одном из заведений, где Ная и провела почти весь день, сначала работая с поставщиком, после — прогуливая аванс.
Под вечер на свободном месте за столом устроился представительный мужчина средних лет. В этом ничего удивительного не было, народ в заведении едва ли не пихался друг с другом за каждый свободный стул, зато от того, что он говорил, у Наи спина покрылась холодным потом. Нет, ее случайный собеседник был вежлив и учтив, умело поддерживал разговор, но как бы невзначай поинтересовался, не надоедает ли работать по таким пустякам за достаточно скромное по меркам бардов вознаграждение?
Он тогда обиняками сказал о многом: что не стоит пытаться действовать скрытно, в качестве визитной карточки используя приметную внешность; что стоит сортировать клиентов, не берясь за каждый заказ, особенно в одной местности, иначе это привлечет к себе слишком много внимания; в конце концов, что бард, не использующий флейту, а убеждающий людей словами, выглядит так же подозрительно, как городской стражник без шпаги, мушкета или хотя бы арбалета.
И вообще, если хочется иметь достойное занятие, всегда можно найти варианты.
Ночь
