провела ладонью по лбу, стирая выступивший пот, хотя ни холода, ни тепла здесь не ощущалось; вытянула вперед руку, разглядывая трясущиеся пальцы, и попыталась прислушаться к себе.
Силы заканчивались, и пора было возвращаться.
— Я сказала Эллен, чтобы они с Максом уезжали. Собираются в Рюсо в ближайшие дни. И я вместе с ними. Может, это неправильно, но…
— Но ты права, — твердо перебил ее Рой. — Пережди, восстановись. Ты показалась на глаза Ильяне, поверь, она запомнила и будет искать, если я исчезну. Опять же, нам нужно время, чтобы скорректировать планы и больше не лезть вот так наобум. Я ошибся, и стало только хуже.
— И что, просто сидеть, пока все разваливается?
— Я не смогу остановить, если захочешь принести себя в бессмысленную жертву, но да, иногда стоит выждать. Пока достаточно того, что вмешается Рилло, ты права, он не дурак. Когда буду знать, что делать, я тебе напишу, только не уезжай из Рюсо.
Ная грустно улыбнулась. Он рассуждал так, будто точно знал, что очнется и тут же встанет, чтобы идти творить великие дела. Удивительная вера в ее силы, особенно когда она сама не имеет ни малейшего представления, чем закончится ритуал. Может, они оба еще неделю будут лежать пластом без сознания, или мнимая смерть скажется на здоровье Роя, и он вообще никогда не поднимется или вовсе не придет в себя. Случиться может все, что угодно.
Окружающий пейзаж смазался, и она отчетливо представила, как громко отсчитывает секунды стрелка в больших напольных часах, стоявших на первом этаже кабаре Луизы.
— Надеюсь, эта затея не закончится двумя трупами, и мы еще увидимся, — невпопад сказала Ная, развернулась к нему и торопливо поцеловала… почему-то в лоб. Трагедия заключалась в том, что ей слишком нравился Рой, и она хотела бы, чтобы симпатия не переросла в нечто большее. Влюбленность дурно влияет на голову, что в нынешних условиях просто опасно, особенно — несчастливая — а другой с этим человеком быть не может.
К лучшему, что они не встретятся в ближайшее время.
В лицо последний раз дыхнуло бризом, и пляж исчез, растворившись в темноте.
Ная пришла в себя, лежа на боку в очерченном круге напротив восковой лужицы от давно прогоревшей свечи. Лоб припекала широкая полоса солнечного света, пробивающаяся через неплотно закрытые шторы; окна выходили на западную сторону, значит, уже почти вечер, и Рилло давно должен был закончить в тайной страже хоть с каким-то результатом. Надо встать и доехать до него или Ирвина, пусть расскажут.
С этим, однако, возникли сложности.
Тело не слушалось. Все, чего ей удалось добиться — перевернуться на спину, приподняться на локтях и упасть обратно, чувствительно приложившись затылком. Шевелились пальцы, получилось свободно сдвинуть ногу, но не поднять; ее словно придавливала неподъемная плита.
Ная кое-как, с третьей попытки дотянулась до подлокотника стоявшего рядом кресла и перевела дыхание. Сердце учащенно билось и временами сбивалось с ритма, и тогда темнело в глазах; каждый вдох давался с трудом, в груди жгло, словно после длинного марафона по песчаной дороге в горку.
Наконец, ей удалось подтянуться и привалиться к боку кресла. Ная навалилась на него, тяжело переводя дыхание и пытаясь прийти в себя. Уже неплохо, по крайней мере, не валяется на полу; дальше — отпереть замок и добраться до кровати. Может быть, зайдет Эллен, и… ну, хотя бы позовет лекаря, любого, а в идеале Ирвина.
В дверь постучали, сперва негромко, затем чуть более настойчиво, но ломиться никто не стал. Ная обеими руками ухватилась за кресло, поднялась и, цепляясь за мебель и стены, дошла до двери, повиснув на косяке. Пальцы с трудом провернули ключ, и она едва не вывалилась в коридор.
— Все хорошо? — мигом обеспокоилась Эллен.
— Неважно себя чувствую, скоро пройдет, — слабым голосом заверила ее Ная. Стоять, как ни странно, оказалось легче. Дышать стало свободнее, жжение пропало, а пульс замедлился, хотя все еще неестественно частил где-то в горле. — А у тебя?
— Меня приглашал к себе король. Сказал про Джерома больше хорошего, чем, кажется, за предыдущие семнадцать лет, выразил сочувствие и предложил обращаться, что бы нам с Максимилианом не потребовалось, — Эллен зашла в комнату, с молчаливым удивлением посмотрела на круг на полу и присела на край кровати. — Я сообщила, что завтра мы на какое-то время уедем, у меня уже все готово. Вещи упакуют к утру, деньги и чеки, чтобы обналичить в Нилье, я уже получила в банке. Ты с нами? Была бы признательна и, конечно, все оплачу. Жилье, дорогу, все, что нужно.
— Ты же не думаешь, что я поеду с вами из-за денег? — упрекнула ее Ная, с облегчением падая рядом. Потом можно будет даже не вставать снова, так и лечь спать, пусть и в одежде. — И да, я поеду, не хочу оставаться в Верне в ближайшее время.
— Я знаю, что не из-за денег, и все же расходы возмещу, — улыбнулась Эллен и протянула ей запечатанный конверт. — Кстати, во дворце меня остановил господин Кайнен и спросил, не знаю ли я тебя. Просил лично передать письмо.
— Спасибо.
Внутри оказался всего один лист, на нем — пара на первый взгляд ничего не значащих слов, выведенных аккуратным уверенным почерком.
«Наш друг находится за городом. Не тревожьтесь и езжайте с Эллен. Р.К.».
