бы графа Варди.
Ирвин ничего не понял, но с предложенной ролью согласился, даже пообещал откопать старые отчеты, которые все никак не мог занести, чтобы найти повод заглянуть прямо с утра и, помаячив перед глазами, не дать позвать кого-то другого. В конце концов, в тайной страже его тоже знали — иногда приходилось подлечивать задержанных после очередного активного допроса.
Ная же всю дорогу до особняка Мейсомов старалась не думать о том, что ей предстоит и насколько возможно это осуществить. Хватит ли у нее сил, ведь все всегда говорили, что она не отличается выдающимся даром? Сможет ли провести ритуал правильно, не ошибившись и не подставив напарников, которых не сможет предупредить о неудаче? И какова цена этой неудачи?
В дом через заднюю дверь ее впустила кухарка, уже проснувшаяся и собиравшаяся на рынок; ночь выдалась насыщенной, и Ная почти не заметила, когда над городом забрезжили первые лучи рассвета.
В комнате больше всего захотелось завалиться на кровать и уснуть, но все, что она себе позволила — снять, наконец, украшения и переодеться в удобные рубашку и штаны. На всякий случай попросила кухарку передать Эллен, чтобы не беспокоила и не переживала, и заперла дверь изнутри.
Ная и сама не знала, как будет выглядеть со стороны. Не стоит шокировать непосвященных.
Она сдвинула, насколько могла, край ковра и медленно, после каждой черточки сверяясь с записями, угольком очертила круг, а в нем вывела десяток рун. Жизнь, смерть, душа, судьба, равновесие… самую большую, проколов кинжалом кончик пальца, нарисовала кровью.
Хаос, усиливающая все остальные.
«Эллен наверняка будет злиться на порчу обстановки», — мелькнула мысль и тут же отошла на второй план. Лишнее, обдумать можно потом; сейчас — сосредоточиться.
Самое сложное — настроиться на Роя. У него же нет ничего, никакого знакового предмета, который бы он получил от Наи, слишком мало знакомы и совсем не те отношения для личных подарков.
Стоп. Кое-что все же есть.
Она зажгла чудом завалявшуюся в шкафу свечу, самую обычную, белую и на половину прогоревшую, но уж что есть. Проглотила остатки эликсира, поморщившись от казавшегося особо гадким вкуса, и закрыла глаза, вызывая в памяти образ браслета.
Кожаный шнурок. Металлические бусины. Волк и ворон.
Тусклый свет, тепло на коже. Отчетливое ощущение силы.
Вряд ли Рой его снял, значит, он так и болтается на руке. Ильяна наверняка не обратила внимание, рукав рубашки закрывает запястье, да и кто заподозрит в обычном украшении… Интересно, кстати, что? Защитный амулет или нечто большее?
Голова закружилась, и Ная упала на пол. Нет, провалилась в разверзнувшуюся прямо в комнате пропасть, у которой не было дна.
Она помнила этот перекресток — выходила сюда из Аангрема, когда Тольд показывал ей души из приграничья, только на этот раз свободны были все три тропы, даже та, которую сторожил Охотник. Все они начинались от знакомого замшелого камня и уходили в густой непроглядный туман, в котором скрылись и вершина, и подножие холма. Видимым оставался небольшой пяточек в пару шагов, не больше.
Ная была уверена, что ей вниз. В Аангрем не стоило стремиться, а наверх ее никто не звал.
В это раз спускаться было легко, ноги почти не спотыкались о камни, хотя из-за тумана тропа казалась бесконечной и ведущей в никуда. Но закончилась и она, оборвавшись на широкой косе, усыпанной мокрой черной галькой. Впереди ревело штормящее море, разбивая волны об уходящие в туман скалы, и в лицо летели соленые брызги, а к ногам то и дело подступала вода. Она манила, зачаровывала, звала окунуться в безжалостную стихию, перед которой сдадутся все сильные мира сего.
Ная шагнула навстречу, и несущаяся волна окатила ее по колено, едва не сбив с ног и не утянув за собой.
Она отшатнулась, вытирая мокрое от брызг лицо, и обернулась к казавшейся отсюда безопасной тропе. Теперь там стоял Рой, безмятежно смотрящий вперед, на далекий горизонт.
— Только не говори, что ты и сейчас не осознаешь происходящее, — Ная встала рядом, с трудом удерживаясь от желания отвесить оплеуху, чтобы привести в чувство. Какой смысл, все равно не почувствует — это место было не то сном, не то виденьем.
— Не скажу. Сложно оторваться, — устало улыбнулся Рой и сел прямо на гальку. — Я и раньше все понимал, но… Знаешь, это страшно — все видеть, слышать, думать и при этом не контролировать себя.
— Я не понимаю, как Ильяна тебя нашла? — она устроилась рядом, чтобы не разговаривать сверху вниз.
— Ирвин был прав, меня видел кто-то из ее людей. Я надеялся ее спровоцировать… самонадеянно вышло. Не знал, что она стала настолько сильной.
— Из-за этого ты меня уговаривал переночевать у Эллен? Я могла бы помочь, на меня барды не действуют.
— Против двух тренированных мужчин твоя уникальность не помогла бы. Зато ты привлекла Рилло, он так не оставит.
— А ты знал, что он тоже не прост? Усыпил двух охранников, иначе бы мы не вошли.
— О нем ходит много слухов, и такие тоже. Но, честно говоря, не верил, а проверить все не выпадало случая.
Они замолчали. Вдали, где море сливалось с серым небом, собирались тяжелые черные тучи, среди которых то и дело сверкали молнии, поселяя в душе тревожное ощущение надвигающейся бури, неотвратимой и неизбежной.
— Где мы?
— Понятия не имею, — призналась Ная. Она никогда не слышала про перекресток до того, как впервые на нем оказалась. — И о том, что сейчас происходит в реальности — тоже. Если все по плану, Рилло вот-вот вытащит тебя из темницы.
Она не знала, сколько прошло времени, не знала, удалось ли задуманное; возможно, прошла всего минута, возможно, уже давно рассвело, и в тайной страже стоит переполох. Поверила ли Ильяна? Сообщили ли графу Варди? Получилось ли забрать тело? Узнает, только очнувшись, и повторить ритуал снова уже не удастся.
— Надеюсь, вы не собрались штурмовать здание?
— Мне стоит обидеться за себя, Рилло и заодно Ирвина, что ты считаешь нас дураками, не способными придумать что-то умнее? — вкрадчиво поинтересовалась Ная. — Я же говорила, что пилюли, которые тебе дала Арна — это яд. Я его активировала, и теперь твое тело легко спутать с трупом. Но не переживай, я тебя отсюда выведу, и все будет хорошо. Наверное. Я раньше не пробовала и использовала только по, хм, прямому назначению.
— Меня обнадеживает твоя уверенность, — усмехнулся Рой, но больше ничего не сказал.
Говорить и не хотелось; только слушать, как шелестит галькой море, смотреть на росчерки молний, ощущать давящую мощь места.
Ная
