Арден. Но леди Кингсбери, едва заметно улыбнувшись, лишь покачала головой, а потом повернулась спиной к Сесили и Китти. Недвусмысленное порицание.
– Как, по-твоему, он сильно разозлился? – прошептала Сесили.
– Не думаю, что он снова тебя побеспокоит, – ответила Китти, которую обиды лорда Ардена нисколько не интересовали. – Пойдем поищем шампанское.
Однако уже в тот момент, когда она произносила эти слова, слухи о стычке расползались по бальному залу, как паутина трещин по мостовой. Пробираясь сквозь толпу в поисках буфета, сестры ощутили, как нарастает исходящий от окружающих холодок. Китти заметила, что на нее смотрит больше глаз, чем обычно. Осуждающих глаз. Проходя мимо миссис Синклер, она улыбнулась, а леди предпочла отвести взгляд. Странно… чем она ее обидела? Но когда подобное повторилось трижды, Китти догадалась, что случилось нечто крайне неприятное.
– Я слышал, вы вели себя чрезвычайно грубо? – прошептал ей на ухо мистер Стэнфилд, и Китти поспешно обернулась.
– Что вы имеете в виду? – спросила она, и ее сердце забилось быстрее.
Мистер Стэнфилд издал смешок.
– Ходят слухи, что вы устроили Ардену вопиющий и вульгарный нагоняй. Браво, сказал бы я.
Очевидно, он счел эту историю забавной, но Китти не нашла в себе сил рассмеяться вместе с ним.
– Неужели для людей это так важно? – спросила она. – Вряд ли он кому-то нравится.
– О, вы их знаете, – беспечно отмахнулся собеседник. – Советую не обращать внимания. В любом случае я подошел попрощаться – матушка уходит, и я должен ее сопроводить.
Он ушел, и Китти обвела взглядом бальный зал. «Вы их знаете», – сказал мистер Стэнфилд. Но Китти их не знала. Она совершенно не ожидала такой реакции, потому что часто слышала, как другие женщины выражали недовольство по поводу шаловливых ручек лорда Ардена. Но неписаное правило, очевидно, гласило, что порицать этого человека можно только за его спиной, а не в лицо. И тогда как леди Джерси и подобным ей дамам позволялось оскорблять окружающих без ущерба для репутации, становилось очевидно, что на Китти это послабление не распространяется.
Леди Кингсбери – злобная женщина, теперь Китти это поняла – продолжала разносить сплетню, как быстродействующий яд. Никогда прежде настроения не менялись с такой стремительностью. Встретив холодный прием еще у двух дам, которых Китти считала своими подругами, она впала в тихую панику. Неужели эта стычка их уничтожит?
– Думаю, нам нужно найти тетю Дороти и леди Рэдклифф, – сказала она Сесили, и та кивнула, сжав губы.
Одобрение со стороны леди Рэдклифф даст им защиту, и тогда скандал обязательно уляжется. Вот только сестры не могли отыскать нужных им дам. Обходя бальный зал, затем салон для игры в карты, Китти чувствовала, как воздух вокруг нее становится все холоднее и холоднее. Она искала взглядом дружелюбное лицо – хоть одно дружелюбное лицо, хоть какое-то прибежище, но сестры словно очутились в безлюдном пространстве, как прокаженные. Китти попыталась поймать взгляд мистера Пембертона, но тот отвернулся, притворяясь, что увлечен разговором с мисс Флеминг.
– Наверное, нам лучше уйти, Китти? – прошептала Сесили.
Даже она, чья мечтательная и отстраненная натура оберегала ее от чужого пренебрежения, сейчас заметно встревожилась.
– Нет, – упрямо ответила Китти. – Мы не можем сдаться.
Как поступить? Повторяй за ними, говорила когда-то мама. Присутствующие готовились к следующему танцу. Но мистер Стэнфилд ее покинул, а остальные воздыхатели едва ли придут на помощь. Кого еще среди всех этих овец не отпугнет ее внезапная опала?
Взгляд Китти упал на Рэдклиффа, стоявшего в противоположном конце зала. Не самое дружеское лицо, но… Она повела Сесили к нему, не обращая внимания на то, как стремительно расступается перед ними толпа.
– Лорд Рэдклифф, капитан Хинсли, добрый вечер, – произнесла она деловито.
– Мисс Тэлбот, – приветствовал ее капитан поклоном и улыбкой, как старого друга.
– Осторожнее, Хинсли, она может быть вооружена, – предупредил Рэдклифф.
– Не собираетесь ли вы потанцевать? – многозначительно осведомилась Китти, пропустив его ремарку мимо ушей. – Я вижу, на площадке уже выстраиваются пары.
Это был дерзкий ход, абсолютно лишенный деликатности. Брови обоих мужчин поползли вверх.
Капитан Хинсли пришел в себя первым и галантно поклонился:
– Мисс Тэлбот, не слишком ли смело с моей стороны надеяться, что вы еще никому не пообещали этот танец?
– Не слишком, – ответила Китти, вкладывая свою руку в его.
Она с вызовом заглянула в глаза Рэдклиффу, думая об услуге, которую тот ей задолжал, и зная, что он думает о том же. Он поднял брови еще выше. Китти вздернула подбородок и перевела красноречивый взгляд на Сесили.
Рэдклифф вздохнул и спросил:
– Мисс Сесили, не окажете мне честь?
Та, естественно, пропустила молчаливый диалог между старшей сестрой и Рэдклиффом (однако за ним проследил Хинсли, весьма заинтригованный), но благодарно улыбнулась. Две пары вышли на площадку.
– Вы не знаете, какой сейчас будет танец? – спросила Сесили.
– Думаю, кадриль, – ответил Рэдклифф.
– Правильно произносится «кадри», без «ль», – назидательно поправила Сесили, подчеркивая голосом цветистое звучание французского слова.
Рэдклиффу ничего не оставалось, как только ответить:
– Благодарю вас, мисс Тэлбот.
В этом сезоне он танцевал всего два раза: со старшей мисс Тэлбот и с матерью. За ним ходила слава человека, с завидным упорством избегающего подобных развлечений. Но сейчас бомонд с удивлением и интересом отметил, что для третьего своего танца этот упрямец выбрал мисс Сесили Тэлбот. Китти, следя, как все следят за ними, понадеялась, что этот жест послужит достаточным напоминанием о том, почему изначально высший свет принял в свой круг сестер Тэлбот.
Китти была так взбудоражена, что ей в голову не приходило ни единого слова для начала разговора с капитаном Хинсли. К счастью, он сам оказался вполне способен вести беседу.
– Пожалуй, мисс Тэлбот, я должен вас поблагодарить, – сказал он. – Много лет не видел сезона интереснее, чем этот.
– Вот как? – откликнулась она, пытаясь незаметно наблюдать за толпой.
– Кроме того, вы вынудили Рэдклиффа танцевать… Он прекрасный танцор, если его заставить… хотя, глядя на него, и не подумаешь.
Он послал Китти проказливую улыбку, словно приглашая присоединиться к подшучиванию над графом.
– Разве? – сказала она, по-прежнему не вникая в разговор. – Достаточно увидеть, как он ездит верхом, чтобы понять, насколько он грациозен.
Музыка началась прежде, чем Хинсли успел ответить, но на лице его отразилось крайнее удивление, а вскоре танцующие посвятили все свое внимание шассе и жете[17] и не смогли поддерживать беседу. Танец продолжался всего шесть минут, и к его окончанию Китти уверовала, что ее положение на общественной лестнице несколько укрепилось. Рэдклифф уступил Сесили свирепо взиравшему на него лорду Монтегю (тот прибыл с опозданием, только сейчас), а Китти приняла предложение Хинсли сопроводить ее
