– Есть хочешь? – спрашивает Макс.
Неопределенно пожимаю плечами. О еде не вспоминаю, как и о сне. Все как отрезало. Тут вселенские проблемы в голове кипят, а желудок тихо забился в угол.
– Понятно, – ухмыляется мой начальник. – Едем ужинать. Тут хороший ресторанчик недалеко.
– Э-э-э… – осекаюсь, – я не одета для ресторана.
– Ты прекрасно выглядишь, – уверяет Макс.
Приятно слышать комплимент из его уст, но я настаиваю:
– Пойдет шаурма или хот-дог.
– Серьезно? И не боишься отравиться?
После походной гномьей кухни я ничего не боюсь, а уж про ужин из «мышей» вообще молчу. Но ведь не расскажешь ни ему, ни подругам – никому…
Через пару кварталов Макс выходит за едой, а я остаюсь в машине. Достаю телефон и пишу маме, что задержусь с девчонками, «буду повторять материал, потому что все напрочь забыла», и проверяю баланс на карте, есть ли деньги на такси, если придется удирать от Исаева из пригорода.
Он возвращается с шаурмой и сокрушается, что это нездоровая пища, сто лет такое не покупал. Однако ест с аппетитом, как говорят, аж за ушами трещит. Чем их там кормят в Обители? В Леорух бы его на откорм…
Постоянно ловлю на себе его взгляды. В них нет наглости, как у Александра, но жара и откровенности не меньше, а еще неподдельной заинтересованности, подобно моей собственной. Мы болтаем ни о чем (о новых фильмах, книгах и музыке), но сканируем друг друга, изучаем реакцию, следим за жестами и другими откликами наших тел. Общаться с ним легко и комфортно, несмотря на разницу в возрасте и положении. Постепенно расслабляюсь и притупляю бдительность, отмечая многие точки соприкосновения, схожие вкусы – от увлечения роком до чтения фантастики.
В спорте тоже находится общее. Мы проезжаем мимо катка, когда Макс спрашивает, стою ли я на коньках. Получив утвердительный ответ, он затаскивает меня на площадку под открытым небом и даже сам шнурует мои ботинки, взятые напрокат.
Рассекаю лед, нарезая круги, с наслаждением отдаюсь забытому ощущению полета и счастья. На лед я не выходила давно: подготовка к ЕГЭ и универу съела все свободное время. Признаться, катаюсь я намного лучше Макса; он уверенно, быстро и стремительно скользит, но простые вращения ему недоступны, или делает вид, что не умеет.
Через полчаса наше катание превращается в салки. Исаев целует меня в нос всякий раз, когда ловит. Его прикосновения больше не кажутся чем-то противоестественным, с предвкушением жду каждый новый чмок, объятие, обаятельную улыбку, от которой захватывает дух.
А потом мы сидим, прижавшись друг к другу, на лавке возле палатки с горячими напитками и пьем вкусный, дымящийся чай. Что это, как не свидание? Так и влюбиться недолго…
Глава 25
Только я думаю, что в этот раз захожу в дом Макса своими ногами, как он подхватывает меня на руки и переносит через порог. Он тут же ставит меня на пол, и я гашу было вырвавшееся возмущение: так заносят в дом невест после свадьбы, а я еще даже не его девушка. По крайней мере, от Макса подобное предложение в мой адрес не поступало, и неизвестно, поступит ли. Вот заберу ушастого домой, и больше объективных причин нам видеться нет. Однако есть субъективные, с моей стороны – так уж точно. Не понимаю, как за несколько часов нашего «свидания» у Исаева получается сломать стереотипы о типаже нравившихся мне парней, не только залезть под кожу, но и по-хозяйски расположиться там. А вдруг я влюбилась в него давно, еще при первой встрече, и сегодняшний вечер – всего лишь последняя капля в наполненный доверху котелок мыслей о нем, переживаний и накручивания самой себя на протяжении месяца?..
– Схожу за дровами, – кивает на камин Макс и оставляет меня одну в гостиной.
Белое облачко от моего дыхания подтверждает, что здесь действительно холодно. Скорее всего, у Макса есть квартира в городе. Не живет же он постоянно на даче? Других причин, помимо еще одного предположения, что Исаев закаленный морж, сидеть в неотапливаемом помещении, придумать не могу. Вот и заяц мой «заледенел» у камина, сидит как раз напротив, занимая своими габаритами все кресло.
Но я пришла сюда за другим. Подарок от подруг – удобный повод попасть в этот дом. Не мешкая озираюсь по сторонам в поисках заветной ветки. Она все так же висит на стене, на том же месте, что и в прошлый раз.
Мне повезло, что Макс оставил меня наедине с артефактом. Нужно быстрее разглядеть его, не вызывая подозрений и лишних вопросов раньше времени. Если он Страж, я должна первой начать задавать ему вопросы, застать мужчину врасплох, чтобы не успел начать юлить и придумывать правдоподобные объяснения.
Подойти к стене и протянуть руки к ветке, встав на цыпочки, – дело пары секунд, но ощущаю себя как в замедленной съемке: все движения даются с трудом, словно конечности засасывает в тягучий клей. Даже мысли будто затормаживаются. Внешний вид у оберега точь-в-точь как у бабулиного и того, что мне навязывал Александр. Гладкая, черная, блестящая отполированная поверхность. И по фактуре такая же.
Делаю усилие и прикасаюсь к ветке всей рукой, а не только кончиками пальцев. Удар током. Волна от пальцев во все стороны тела: вверх к голове и вниз к ногам. Толчок такой силы, что отхожу назад на пару шагов, с трудом удерживаю равновесие, чтобы не плюхнуться на пятую точку. Обман зрения или я реально вижу тонкие, светящиеся, золотистые нити, тянущиеся от лакированных граней к пальцам?
Мгновение – и все исчезает. Как и не было ничего… Явь или глюки? Новый секрет, который предстоит разгадать и выпытать правду у кого бы там ни было?
Приглаживаю стоящую дыбом шевелюру и вздрагиваю, услышав шум за спиной. Поворачиваюсь на звук: это Макс заходит в гостиную и роняет на пол принесенные охапкой поленья. Он все видел? Отсюда такая реакция? Не вижу особого удивления в его глазах, а озадаченное выражение лица сменяется удовлетворением. Исаев скидывает на пол оставшиеся в руках чурки, переступает через кучу и подходит ко мне – резко и решительно. Улыбается хищно, дерзко и самоуверенно. Не похож на себя. В глазах горит какая-то плотская, животная, неудержимая страсть. Таким агрессивным я даже Александра не видела.
Невольно пячусь назад, пока не упираюсь ногами в кресло, и сажусь прямо на мягкие лапы зайца. Макс нависает сверху, обхватывает мои щеки двумя руками, так крепко, что шероховатые мозоли на его больших ладонях впиваются мне в кожу.
Наверное, сейчас я впервые по-настоящему пугаюсь его. Золотое свечение во взоре мужчины лишь добавляет образу плотоядности и свирепости. Не может быть простым совпадением эта внезапная вспышка похоти или гнева сразу после моего взаимодействия с частичкой Тривинда. Макс сам его часть! Все приходит к единому знаменателю: и имя, и Древо, и желтые звериные глаза. Страж из Обители, член таинственного Ордена, медленно приближает свои губы к моим, а я, как кролик перед удавом, трепещу, ожидая их столкновения.
И оно происходит, но не так, как я жду, внутренне съеживаясь от неотвратимой атаки: Макс неожиданно мягко и бережно берет в плен мои губы, ласкает дразняще, неторопливо и сладко, заставляет забыть об опасности, отдаться волнующей и жаркой волне, раствориться в восхитительной пламенной неге.
