Егор прекратил это всё так же резко, как начал.
Одним рывком сорвав маску с её головы, он приподнял лицо Алёнки за подбородок. Звонкая пощёчина заставила Алёнку открыть глаза:
— Тебе больно? — резко спросил Егор.
— Нет, — тут же ответила Алёнка, скорее от растерянности и неожиданности, чем от осознания того, что причиняемая ей боль больше возбуждала, чем приносила дискомфорт сейчас.
— Тебе нравится? — глядя прямо в глаза девушке и всё так же резко спросил Егор.
— Да! — уже уверенно ответила Алёнка, переведя дыхание и отвечая на взгляд Егора.
— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — его набухшая плоть была совсем рядом, и Алёнка невольно бросила взгляд на неё, ощущая, как приятно заныл низ живота в предвкушении наслаждения…
— Да… — выдохнула Алёнка, не поднимая глаз на Егора.
— Ты сильно возбуждена? — вопрос был лишним, но Егор хотел услышать ответ от самой девушки.
— Да! — даже не думая скрывать, честно призналась Алёнка.
— Хочешь получить удовольствие?
— Да…
— Ты должна попросить об этом! — тон Егора был категоричен и резок.
Алёнка задохнулась, услышав последние слова: это было так унизительно-возбуждающе — попросить своего мужчину — а она уже считала Егора своим мужчиной — чтобы он взял её… Настолько унизительно, что она не смогла выговорить и слова в ответ, и одновременно настолько возбуждающе, что она едва не протянула руку к промокшей насквозь промежности, чтобы снять напряжение…
— Видимо, недостаточно возбуждена… — проговорил Егор, так и не дождавшись от Алёны просьбы.
Он приблизил свою твёрдую плоть к её открытым губам, но за мгновение до того, как Егор ввёл её в рот, Алёнка пробормотала:
— Господин, трахните меня, пожалуйста!
— Громче! — взяв её за волосы, резко проговорил Егор.
— Господин! — Алёнка едва не кричала уже, внезапно накрытая волной желания от резкой боли в волосах, — Трахните, пожалуйста, свою сучку!
— Вот видишь… И ничего такого здесь нет… И ничего страшного с тобой не случилось… — удовлетворённо проговорил Егор, обходя Алёнку сзади. Проведя пальцами по влажной промежности девушки, он довольно хмыкнул:
— Какая же ты мокрая… настоящая сучка…
Если в рот Алёнки Егор проникал грубо и резко, то в промежность он входил медленно и осторожно, словно исследуя каждый сантиметр её глубокой пещерки, и как — будто дразня девушку, давая лишь попробовать себя и не отдаваясь до конца.
Не выдержав пытки истомой, Алёнка начала двигаться сама навстречу Егору, ощущая невыносимое желание и жажду ощутить его в самой глубине своего естества.
— Тебе так не терпится? — шлёпнул Егор девушку по обнажённой ягодице, немного охлаждая её пыл.
Алёнка тут же замерла, а толчки внутри неё стали вдруг более резкими и глубокими.
— Тебе нравится глубже? — отрывисто проговорил Егор, ни на мгновение не сбавляя темпа.
Алёнка уже не понимала происходящее, желая только одного — достичь вершины блаженства.
Но новый звонкий шлепок опустил её на землю:
— Я задал вопрос.
— Да-да! Да! — закивала тут же Алёнка.
Руки Егора крепко сжимали бёдра девушки, не ослабевая ни на миг, а плоть его входила глубже и резче в девушку, срывая с губ всё новые стоны наслаждения.
Алёнка ощущала сейчас себя полностью во власти Егора, и от этого удовольствие от происходящего лишь усиливалось…
— Ещё? — спрашивал Егор, Алёнка согласно кивала головой, и он всё наращивал темп, входя уже по самое основание плоти в её влажное, истекающее соками желания лоно.
Не сдержавшись, Алёнка прошептала:
— Я сейчас кончу… — и в то же мгновение Егор вышел из неё.
Едва не задохнувшись от переполнивших её эмоций, Алёнка уставилась непонимающим взглядом на Егора:
— Почему?! — одними губами спросила она, чувствуя, что из глаз вот-вот брызнут слёзы обиды: она ощущала себя сейчас маленьким ребёнком, у которого отобрали конфетку…
— Ты забыла, девочка, что ты — моя! Ты принадлежишь мне — вся! И будешь делать только то, что я тебе позволю! Мне принадлежит не только твоё тело. Но и твоё удовольствие — тоже!
— Я должна просить разрешения получить оргазм?! — не веря самой себе, пробормотала Алёнка. Это было так непривычно и пока ещё так сильно шокировало её, что на какое-то мгновение Алёнка даже забыла про обиду от сорванного экстаза.
— Да, — коротко произнёс, словно отчеканил, Егор.
Развязав руки и сняв зажимы с её груди, он взял за руку и повёл девушку в спальню.
Алёнка изумлённо разглядывала кровать: ей казалось, подобные существуют лишь в фильмах про королей… Огромная кровать, с литыми столбиками по краям, с высоким резным изголовьем, она была ещё и скрыта за бархатным тёмно-бордовым балдахином, красиво собранным по углам…
Тёмно-синее атласное покрывало слетело от одного движения Егора, скользнув по атласу постельного белья: Алёнка с сомнением глянула на кремовые простыни и пододеяльник, успев поймать себя на мысли, что спать на такой постели, наверное, не очень комфортно, но Егор не дал её додумать до конца.
Буквально толкнув девушку на простыни, Егор несколькими уверенными движениями привязал её ноги за щиколотки к тем самым литым столбикам тонкими кожаными ремешками, а в изголовье кровати закрепил руки за запястья так, что Алёнка оказалась совершенно незащищённой и словно распятой сейчас, обнажённая и дрожащая всем телом…
Сняв с себя рубашку и небрежно бросив её на стул, Егор ушёл из комнаты. Проводив его взглядом, Алёнка мельком огляделась: стены комнаты были обтянуты гобеленовыми полотнами, в полумраке ей удалось разглядеть немного, но сюжеты на ткани показались девушке очень приятными — что-то из венецианских пейзажей — гандолы, протоки, невысокие строения, и всё это выполнено в нежных пастельных тонах…
Егор вернулся в комнату, неся две огромные, толстые свечи. Их пламя играло в темноте, причудливо отражаясь в его глазах. Алёнка, не отрываясь, смотрела на огоньки свеч, немного обескуражено рассматривая их и задаваясь вопросом, почему Егор держит их прямо в руках, без каких-либо подсвечников, и куда же он их будет ставить…
Но когда Егор, приблизившись к кровати вплотную, поставил одну свечу на грудь Алёнки, а другую ей на живот, Алёнка перестала дышать — боясь, что свечи упадут и зальют её воском, обожгут огнём — она боялась шелохнуться…
Свечи хоть и были довольно толстыми, но всё же без подсвечников, и не внушали ей доверия…
Как завороженная, Алёнка смотрела то на пламя свечей, то на Егора. А он, невозмутимо передвигаясь по комнате, медленно снял брюки, аккуратно повесил их на спинку стула, снял плавки и сел на кровать в ногах у девушки. Алёнка в панике глянула на свечи, но они лишь немного качнулись на её теле от тяжести Егора, расположившегося рядом с ней. Коснувшись кончиками пальцев груди девушки, Егор задумчиво провёл одним из них по нежной коже Алёнки вокруг свечей, рисуя восьмёрку, и произнёс:
