– И что было дальше?
– Отходя от окошка он остановился и, мило улыбнувшись,сказал: «Я вас уже видел где-то». Я ответил, что не припоминаю его, он сказал,что у него есть приятельница, которая живет в Сиглет Мэнор и спросил, знаю ли яэтот дом.
– Что вы ответили? – спросил Мейсон.
– Я просто отвернулся. Он снова усмехнулся и вышел.
– Вы не знаете, он обращался в кредитный отдел?
– Нет, он сразу же вышел из банка.
– Он сказал вам, что собирается получить деньги по чеку,подписанному Хелен Ридли?
– Или Орвилем Ридли. Это только догадки, уверенности у менянет.
– Понимаю. Но это не было похоже на шантаж?
– Шантаж? Нет. Только глупый, полный идиотских намеков,разговор.
– В его словах не было угрозы?
– Не столько угроза, сколько наглая уверенность в себе.
– А что вы собираетесь делать теперь, когда тайна открылась?
– Что делать? – воскликнул Кловис. – Намереваюсь пойти кОрвилю Ридли и сказать ему, что он не может ломать жизнь Хелен, отказываясьдать ей развод. Ей действительно уже не нужно его согласие. Все происшедшее мнеужасно не нравится… Но я буду бороться. И я не хочу, чтобы меня все времяподталкивали.
– Вы уверены в том, что Хайнс не получал денег по чеку?
– Уверен. Во всяком случае, не у меня. Впрочем, у меня онвсе равно бы не смог этого сделать, я обслуживаю клиентов, фамилии которыхначинаются на другие буквы. Но по тому, как он разговаривал, я понял, что унего нет денег в банке. Я не проверял этого, но думаю, что у нас нет ни цента.
– Это точно, что вы не выплатили ему десяти сотенныхбумажек?
– Да вы что? Откуда вам такое в голову взбрело?
– Не знаю, – ответил Мейсон и добавил с кислой миной: – Ахотел бы знать. Миссис Ридли в курсе, что вы намереваетесь разговаривать с еемужем?
– Я сказал ей, что хочу сделать это.
– И что она ответила?
– Умоляла меня, чтобы я подождал. Сказала, что это всеиспортило бы, что ее муж никогда не согласится на развод и что таким образом ондержал бы нас в руках.
– Послушайте, – сказал Мейсон. – Вы когда-нибудь, прикаких-либо обстоятельствах, хоть на короткий срок имели в руках ключ отквартиры Хелен Ридли?
– Это оскорбление! Вы не имеете права…
– Поспокойнее, пожалуйста, – поморщился Мейсон. – Прошуответить на вопрос. Когда-нибудь у вас были ключи от квартиры Хелен Ридли?
– Нет.
– А у Хайнса ключ был.
– Он работал на нее и должен был входить в ее квартиру.
– А у вас никогда не было ключа, даже на непродолжительноевремя? Никогда она не посылала вас туда, чтобы что-нибудь забрали?
– Абсолютно никогда. Если Хелен что-нибудь было нужно всвоей квартире, то она сама бы пошла туда. Ей никогда в голову бы не пришлопослать меня.
– Я стараюсь выяснить некоторые аспекты этого дела. Пока яне могу увидеть никакой связи между фактами, но должен знать хотя бы самифакты. Я надеялся, что вы мне поможете.
– Я могу вам сказать только следующее: Орвиль Ридли страшноагрессивный и ревнивый – он совершенно невыносим. Он отказался дать своей женеразвод и пообещал, что будет против любой попытки с ее стороны добитьсяразвода. Она проиграла с той минуты, когда сказала, что ей нужен кто-то другой.
– Есть свидетели того разговора?
– Нет, они были одни. Но нужно знать одну черту характераХелен Ридли. Она не солгала бы ни за что на свете, не смогла бы скрыть правду.Если бы ее муж повторил этот разговор в Суде, Хелен не смогла бы отказаться отнего. Это не в ее характере. Она никогда не лжет.
Какое-то время Мейсон молчал. Наконец, он спросил:
– Хайнс появлялся у вас в банке в день убийства?
Кловис утвердительно кивнул головой.
– Вы виделись с Хелен Ридли в тот день?
– Да. Я застал ее в кафе, где обычно обедаю.
– Во сколько?
– Примерно в половине первого.
– Вы знали, что она там будет?
– Да, но…
– Вы встречались с ней раньше в этом месте?
– Да.
– Вы сели с ней за один столик?
– Да, конечно.
– Вы тогда рассказали ей о визите Хайнса?
– Да.
– И что было дальше?
– Мы пообедали и все.
– Может быть, что-то указывало на то, что она хотя бынемного обеспокоена разговором, который был у вас с Хайнсом?
– Нет, совершенно ничего. Она сказала, что немного знаетего.
– В какое время вы с ней расстались?
– Это было приблизительно… около половины второго.
– Вы сказали, по-моему, что обедаете в половине первого.
– Да, сказал.
– Разве обеденный перерыва в банке продолжаете больше часа?
– Я… я плохо почувствовал себя в тот день и отпросился. Уменя бывают сильные головные боли и у меня очень устают глаза.
– Говорите же правду, – сказал Мейсон. – Ведь я могу этопроверить. Сколько дней вы пропустили за последние шесть месяцев по причинеголовной боли?
Кловис колебался.
– Будьте откровенны, – посоветовал Мейсон. – Так сколькодней?
– Третьего дня и сегодня.
– Значит, вы пропускали тот день, когда Хайнс был убит?
– Почему вы мне все время говорите о «дне убийства Хайнса»?Это было просто третьего сентября.
– Хорошо, пусть так. Куда пошла Хелен Ридли после выхода изкафе?
– Не знаю.
– Вы не пытались идти за ней?
– Я проявил много терпения по отношению к вам и рассказал овещах, которые не должны вас касаться. Теперь я вынужден предложить вам уйти. Яслишком взволнован и плохо себя чувствую, чтобы отвечать на ваши дальнейшиевопросы.
– В таком случае, я могу считать, что вы шли за Хелен Ридли?
– Мистер Мейсон, вы покинете мою квартиру?
– Думаю, что это было то, что нам нужно, – сказал Мейсон,кивнув Дрейку.
