«Я все еще тебя люблю, но нам придется на время расстаться. Лучше пусть я буду счастлив в одиночестве, чем несчастен с тобой».
Теперь я находился в подвешенном состоянии. Я приобрел билет в один конец «до нового уведомления». Я подготовился к худшему и надеялся на лучшее.
Приближались новогодние праздники. Я радовался возможности провести время с семьей, с родными и близкими. Чем больше родных соберется вокруг, тем меньше я буду думать о карьере и тем больше буду вспоминать о своих корнях.
Каждый год на Рождество мы собираемся на ранчо моего брата в Западном Техасе. Все грузятся в автодома, с детьми, собаками и багажом, и едут на ранчо. Там мы рассказываем друг другу, как провели год, пьем, едим и травим байки. Устраиваем дальние походы по техасской глуши, охотимся на оленей, ездим верхом, кормим коров, смотрим футбол по телевизору, а по вечерам собираемся у костра и до самого утра вспоминаем забавные случаи из прошлого и рассказываем новые истории. Хотя мы и получили христианское воспитание, в нашей семье Рождество сводится к обмену подарками утром двадцать пятого декабря. Ни совместного застолья, ни чтения Библии вслух – только пять дней подряд сплошняком мясо, байки, никаких ограничений, душ по желанию, а выпивка для того, чтобы поминать, а не забывать.
Если кто-то начинает много о себе воображать или «заноситься», как говорит моя мама, все остальные быстренько заваливают его на грешную землю, да так резко, что виновник начинает молить о пощаде, и тогда его снова ставят на ноги и наливают штрафную. В нашем семействе новогодние праздники редко обходятся без слез, но, когда приходит пора расставаться, всем все прощается, потому что, как говорит мой брат Рустер, «если бы мы всегда поступали правильно, то никогда не узнали бы, что такое „неправильно“».
Пару раз доставалось и мне – по делу, чтобы не слишком задирал нос, но в этом году все знали о моих затруднениях и, если честно, наверняка недоумевали, с какой это стати я отказываюсь от работы и немалых денег. Однако же все понимали, что своих намерений я менять не собирался, а в моем семействе принято уважать твердость убеждений.
Спустя пару дней после Рождества мы с Рустером и Пэтом попивали пиво и раскатывали по ранчо на внедорожнике Пэта. Пэт, который тогда, как и сейчас, был поставщиком труб и работал на Рустера, решил позвонить в телефонную службу и проверить, не оставили ли ему сообщений за время рождественских каникул. Он набрал номер службы и сказал:
– Абонентский ящик восемьсот двенадцать.
– Да, минуточку, я проверю, – ответила телефонистка и секунд через десять сказала: – Простите, сэр, но этот ящик недействителен.
– Как это недействителен?
– Он больше не обслуживается, сэр.
– Но ваша компания выделила мне именно этот ящик! Чтобы я мог проверять сообщения.
– Да, конечно, сэр. Но за два года вы им ни разу не пользовались…
Пэт раскипятился, нажал на тормоз, выскочил из кабины грузовика и начал орать в трубку:
– В каком смысле не обслуживается? Два года? Вы хоть представляете, сколько миллионов долларов я потерял из-за того, что люди мне звонили, хотели купить у меня – у меня! – трубы и не могли оставить сообщения, потому что мой ящик, видите ли, не обслуживается?! Да я на вас в суд подам! Не отвертитесь! Мой ящик два года не обслуживается по вашей вине!
– А… простите, сэр, но я просто оператор, перенаправляю звонки на абонентские ящики, а ваш ящик, сэр, не обслуживается.
– А мне плевать, что вы там делаете! Из-за вас я потерял как минимум десять миллионов долларов, а все потому, что из-за вас мой абонентский ящик два года не принимал никаких сообщений! Десять миллионов долларов, дамочка! Поэтому я подаю на вас в суд.
Она положила трубку.
Пэт продолжал костерить оператора:
– И не смей тут трубки бросать! Я с вас все стрясу!
Наконец Пэт закрыл свой телефон-раскладушку, попинал землю и повернулся к нам с Рустером:
– Нет, вы представляете, какая наглость! Два года мой абонентский ящик не обслуживался! Вот мудаки! Я отсужу у них десять миллионов. До Верховного суда дойду, если понадобится!
И тут Рустер задал Пэту вопрос, который явно не приходил тому в голову:
– А ты подумал, братишка, что скажет тебе судья, когда выяснится, что ты два года не проверял сообщения в своем абонентском ящике, а потому и не знал, что он не обслуживается?
Занавес.
Похоже, все мои родственники обожают судиться, вот только не всегда выбирают беспроигрышные дела.
На следующий день Камила, Леви и я раньше срока отправились домой, чтобы заняться одним неотложным делом.
Я твердо уверен, что любые попытки растянуть медовый месяц на всю оставшуюся жизнь заведомо обречены на провал. Я даже больше скажу – это несправедливо по отношению к супругам. Медовый месяц – как 120-ваттная лампочка, яркая, но недолговечная. Любимые вряд ли выдержат, если постоянно возносить их на пьедестал. Если смотреть на любимых как на сверхъестественные существа, то наше отражение в их глазах превращает в сверхъестественные существа и нас самих. И мы оба становимся недостижимыми для полного обладания.
Медовый месяц, как и Голливуд, напоминает мультфильм, прекрасный, но нереальный, далекий от действительности за порогом кинотеатра.
Мы живем в действительности. В ней обитают человеческие чувства. В ней скрываются наши секреты, поражения, страхи, надежды и неудачи. В ней заключено все то, что начинается после финальных титров. В ней настоящая любовь заботится, болит, понимает, спотыкается и поднимает на ноги. В действительности жить нелегко, но мы стараемся изо всех сил.
Двадцативаттная лампочка не осветит дорогу, если воспринимаешь любимую исключительно как Чудо-Женщину, а она считает тебя исключительно мистером Совершенство.
Стоваттная лампочка медового месяца – явление сверхъестественное.
По определению.
Медовый месяц – это начало. Первый раз. Рождение. Поэтому он и называется медовый месяц, а не семейная жизнь. Им невозможно завладеть в полной мере, его невозможно растянуть.
А потом рождается дочь.
Третьего января 2010 года родилась Вида Алвес Макконахи.
Это единственный медовый месяц, который длится всю жизнь.
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
ПРОШЕЛ ГОД.
Мне предлагали десятки ролей в романтических комедиях. Исключительно роли в романтических комедиях. Из вежливости я читал сценарии, но упрямо придерживался выбранной стратегии и на все предложения отвечал отказом. Вот прямо-таки на все? А какие вообще были предложения?
Ну, один раз мне предложили пять миллионов долларов за два месяца работы. Я прочитал сценарий. Отказался.
Потом предложили восемь миллионов. Отказался.
Потом предложили десять миллионов. Нет, спасибо.
Потом двенадцать с половиной миллионов. Спасибо, как-нибудь в другой раз.
Потом четырнадцать с половиной миллионов.
Гм. Может, повнимательней прочесть сценарий?
Как ни странно, он оказался намного лучше. Смешнее, драматичнее и в общем качественнее того, который мне предлагали за пять миллионов. Тот же самый сценарий, с теми
