еще и бахвалится с самодовольным видом.
* * *
На третий день после того, как Синъянь ушла в отпуск, рыжая кошка родила пятерых котят. Я нашел кусок ткани, положил на дно коробки и сделал им домик.
Пять котят были разного окраса, тянулись лапками, здороваясь. Я нафотографировал их и отправил фотки ей.
Опять все мысли о Синъянь.
На четвертый день какая-то девушка проходила мимо, и так ей понравился белый котенок, что она взяла его себе. Я был рад за котенка и жалел кошку-маму.
Глядел в окно и все так же думал о Синъянь.
На пятый день какой-то парень забрал серого котенка. Я опять порадовался, но вскоре снова ушел в себя.
На шестой день я стал писать на окне имя Синъянь, и в голову начали приходить не слишком радужные мысли о том, что она больше не вернется.
Настал седьмой день, мысли о ней нахлынули на меня, подобно приливу, и я впал в беспокойство, стал раздражительным. Когда я в третий раз неправильно заварил кофе, чокнутый старик внезапно поманил меня к себе.
Я подошел, он пробормотал что-то вполголоса, но я ничего не понял. Наклонился поближе и прислушался.
– Найди ее.
Я аж обалдел.
Он повторил:
– Если кто-то тебе нравится, то надо действовать, а не тянуть кота за хвост. Действуй по-мужски.
Я хотел было вернуться за барную стойку, проходил мимо писательницы, и та подозвала меня:
– Дружок!
Я остановился как вкопанный, глядя на нее.
– Не трать время попусту. Если не возьмешь быка за рога, придется потом сожалеть.
Я еще больше удивился: может, им что-то известно? Я подошел к стойке и увидел недовольное лицо босса.
– Парень, Синъянь же просила тебя не отлынивать от работы, не считать ворон, а ты ни того, ни другого не можешь для нее сделать. Я тебя штрафую: три дня выходных. Давай, катись быстренько домой и хорошенько обдумай свое поведение.
Уже чувствуя себя виноватым, я собирался извиниться, но тут вдруг на мобильник пришло сообщение. Я взял и посмотрел – там был адрес. Сообщение пришло от босса.
Взглянув на него, я все никак не мог понять, что вообще происходит. Босс несколько раз закатил глаза и тихо прошипел:
– Идиот! Это адрес дома родителей Синъянь, что, не доходит?
Заслужив столько добрых слов, я наконец опомнился. Значит, все все поняли, кроме меня.
Вмиг силы вернулись ко мне, и я вскричал:
– Какой же я дурак, стопроцентный дурак! Сейчас же иду к ней!
Выскочив за дверь, я помчался навстречу своему будущему счастью.
32
Три часа на поезде – и к вечеру я добрался до подножия горы Кали.
Выйдя из здания железнодорожной станции, я окунулся в по-настоящему сельскую атмосферу, ничуть не похожую на городскую. Правда, мои мысли были заняты не окружающими видами, сердце прыгало и стучало от одной мысли о скорой встрече с Синъянь.
И что я скажу ей? Удивится ли она? «Вау, вот так встреча! А я приехал в край горячих источников у горы Кали и не думал, что ты здесь живешь!» Звучит по-идиотски, в это она точно не поверит. Ну и ладно, не поверит так не поверит. Она знает, что я приехал ради нее, разве так не интереснее?
Эта мысль вселила в меня уверенность, и я рванул вперед, следуя маршруту на экране своего телефона. Вскоре я оказался у деревенского дома, ворота которого охраняла пушистая желтая собака.
Это ее сторожевой пес? Так, значит, мы похожи! Я присел на корточки и хотел аккуратно погладить его по голове. Пес вдруг раскрыл пасть и хотел укусить, но я с испугу вовремя отдернул руку.
Желтый пес громко залаял, принял меня за вора, наверное. Я порылся в своем рюкзаке, бросил кусочек печенья, чтобы задобрить его. Но пес оказался неблагодарным и залаял еще яростнее.
Да хватит лаять, сколько можно! Я парень твоей хозяйки, а может, твой будущий хозяин. Я состроил гримасу, которую, как я надеялся, пес поймет, и умолял его заткнуться.
На лай вышла хозяйка собаки, старая женщина. Она разглядывала меня, а я ее. Нет, что-то не так. Женщина темнокожая, наверняка родом из Индии. Надо еще раз посмотреть в телефоне, правильно ли я указал адрес!
Бабушка-индианка спросила меня по-своему, а я ответил ей по-малайски. Мы, кажется, прилетели с разных планет, наши голоса звучали на разных частотах, контакт установить не получилось.
В конце концов мне пришлось двинуть обратно к станции. По дороге я про себя ругал босса, который подсунул мне не тот адрес. Не зная, что предпринять, я позвонил Синъянь, чтобы попросить ее о помощи.
Наслушавшись долгих гудков, я уже решил, что Синъянь не хочет отвечать, собрался завершить вызов, но в последний момент раздался ее голос:
– Алло?
– Я приехал к тебе.
– А я не дома.
– Ты не поняла. Я приехал к тебе в деревню.
– Что? Гора Кали? – Теперь в ее голосе слышалось удивление.
– Да, – слабо ответил я.
– И зачем ты вот так вдруг приехал?
Потому что думал о тебе. Но сказал я это про себя, вслух не решился произнести.
– Где ты сейчас находишься?
– У станции.
– Стой там, никуда не уходи, я сейчас приду, – сказала она и повесила трубку.
Следуя инструкции, я послушно ждал, пока воображение рисовало всякие романтические картины нашей долгожданной встречи.
Синъянь появилась спустя пятнадцать минут. Перешла через дорогу, направляясь ко мне. Мое сердце подпрыгивало в такт ее шагам. Подойдя ко мне вплотную, она прямо заявила мне с укором:
– Я же тебя просила присматривать за кофейней, а ты взял и покинул рабочее место?
Я завороженно смотрел на нее, не хотел ни на секунду отвести взгляда.
– Что уставился? – Она легонько постучала меня по голове.
Я растянул рот до ушей, зависшее в воздухе сердце наконец-то благополучно приземлилось.
– Давно не виделись, как ты?
– Всего семь дней. Ты что, совсем? – улыбнулась Синъянь.
– Семь? А кажется, так давно.
– Пойдем поужинаем.
Ее машина была припаркована в переулке недалеко от станции. Мы сели в машину, и по дороге она рассказывала о достопримечательностях горы Кали, болтая о том и о сем так непринужденно, как будто между нами ничего не произошло. Если мы случайно встречались взглядами, то она всегда быстро отводила глаза.
По пути я почти ничего не говорил, но внутри бурлили тысячи слов. Может, признаться ей в любви еще раз? Подумав, я решил, что все-таки не стоит, да и мужества не хватало. Меня пугала еще одна неудача, особенно я боялся, что мы перестанем быть даже друзьями.
