class="p1">Через десять минут мы добрались до лапшичной, где она заказала мне порцию рамена.
– А ты сама?
– Я на диете.
– Это стандартный женский ответ?
– Вечная женская доля. – У нее на лице было написано: «Тебе не понять!»
Синъянь стала расспрашивать, как идут дела в кофейне, что там делает босс, как чокнутый старик, как писательница, как рыжая кошка и каждый из ее котят. Вопросов море, но ни одного про меня, не знаю, нарочно или нет.
Я вдруг дал слабину и чуть было не выложил ей все, что было у меня на уме. Но все так и осталось у меня в мыслях. Стоило мне оказаться с Синъянь лицом к лицу, как мои смелость и непринужденность превращались в робость и нерешительность.
Мы говорили о кофейне, и она слушала, прижав руки к щекам, с таким удивительным вниманием, что ее лицо напоминало прекрасную картину. Тем временем моя душа покинула тело, я говорил одними губами, уносясь в своем воображении совсем в другие края.
Мы с тобой гуляем по Луне, держась за руки, и там все так волшебно, лунная дорожка все время меняет форму и извивается, уходя вдаль. Ты улыбаешься, ты счастлива, как ребенок. Я с удовольствием гляжу на тебя, ведь если ты рада, то и я рад. Какая великолепная картина. Но все прервалось, когда перед глазами замахала чья-то рука.
– Эй! Опять витаешь в облаках?
Вернувшись в реальность, я сразу же наткнулся на ее взгляд. Глядя на Синъянь, я все-таки не удержался и спросил:
– Почему ты так неожиданно ушла в отпуск?
Она, слегка опешив, оставила мой вопрос без ответа.
– Может, из-за Чжисюаня?
– К нему это не имеет никакого отношения. С ним уже все решилось окончательно.
К нему это не имеет никакого отношения. А ко мне имеет?
Поймав себя на этой мысли, я почувствовал, как меня распирает изнутри от вопросов, которые вот-вот вырвутся наружу. Синъянь уже отвернулась, как будто не хотела продолжать этот разговор.
Принесли лапшу, порция была огромной, сверху лежали еще два больших кружочка пряной свинины чашао. Я попросил у официанта еще одну миску, чтобы половину лапши и мяса отдать Синъянь.
– Я тоже на диете, – подмигнул я, и она улыбнулась.
Мы вместе ели горячую аппетитную лапшу, и в этом было какое-то необъяснимое счастье.
Поев лапши, мы с ней пошли на пешеходную улицу. Там было оживленно, в лавочках по обеим сторонам торговали закусками, которых я никогда раньше не видел. Мы протиснулись сквозь толпу и выбрали несколько особенных блюд на ее вкус: клецки в чили-масле, острые куриные крылышки, жаренные во фритюре, печенье няньгао из клейкого риса и рисовое печенье в вине. Вкус у всего был невероятный, ведь это любимые закуски Синъянь.
Вечером Синъянь поселила меня в семейную гостиницу у самого подножия горы. Это был двухэтажный дом, вокруг было тихо и спокойно. Радушный хозяин гостиницы приходился ей другом и, как только меня увидел, сразу обнял в знак приветствия.
Они обменялись с ним несколькими дежурными фразами, а потом Синъянь торопливо проговорила:
– Ну, мне пора. Завтра утром заеду за тобой.
Глядя ей вслед, я вспомнил, что у меня в голове накопилось столько всего важного, что обязательно нужно было ей сказать. Не удержавшись, я побежал за ней.
– Стой!
Синъянь обернулась, и вдруг невесть откуда во мне появилась смелость, я заключил ее в свои объятия, в голове все опять перепуталось.
Я чувствовал, как отчаянно бьется мое сердце, как раз в такт ее. В тот миг, когда мы встретились взглядами, по нежности в ее глазах я сразу понял, что между нами была любовь.
– Я тебе нравлюсь, да?
Она промолчала, а потом спросила:
– Ты веришь в судьбу?
Недоумевая, я все-таки кивнул.
– Ты веришь в тот чудесный фотоаппарат?
– Конечно, верю. Разве это не чудо, что мы с тобой вместе? Ведь только когда любишь друг друга, случается настоящее чудо.
Синъянь вгляделась в мои глаза, на ее лице промелькнули и нежность, и печаль. Спустя мгновение она заговорила решительно, взвешивая каждое слово:
– Слушай, если ты правда хочешь быть моим парнем, мы можем встречаться, но лишь непродолжительное время, то есть отправимся в путь вместе, но расстанемся на финише. Готов ли ты на это?
Я ничего не понял. О чем это она? Шутит, что ли? Но ведь Синъянь говорит серьезно.
– Юйчэнь, ты мне нравишься, даже больше, чем ты думаешь. Но чтобы два человека были вместе, одного их желания не всегда бывает достаточно. Между нами огромная стена, которую нельзя преодолеть, и нашей любви не дано стать вечной. Но я не хочу просто так отпускать тебя. Может, мы могли бы стать парой ненадолго? Если ты готов пойти на это, завтра в девять я жду тебя у станции.
С этими словами она нежно поцеловала меня в щеку, повернулась и села в машину.
Машина умчалась, а я застыл на месте как вкопанный.
33
Весь вечер я провел, не выходя из своей комнаты и размышляя о том, что сказала Синъянь. Ее слова звучали так загадочно, за гранью моего понимания, так что я почти ничего не понял, как ни старался. Я опять впал в отчаяние. С любовью все намного сложнее, чем я думал.
Вспомнил ее поцелуй, и невообразимая нежность сразу затопила мое сердце. Я коснулся щеки. На месте поцелуя вроде как осталось ее тепло.
Как ни крути, а я нравлюсь Синъянь. Но она то подпускает меня поближе, то опять отдаляется. Не могу понять: почему так?
Это из-за неудачи в прошлых отношениях? Может, она боится обжечься еще раз? Или проблема в том, что я моложе ее и ей не хватает ощущения надежности? А вдруг, не дай бог, как в каком-нибудь сериале, у нее обнаружилась неизлечимая болезнь?
Тьфу, тьфу, тьфу! Откуда у меня в башке весь этот бред? Я влепил самому себе пощечину, и тут же в голову пришла спасительная идея. А что, если Синъянь меня проверяет?
Test[14]?
В нашем классе девчонки часто болтают про знаки зодиака и разные «тесты на любовь», а потом переходят к практике, тестируя своих парней и проверяя отношения на прочность. Чжилин вообще на этом помешана, причем такое помешательство у нее случается регулярно, раз в несколько дней она засыпает Лэя всякими каверзными вопросами.
Ты меня любишь больше или Сяо Ми? Если мы с Сяо Ми проголодались одновременно, ты ей принесешь косточку или сначала мне жареную курочку? Если я и Сяо Ми одновременно попросят обнять нас,
