к себе и глубоко целует. Когда я целую его в ответ, я пытаюсь избавиться от чувства вины за последние двадцать минут. Стараюсь не показать, как мне неловко.
Я не могу отделаться от мысли, что это совсем не то же самое, что Лекс.
Не делай этого, Чарли. Игра в сравнения — не что иное, как больное сознание, которому суждено испортить тебя еще больше.
Мы возвращаемся к нашему столику, чтобы Джулиан мог попрощаться со всеми, и несколько мгновений спустя он поспешно выходит из здания.
Эрик садится рядом со мной и крепко обнимает меня: — Я знаю, что ты расстроена тем, что он должен уйти, но я знаю кое-что, что поднимет тебе настроение.
Я не говорю Эрику, что не расстроена из-за ухода Джулиана. Я все еще в шоке от того, что я поцеловала призрак своего прошлого, и как я позволила этому случиться — глупый поступок. Я виню шампанское.
— Пойдем сегодня вечером в After Dark. Грязные напитки, грязные мужчины и еще более грязные танцы. Нам нужно раскрепоститься после этой чопорной вечеринки, Чарли.
— Согласна. Но только если мы будем пить шоты, — поддразниваю я, зная, что Эрик не очень хорошо переносит шоты. Ну, это еще мягко сказано — три рюмки текилы заставят его танцевать на барной стойке полуголым, а пять рюмок заставят его лежать вниз головой, задницей вверх над унитазом, взывая к Богу.
— О… черт, Чарли, ты же знаешь, что происходит, когда я пью. Я становлюсь таким распущенным, — хнычет он.
— Чем это отличается от того, что было сейчас?
Он смеется и делает этот жест рукой, который он всегда делает. Эрик отправляется на поиски Эммы, оставляя меня стоять здесь в одиночестве.
Почему я позволил этому случиться?
Я касаюсь своего рта, проводя пальцами по припухшим губам. Этот поцелуй был интенсивным, но между нами так было всегда.
И все же есть так много вопросов, которые я хочу задать, но даже если он ответит на них, разве это что-то изменит? Я не могу отпустить тот факт, что он выбрал ее.
Не меня — ее.
Саманту Бенсон.
— Так, сучки, давайте возьмем такси и начнем вечеринку.
Эрик исполняет свой мини-танец — танец, который он всегда исполняет перед тем, как мы идем в клуб с музыкой. Он натягивает пиджак, а я хватаю свою сумочку. Не знаю, что заставляет меня сделать это, но я в последний раз оглядываюсь на Лекса. Он смотрит прямо на меня с самодовольным выражением лица. Я не могу попрощаться, не сейчас. Мои эмоции переполняют меня, и в его присутствии нет ничего хорошего.
Мне нужна текила-СТАТ.
— Первая порция за мой счет, — подбадриваю я, когда мы выходим из бального зала, готовые дать волю чувствам и заглушить сегодняшние печали.
Шестнадцатая глава
Лекс
Я провел короткую поездку в лимузине, болтая с Брук. Оказалось, что она дочь одного из политиков с Лонг-Айленда. Отлично, как раз то, что мне нужно, больше внимания со стороны СМИ. Адриана точно знает, кого нужно выбирать.
Мы прибываем на бал, красная дорожка кишит папарацци. Мы следуем за толпой, надеясь избежать сумасшествия. К сожалению, мне не повезло.
— Мистер Эдвардс, сюда, — кричит один из папарацци.
Я принимаю позу, позирую, а за этим следует безумие СМИ. Лампы продолжают мигать, ослепляя мое обычно идеальное зрение.
— Лекс, кто с тобой?
— Вы с Брук Хенли вместе?
— Это правда, что Lexed Group участвует в тендере на покупку…?
Адриана раздраженно покачала головой и нетерпеливо потащила меня в здание.
Слава Богу, самое страшное позади.
Нас усаживают в первых рядах, благодаря тому, что Адриана заставила меня купить места по двадцать пять сотен за билет. За столом рядом с нами сидит мистер Вандеркамп и, похоже, его новая жена или, возможно, любовница. Она — клон Барби, далеко не та миссис Вандеркамп, которую я помню.
Мистер Вандеркамп — владелец одной из крупнейших компаний-импортеров в Штатах. Ходят слухи, что он находится в середине грязного развода. Имея компанию из списка Fortune 500, он готов потерять кучу денег. Жаль, что старый ублюдок не держит свой член в штанах.
Мы проходим сквозь толпу, останавливаясь, чтобы поболтать со знакомыми, и наконец останавливаемся у столика мистера и миссис Хенли. Брук знакомит меня со своими родителями. Очевидно, что ее отец не впечатлен тем, что она посещает это мероприятие вместе со мной. Кто может его винить? У меня не самая лучшая репутация с женщинами.
Я сканирую зал, скучая от разговора между Брук и ее матерью о платьях и дизайнерах. В другом конце бального зала я замечаю молодого парня, который рассматривает меня, делая это откровенно явно. Девушка справа от него копирует его движение, а та, что слева, медленно высвобождается из руки своего партнера, обнажая потрясающее платье.
Изумрудно-зеленое. Этот цвет возвращает меня на выпускной.
Она поворачивается, чтобы взглянуть в мою сторону, и наши глаза фиксируются друг на друге.
Это она.
Мое сердце неконтролируемо колотится, в горле пересохло, и мне становится не по себе, когда я смотрю на нее, позволяя своей неуверенности взять верх. Опять. Я презираю себя за то, что был таким слабым в ее присутствии. Мужик, блядь, Эдвардс.
Расправив плечи и выпятив грудь, я поправляю запонки и делаю легкий вдох, желая, чтобы моя уверенность вернулась. На этот раз я не собираюсь упускать возможность. Наклонившись к уху Брук, я говорю ей, что собираюсь пообщаться.
С каждым шагом, который я делаю по направлению к ней, на ее лице появляется выражение неверия. И к этому добавляется выражение самой красивой женщины во всей комнате.
Ее длинное платье струится по ее прекрасному тонизированному телу, каждый изгиб заставляет меня напрягаться под брюками. Чего бы я только не сделал, чтобы оказаться сейчас между этими полными грудями. Ее волосы уложены на одну сторону, волнистые, в стиле 1950-х годов. Они намного длиннее, чем в средней школе, но опять же,
