в «Сиомаре».
Это был новый чилийский ресторан на аллее. Пока что из знакомых Роуз там исхитрились поужинать только Зеллары. Это заведение было слишком популярно после восторженной рецензии, которая появилась в «Нью-Йорк таймс» в ту же неделю, как ресторан открылся. Один из лучших поваров Лос-Анджелеса переехал в сердце Скалистых гор, чтобы изучить разнообразные кухни Чили (своей родины), пронизанные легким влиянием юго-западной Америки. Или что-то вроде того.
– На полседьмого, – добавила Роуз, чувствуя дух приключений. – Два места у барной стойки, но они и там подают все блюда меню.
– Встретимся через пятнадцать минут. – Голос у Гарета был довольный.
В отличие от большинства ресторанов на Изумрудной аллее, у «Сиомары» не было мест на веранде. Скромный вход в заведение охранял строй папоротников в кадках. Лист папоротника погладил шею Роуз, когда она проходила мимо, пытаясь руками поправить волосы (плотно сидящий велосипедный шлем расплющил ее прическу). Внутри ресторана атмосфера была почти богемная, хотя публика здесь была совсем другого толка. Первое знакомое лицо, которое попалось ей на глаза, было лицо сенатора от штата Колорадо.
Возле стойки было восемь табуретов, и только один был свободен. Рядом с пустым табуретом сидел Гарет. Он улыбнулся ей. Роуз подошла, муж поцеловал ее в губы – слегка, без показной страсти, и это ей понравилось. Гарет передал жене мартини, вкус которого она только что ощутила на его губах.
– Сухое, – сказал он, – и с добавлением водки с самой верхней полки.
Роуз вообще-то собиралась сегодня выпить максимум бокальчик вина, но в итоге заказала коктейль «Писко сауэр». Его подали вместе с меню в тисненой кожаной обложке.
– А пока вы ждете заказ, для вас закуска от шеф-повара, – сказал официант и поставил перед ними две маленькие хрустальные вазочки: одна зеленовато-морского цвета, другая кобальтово-синяя, в каждой с горкой лежат кусочки нежного сырого сибаса и лаймовой цедры. Все оттенки вкуса расцвели на языке Роуз.
– Ты здорово придумала, – похвалил Гарет. Роуз положила ладонь на его руку: маленький шажок навстречу.
– Как прошел твой день? – спросила она.
– Ну… вообще-то я отправил рассказ в журнал.
– Правда? – Насколько Роуз было известно, Гарет уже год никуда не отправлял свои работы. – А о чем он?
Муж покачал головой:
– Расскажу, когда мне ответят из редакции.
– Ну ладно.
Они склонились над меню. Их локти соприкасались.
Разговор об успешно пройденном Эммой Кью экзамене начался, только когда принесли закуски. Гарет спросил, как будет дальше проходить отбор. Роуз открыла на телефоне письмо и прочитала мужу результаты, и их связь крепла, пока они обсуждали свою одаренную (возможно, даже исключительно одаренную) дочь и ее шансы на поступление. В кои-то веки Роуз чувствовала, что в этот важный момент их родительской жизни с ней рядом полноценный партнер.
– А что Эйдан? – спросил Гарет через какое-то время.
Роуз проверила свои сообщения. Азра ничего не написала, да Роуз и не ожидала от нее сообщения после того напряженного разговора в машине.
– А Ксандер? – спросил муж.
– Лорен пока молчит, но, по-моему, с ним и так все ясно.
– Ну да. – Он обглодал короткое приправленное перцем чили ребрышко. – А Зи?
– А, ну она прошла.
– Вот и молодец, – коротко сказал Гарет и жестом попросил повторить напитки.
Роуз улыбнулась своему грубияну. Ей нравился сердитый тон его голоса. Без сомнения, Гарет втихую позлорадствовал бы, если бы Эмма Зи провалилась на Когнаве, учитывая его давнишнюю антипатию к Кеву. Если бы Роуз хоть себе могла в этом признаться, она разделила бы с мужем нелицеприятную эмоцию. Но факт оставался фактом: обе Эммочки справились с тестом, и так и должно было быть. Для шестиклассников в академии есть несколько сотен мест – достаточно шансов для обеих.
На улице Роуз подкатила велосипед к машине: она была слишком пьяна, чтобы крутить педали. В покалывающем ночном воздухе разливалось такое сладкое предвкушение, что Роуз не почувствовала ни капли отвращения, когда муж остановил ее перед «Книгами Кристала» и притянул к себе. Велосипед с грохотом упал на мостовую, а Роуз чисто для удовольствия подняла ножку. Муж изогнул ее стан, как на фотографии Дуано, и поцеловал в губы.
– Мне этого не хватало. – Он помог жене выпрямиться.
– Мне тоже, – сказала она.
– Что это с тобой сегодня? – спросил Гарет, явно в восторге от перемены.
– Кто знает?
Роуз улыбнулась, пошатнулась и позволила мужу поднять ее велосипед. Он это сделал нарочито рыцарски. Если бы Роуз была трезвой, это вызвало бы у нее раздражение и точно оттолкнуло бы. Но в данный момент она находила жест Гарета очаровательным. Они прошли еще квартал. Гарет вытянул руку, нажал кнопку на брелоке, чтобы отпереть машину. Открыв багажник, они вдвоем втиснули в него велосипед. Их пальцы и тела соприкасались, и внезапно Роуз почувствовала, что хочет ласк Гарета, как не хотела уже несколько месяцев, а может, и лет.
К счастью, Эмма Кью уже спала, когда они вошли в дом. Гарет заплатил Тессе, а Роуз проводила ее к машине и проследила, как девушка села за руль и уехала. Роуз уже собиралась вернуться в дом и заняться с мужем сексом, никак не связанным с супружеским долгом, и тут ее резко остановил голос в ночи.
– Роуз.
Она посмотрела сквозь низко нависающие ветви дикой яблони и увидела у забора Лорен с ее старым псом Фомой Аквинским. Они оказались в тени, свет фонаря не достигал до них.
– Лорен, что ты здесь делаешь? Тесса только что уехала.
– Я знаю. Я этого и ждала.
– Вот как.
«Это странно», – подумала Роуз.
– Можно мне войти?
– Конечно, дорогая.
Роуз открыла ей ворота. Они вошли в гостиную, и Роуз усадила подругу на диван, а Фома Аквинский улегся у ног хозяйки. Щеки Лорен были ярко-розовые, а веки красные, как будто она их терла.
– Хочешь чая с имбирем? – спросила Роуз.
Гарет мелькнул на кухне, но она махнула, чтобы он ушел.
Лорен сказала:
– Извини, что я напросилась…
– Прекрати. Расскажи мне, в чем дело.
Роуз села рядом, колени подруг соприкоснулись.
– Да вот, Ксандер… – Она искоса посмотрела на Роуз. – Боже мой, мне так стыдно. Я даже не верю, что пришла сюда…
Гостья с тоской взглянула на дверь.
– Лорен, просто расскажи мне все.
Та резко выдохнула:
– Ксандер не сдал.
– Что?
– Не сдал Когнав. – Лорен моргнула. – Ксандер не прошел первый этап отбора.
– Не может быть! – Роуз не сводила глаз с подруги, сочувствуя ей и в то же время ощущая нарастающий страх. Учитывая темперамент Лорен, надо было ждать беды. У Лорен было очень тяжелое детство, а в зрелости она пережила рак. Мозг Роуз быстро приспосабливался к экстренной ситуации, а вот Лорен так не умела: у нее если катастрофа, то уж катастрофа.
– Глупость какая. – Лорен приподняла подбородок. – Как такое вообще возможно?
– Да, бред какой-то, – Роуз покачала головой, изобразила озадаченность. – Если кто мог показать лучший результат на Когнаве, так это Ксандер!
– Да.
– Так что же случилось?
– Он засыпался на лингвистической части. Я не удивляюсь, но
