одним взглядом оборвала веселье.
– Можно. Потом. Ты получишь сарпу, если будешь находиться под защитой этого гарема. Владыка вспомнит о тебе, потому что ты новенькая и ему это нравится. Мы ему уже неинтересны. Запомни: здесь нет никаких «свободных самок», Лонги или еще кого. – Она повернулась к прочим женам. – Ну, кто здесь хочет свободы? Кто хочет отправиться на Край?
Ответом ей был хор отрицательных щелчков, ужаса, смеха, вызванного вздорностью вопроса, но среди этого шума различалось и еще кое-что. Понятно, что новая самка станет проблемой для великой Деви, интересно же посмотреть, как Эа бросит ей вызов, тем более интересно, как ответит на него Первая жена. Каждому гарему нужна своя Яру или Эа. Но пусть их все-таки будет поменьше, а то на их фоне остальные выглядят как-то не очень…
– Но я свободная самка Лонги! – Кажется, сарпа сделала Эа бесстрашной.
Жены надеялись, что Деви сейчас стукнет как следует дерзкую чужестранку по ее маленькому роструму. Почему она этого не делает?
– Ты ему быстро надоешь, – спокойно ответила Деви, но это спокойствие пугало больше, чем ее гнев. – Тогда я стану для тебя единственной надеждой. Можешь выбирать: либо ты станешь одной из жен гарема, либо пойдешь на утеху остальным самцам. Наш господин Ку предпочел не заметить состояния, в котором ты пришла. Иначе он не принял бы тех отморозков обратно в стаю. Достаточно того, что они осквернили подарок. Но владыка Ку великодушен. Ну, ты уже почувствовала себя свободной самкой? Отвечай! Я хочу послушать, что ты скажешь, прежде чем бить тебя.
– Яру, – неожиданно для самой себя щелкнула Эа. – По толпе жен прокатилась волна страха. Остатки действия сарпы позволили ей понять, что звук этого имени тенью висит в здешней воде. Это вода прошептала имя. Яру.
– Нет, Эа… – невнятно забормотал прилипало, с трудом пробиваясь сквозь наркотическую дымку в сознании Эа. – Замолчи немедленно!
Деви вплотную подплыла к Эа и слегка толкнула ее носом.
– Где ты слышала это имя?
– Вода мне сказала. Там, в Море Тамаса. Она все еще ищет свою дочь.
Толпа жен содрогнулась. Только Деви не дрогнула.
– Да, – щелкнула она, – Яру. Сумасшедшая самка, затерявшаяся в океане.
Эа не шевелилась. Она чувствовала – Деви лжет. Первая жена пристально смотрела на пришелицу, пытаясь справиться с собственным страхом.
– Лон-ги! Лон-ги! – Высокое пение Чита мигом сняло напряжение. – Турси-опс! Лон-ги! – Здоровенный несмышленыш, выставив наружу свой маленький пенис, подплыл к ним и пристроился пососать молоко у Деви. Она отмахнулась хвостом, и он обиженно засвистел. Пара жен попыталась увести его, но он, похоже, очень заинтересовался Эа.
– Красивая! – закричал он своим странным ломким голосом. – Хочу красивую!
Эа приготовилась отразить нападение, но Чит только увивался вокруг, высвистывая свое восхищение.
– Я тебе отдам ее, – сказала Деви, – как только отец наиграется. Это будет твоя игрушка. Подожди немного.
– Лон-ги, – скандировал Чит, когда его уводили, – Турси-опс!
Деви подождала, пока сына уведут подальше, и снова повернулась к Эа.
– Ну? Выбрала? Можешь получить свободу и обслуживать на Краю всех самцов без разбора; может, и протянешь четверть луны. Или безопасность в гареме? Что предпочитаешь?
Ремора била хвостом в отчаянной мольбе. Она думала только о своей жизни и боялась Края.
Эа задавила в себе ростки гнева и покорно выгнулась перед Деви.
– Я выбираю рабство, – щелкнула она на языке афалин.
– Что ты сказала? Повтори. – Деви хотела, чтобы ответ Эа услышали все. – Что ты там бормочешь?
Эа отправила свой гнев слепящему солнцу – там ему самое место, и тихо повторила:
– Я выбираю рабство. Я рабыня.
– Чья рабыня? – не отставала Деви.
– Афалин.
– А еще чья?
– Этого гарема.
– А кто глава Первого гарема и всех самок афалин?
– ТЫ, ДЕВИ! Ты!
Жены облегченно выдохнули. Деви победила, новенькая стала частью гарема. От дальнейшего унижения Эa избавил новый звук, заставивший всех повернуться в сторону его источника.
Это не был далекий гул или скрип. Отчетливый, резкий механический шум, пока приглушенный, но быстро приближающийся. Первый гарем возбужденно засвистел, а потом засвистела вся лагуна.
– Верхние боги, верхние боги! – слышались отовсюду крики.
Эа понятия не имела, что это значит, но прекрасно ощутила волнение, прокатившееся по воде, когда все развернулись на звук. Он приближался. В тесноте Первого гарема Эа не сразу распознала его источник.
24
Лодки
Первый гарем собрался вокруг Эа, словно она всегда была одной из жен. Она ощущала совсем не враждебные, скорее, дружеские толчки мускулистых тел, направлявшие ее к выходу из лагуны. Похоже, здесь собиралась вся стая. А вода вибрировала все громче. Однако после первой дозы сарпы звуки для Эа оказались вполне терпимыми, даже общий гвалт не лишал ее самообладания. Звук приближался.
В ожидании Эа еще раз попыталась представить себе это место бывшим родным домом своего народа. Нет, не удавалось. Океан больше не был ни чистым, ни радостным, как говорили ей старшие. Несмотря на течения и волны, вода была плотной и угрюмой, и Эа то и дело осматривала свою кожу – не появляются ли на ней пятна. В очередной раз оглядевшись, она заметила, что стая беззаботно болтает. Никто не выглядел обеспокоенным. Афалины вообще не закрывали рта, и в этих условиях единственный шанс быть услышанным – говорить громче. Их грубые щелчки, жужжание и визг заставляли воду вибрировать, и Эа вдруг почувствовала желание присоединиться к остальным. Она попробовала подражать звукам и обнаружила, что, издавая собственный шум, она ослабляет давление на голову. Как только возникала малейшая пауза, кто-то тут же начинал петь, остальные подхватывали, и вскоре в воде уже звучал нестройный хор. Впрочем, он быстро распадался на отдельные голоса.
Лонги никогда не пели хором. Они никогда не боялись тишины. Эа с болью вспоминала соплеменников.
– Да на фиг они нужны, твои старые, скучные Лонги! – вдруг заорал прилипало. Похоже, он уже пришел в себя.
Эа вспомнила, как сильно она ненавидела это грязное существо, но сейчас ей надо было сосредоточиться, чтобы сохранить место среди этих самок. Мысль становилась все отчетливее: надо оставаться в гареме.
– А я что говорю! – снова завопила ремора. – Конечно, надо! Если тебе интересно, я пока еще повишу на тебе, потому что все остальные еще хуже. Не думай, что ты мне так уж нравишься. Я ходил на разведку, и вот видишь – вернулся.
Вот как? Он уходил, а Эа даже не заметила! Упущенная возможность разозлила ее.
Ужасная тварь продолжала что-то говорить, но Эа больше не слушала. Щелчки стаи становились все возбужденнее, источники звука приближались, и теперь становилось
