— Не виню за бурные эмоции потому, что обманул тебя. Может, я напрасно сделал это, но ночью, когда ты лежала в моих объятиях, уверен, ты испытывала ко мне иные чувства.
— Тогда я еще не знала, кто ты на самом деле.
— Я все тот же. Твое отношение ко мне было настоящим. Мы снова испытаем те же чувства — и даже больше того, что уже было, — если ты решишься.
Даллас дрожала от ярости и боли:
— Я никогда не захочу тебя!
Он двинулся к ней без предупреждения и, когда она попыталась бежать к двери, преградил ей путь.
— От меня не убежишь, — произнес он нежно, но за нежностью скрывалась его огромная сила воли. Кристофер взял ее за подбородок своей большой рукой и силой заставил посмотреть на него. Ей стало страшно. Его глаза горели от уверенности, что он будет обладать ею. — Или ты выходишь за меня, или я буду бороться с тобой. Репортеры не оставят тебя в покое, как только обнаружат, что у тебя мой ребенок.
Она вздохнула и отступила от него:
— Откуда они узнают?
— Поверь, узнают.
— Потому, что ты им скажешь?
— Возможно, на сей раз шакалы окажутся для меня полезными.
— Ты дьявол.
Он пожал плечами:
— Отнюдь. Но я бы сторговался с ним, чтобы заполучить тебя и детей. Отчаявшийся человек совершает отчаянные поступки, Даллас. Вероятно, сейчас я не заслуживаю твоего доверия. Но правда заключается в том, что я хочу жениться на тебе, поскольку привязан к тебе.
— Нет. Просто это наилегчайший способ осуществить твой план, чтобы забрать Стефи.
— Я и тебя хочу. — Его голос смягчился, когда он поймал ее лицо своими грубыми руками. — Как ты можешь сомневаться? И как можешь забыть нашу ночь? — Он легонько провел костяшками пальцев по ее щеке. Она задрожала от нахлынувших воспоминаний. — Ты действительно хочешь жить без того, что мы можем дать друг другу?
— Нет! — Она кусала губу. — То есть да! Не буду помнить о той ночи. Но я не могу устоять, когда ты прикасаешься ко мне.
— Неужели? — Пристальный взгляд Кристофера цепко держал ее. На мгновение ему показалось, что он прочел на лице Даллас любовь и страстное желание. А потом промелькнувшее было чувство сменила ярость. — Борьба между нами разорвет Стефи на части, — сухо пообещал он. — Борьба за опеку всегда мучительна для детей. У меня есть деньги и сила. К тому же права родного отца на моей стороне. А что на твоей стороне, помимо упрямства? Даллас сжала руки в кулаки:
— Только сильное стремление защитить Стефи.
— Почему ты не видишь, что мы хотим одного и того же?
Даллас отвернулась, намереваясь сбежать.
— Тебе придется выйти за меня, Даллас. Другого решения нет.
Глава 13
Тигр выиграл. Сегодня был день их свадьбы.
Сдавленным шепотом Стефи и двойняшки восторгались шелковым платьем, расшитым бисером, и фатой, разложенными на кровати:
— Как одеяние принцессы!
Для Даллас оно выглядело как саван. Ее тело словно задеревенело. Она ощущала нереальность происходящего. Казалось, ничего в этой изысканной спальне не принадлежит ей. Она подняла с кровати прохладный шелк. Услышала, как внизу веселятся приглашенные на свадьбу гости.
Она была наградой Кристофера. Он вынудил ее согласиться. Сегодня он стал победителем. Его великолепный белый дом на ранчо заполнили обаятельные друзья. Дом изобиловал цветами, шампанским и свадебными подарками Кристофеpa. Заманчивые запахи неслись из его кухни, где трудились люди из фирмы, обслуживающей банкеты. Ароматы поднимались вверх, на лестницу. На лужайках перед домом Кристофера установили бело-голубые тенты и столы для пикника. Вдоль прогулочных дорожек и автотрассы расставили скамейки под балдахинами. За ними возвышались холмы, шумел Тихий океан. Это был его мир.
Кристофер отдал Даллас для переодевания верхнюю спальню. Облачившись в роскошное белоснежное платье, она взглянула в зеркало и увидела, что ее кожа бела как снег. На Стефи и двойняшках были одинаковые платья из розового органди. Девочки сияли от счастья. Когда Даллас закончила свой туалет, они запрыгали в восторге оттого, что их тетя согласилась выйти замуж за Кристофера Стоуна.
Стефи сказала:
— У меня снова будет настоящая семья.
Даллас почувствовала, что вот-вот заплачет. А что, если мечта девчушки Стефи не станет реальностью? Что произойдет, если ее брак с Кристофером будет расторгнут? Тогда Стефи навсегда потеряет брата, сестер и Даллас. Даллас знала: если это случится, она не простит себе, что уступила Кристоферу.
Но был ли у нее выбор? Как Кристофер и предсказывал, репортеры штурмовали морской ресторан, надоедая им бесконечными расспросами. Во всех изданиях страны, пользующихся скандальной известностью, появились различные истории, где строились гипотезы о связи Даллас с Кристофером. Патрик прочитал одну из таких историй, озаглавленную: “Тайный ребенок Тигра”, и спросил мнение Даллас по этому поводу.
Тогда она позвонила Кристоферу, упрашивая того разогнать своих шакалов.
— Только ты можешь остановить их, — холодно ответил он.
— Каким образом?
— Если станешь моей женой.
Когда Даллас встретилась со своим адвокатом, тот сказал ей, что у Кристофера законные отцовские права на Стефи и что борьба за нее для Даллас может оказаться долгой и дорогой. Даллас испугалась еще больше. Как могла она противостоять ему без денег? А затем она получила угрожающее письмо от адвоката Кристофера. Даллас снова и снова перечитывала письмо, пока предложение, содержащееся в нем, не ожгло ей мозг. В другом послании говорилось, что у нее нет прав на Стефи, что она не в состоянии предложить Стефи ничего из того, что доступно Кристоферу, и что любой судья увидит это.
Патрик и двойняшки одолевали ее вопросами, почему она не выходит замуж за Кристофера. Дети так же боялись потерять Стефи, как и она сама. Наконец Даллас поняла, что у нее совсем нет сил сражаться против всех.
Даллас позвонила Кристоферу и согласилась на его условия. На следующее утро он прислал за ними самолет. Когда Даллас сошла с трапа, она увидела Кристофера — еще более привлекательного, чем когда-либо. Его волосы снова приобрели натуральный цвет красноватого золота, а блестящие голубые глаза тепло смотрели на нее. За спиной Кристофера Даллас увидела репортеров, щелкающих затворами фото— и кинокамер, выстреливающих вопросами, и холодно отвернулась от него.
Его лицо тотчас стало непроницаемым и чужим — как и ее лицо. Конечно, Кристофер продолжал очаровывать детей, поскольку это соответствовало его цели. Но для нее он оставался неприступным.
Хотя они жили рядом в его доме на ранчо, отношения между ними не улучшились. Они говорили друг с другом только по необходимости. Часто, когда Даллас бывала одна, ей хотелось плакать: все представлялось ей безнадежным, — но внутри у нее все словно онемело. Она пыталась оттянуть время, но приближался день отъезда Кристофера в Испанию, и потому он настаивал на скорейшем заключении брака. Даллас сопротивлялась бы и дольше, если бы не появившаяся статья “Тигр живет с женщиной, воспитывающей его тайного ребенка”.
