где? Заявила в полицию?
Она успокоила его, что — да, и она в больнице. Оставили её до утра. Он пообещал забрать её утром, сказал, что Ваню накажут, попросил, чтобы она не переживала, поцеловал и положил трубку.
Даша ещё долго сидела в коридоре на кушетке и плакала при жестоком тусклом свете больничных ламп. На часах было четыре утра наступившего нового года.
Отец Дениса не был против того, что в полдень 1 января заявился Олег Роторов с девушкой и попросился пожить у них немного. Виноградову Тимофею Викторовичу не пристало удивляться, парни взрослые, все при дамах, а если это так, то и приключения соответственные. Он вспомнил свою шальную юность, и впустил парочку в свой дом без лишних разговоров, хотя Дениса дома не было, он пропадал с красавицей Радой.
— Размещайтесь, — махнул он, улыбнулся подавленной девушке с разбитым лицом и ушёл в гостиную, где до этого смотрел по кабельному новости.
— Он хороший мужик, — прокомментировал Олег, потянув Таю в комнату для гостей. Квартира была намного скромнее обставлена, чем у Олега, Тимофей был явно приверженец минимализма. Ну а женщины тут, как известно, давно не водилось — той, которая могла бы заняться интерьером.
Тая встала на пороге комнаты, закрыв за собой дверь, и сухими красными глазами поглядела на Олега.
— Олег, пожалуйста, ради меня, вернись домой. Это ребячество, это глупо, — уже который раз убеждала она его. — Ну, проживём мы тут несколько дней — дальше что?
Он с размаху сел на двуспальную постель и откинулся на подушки.
— Отец Дэна не будет возражать, если это будет и месяц — он постоянно на работе, он нас не увидит, мы — его.
— Как же для тебя всё просто, а о последствиях ты подумал?
Он протянул к ней руки, улыбаясь: — Иди ко мне — о последствиях я позабочусь, не бойся. Пока ты не захочешь, детей у нас не будет.
Она сложила губы в горькую линию: — Я не об этом. Хотя об этом говорил твой отец — он боится, чтобы ты чего-нибудь не подхватил от меня и обязательно предохранялся.
Олег махнул рукой: — Неважно, что он говорил, он просто судит людей по себе.
Девушка села рядом с ним на постель, рассеянно оглядываясь вокруг.
— И всё равно из-за меня у тебя такие проблемы. Это не правильно, так не должно быть. Очень скоро ты поймёшь это.
Олег рывком опрокинул её на постель и навис над ней: — Никогда не говори за меня. Я хочу быть с тобой, я буду с тобой, и точка. Никто мне не указ, родители, друзья — никто. Только ты.
Она смотрела на него снизу вверх: — Значит, я могу тебе указывать? Но я прошу тебя, а ты не слушаешь.
— Потому что ты не искренна, ты слишком добра, чтобы понять это. Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы я тебя бросил, мы перестали встречаться.
Она закрыла глаза, боль резала сердце от этих слов: — Но так будет лучше, отец не простит тебя. Как ты будешь жить? Ты достоин большего…
Олег осторожно закрыл рот ей губами, боясь повредить рану, потом начал решительно раздевать. Девушка сопротивлялась — они находились в незнакомом месте, в чужой квартире, да и время было неподходящее. Тоска грызла душу, было настолько плохо, что хотелось рыдать без остановки. Но слёз больше не было, они застряли где-то в груди и ломили, выворачивали её. А слова, жестокие слова отца Олега стояли в голове, будто выжженное клеймо — она дворовая девушка, Олегу нужна другая.
После того, как он всё же добился своего ласками и поцелуями, и они лежали в постели, Тая спросила: — А кто такая Радмила Светова?
Олег в удивлении повернулся к ней: — Девчонка Дениса, а что?
— Твой отец упоминал её. Он говорил, что влюбить такую в себя — это что-то значит, а моя любовь ничего не стоит.
Олег простонал: — Да что за хрень! Бред какой-то!
Тая почувствовала, как слёзы закрыли горло, и поняла, если она произнесёт хоть слово — заплачет снова.
Медленно, очень медленно она стала рассказывать всё, о чём говорил отец Олега. Девушка освобождалась от непосильного груза, который взвалил на неё Антон Георгиевич утром, хрупкие плечи девушки просто не могли выдержать такого. Олег напряжённо слушал, потом обнял её покрепче и стал успокаивать.
Ну и скотина его отец, решил надавить на девушку, ломая её не слишком уверенное представление о себе. Она только-только стала поднимать голову, когда навстречу шли люди и чаще улыбаться, а тут снова появился подонок, уничтоживший её.
Ничего, Олегу ещё предстоит ответить за неё, а она не смогла, это естественно — Тая не может сказать ничего поперёк такому, как его папаша.
После того, как девушка выговорилась, она уснула у него на руке, доверчиво прижимаясь всем худым телом. Олег сторожил её сон, переживал из-за рассказа девушки, но следом уснул и он, так и не решив для себя, какую тактику выберет в отношении отца. Игнорирование или возмездие.
Дарья была все праздники дома, Миша приходил к ней, но потом девушка решительно сказала — некоторое время им надо побыть врозь. А всё потому, что она чувствовала, как парню неловко и в тягость ходить к ней домой. На дачу никто из них даже не предложил пойти.
Ему обязательно пришлось познакомиться с Дашиными родителями, с сестрёнкой, быть вхожим в их семью, и от этого было не по себе. Всё это напоминало сверх-серьёзные отношения, к которым он не был готов. Да и сама девушка стала замкнутой, грустной, из неё сложно стало вытянуть хоть слово, не говоря уж об улыбке. Спасибо скотине Перелётному. Того вызывали в отделение полиции в связи с заявлением, но тут же прибежала его мамочка, устроила скандал и обещала разобраться. Его отпустили, у Маши Перелётной было море знакомых и друзей в прокуратуре и полиции.
Дело обещало быть не из приятных, потому что нашлись свидетели, что Даша встречалась с Ваней, каталась с ним на машине и вообще проводила массу времени, так что неизвестно, насилие то было или по обоюдному согласию. Факты побоев были налицо, но нашлось и масса лживых обвинений в адрес самой Дарьи — крутила парнем, встречалась сразу с двумя, искала выгоду и разнообразие. Так выставили всё происшедшее в суде, среди молодёжи школы было иначе.
Первую неделю начала четверти девушка не ходила в школу, к началу следующей стало понятно, что придётся переводиться
