и стали оценивать положение.
Мы понимали, что было не до взаимных упреков, да и вопрос был слишком важным для таких пустяков. Первым делом Скарсдейл связался с Ван Даммом и рассказал ему о том, что мы видели, конечно, в более сдержанных выражениях. Когда он закончил разговор, у меня впервые появилась возможность расспросить его.
— Вы хотите сказать, профессор, — осторожно начал я, — что эти существа пришли из космоса? Что, хотя мы несомненно находимся на глубине многих миль под поверхностью земли, здесь имеется своего рода дверь, ведущая на другие планеты? Возможно ли такое с точки зрения физики?
— Как видите, — мрачно сказал Скарсдейл. — Сейчас не время вдаваться в теорию. Но это то, во что я не переставал верить и что ожидал найти. Великие Древние проходят и возвращаются из своих странствий за пределами звезд — с какой целью и каким способом, мы не знаем. Человек лишь начинает познавать подобные вещи. Задачу экспедиции я видел двоякой: во-первых, по возможности установить контакт и наладить дружеские связи. Во-вторых, если это окажется невозможным, предупредить мир о присутствии Древних здесь, под землей.
— Полагаю, что эти врата описаны в «Этике Югора» и других ваших документах? — спросил я.
— Вот именно, — все так же мрачно ответил профессор. Теперь его дыхание стало более ровным, а глаза горели в тусклом свете туннеля.
— Огни, о которых я говорил, предвещали новое нашествие. Сейчас мы должны выбраться отсюда, но прежде — заручиться свидетельствами касательно этих существ в качестве предупреждения внешнему миру. А это означает фотографии.
— Вы, конечно, не собираетесь возвращаться? — спросил Прескотт изменившимся голосом, и его челюсть отвисла.
— Мы обязаны, если хотим выжить, — резко сказал профессор. — Нужно добраться до тележки, где осталось все наше тяжелое вооружение. Если придется пробиваться с боем, нам без него не обойтись. Вы забываете о За-лоре. Они покончили с ним и уничтожили все следы своего присутствия, позволив нам проникнуть так далеко. Не забывайте и о боковых туннелях. Дорога назад может кишеть существами. И я еще не закончил их изучать!
Прескотт глянул на Скарсдейла с чем-то похожим на благоговейный трепет и восхищение. Огромный профессор уже размахивал револьвером.
— Всего двести ярдов, джентльмены, — сказал он ободряюще. — Не так далеко ради блага человечества!
Мы вслепую побежали обратно по туннелю в усиливающийся свет, надеясь вопреки всему, что гулкий топот наших ног не привлечет еще больше этих чудовищных теней. Тщетная надежда! Мы со Скарсдейлом первыми добрались до тележки и поставили ее вертикально. Прескотт установил на полу туннеля пулеметную треногу.
Издалека, где в подземном свете мерцали смутные очертания, по коридору донеслось сердитое завывание. Прескотт вскрикнул, а затем с внезапностью, от которой замерло сердце, раздался грохот пулемета. Пули свистели и рикошетили от стен, высекая искры во мраке, едкий дым окутал всю нашу группу. Мы с профессором потащили тележку назад, отбежали и заняли позиции позади и по обе стороны от нашего товарища. Я успел сделать всего три снимка, прежде чем существа набросились на нас.
В тусклом свете мелькали огромные неуклюжие фигуры. Я вслепую нащупал рукоятку ракетницы и выстрелил; зловещая вспышка ракеты озарила сцену готического ужаса. Колоссальные формы, явившиеся из глубин какой-то космической пропасти, волнообразно подергивались и надвигались на нас с мяукающим шипением, их когтистые щупальца лениво шевелились. Пулемет заговорил снова. Мой револьвер нагрелся, пока я машинально нажимал на спусковой крючок, опустошая барабан.
— Не годится, — крикнул Прескотт мне в ухо. — Пули, похоже, не производят на них никакого впечатления.
Действительно, я сам заметил, что дыры, проделанные в желеобразной субстанции тварей, казалось, тотчас закрывались — так вода заполняет след в болоте.
У Скарсдейла, как всегда, была идея получше. Он схватил связку гранат и прицельно швырнул их, одну за другой, в стадо мычащих, мечущихся существ. Мы съежились на земле, воздух завибрировал от взрывов, за глухими разрывами последовал дождь смертоносных осколков. Раздались пронзительные мяукающие крики, оборвавшиеся в ярком пламени. Мы не стали смотреть, какой ущерб нанесли врагу.
— Хватайте тележку! — крикнул Скарсдейл. — Мы не должны потерять снаряжение!
Его пистолет снова вспыхнул, когда мы начали отступать. Мы натыкались друг на друга в состоянии, близком к панике. Я споткнулся и упал, почувствовав, как ботинки Прескотта прошли по моему телу. Затем мне удалось вскочить, и я скользнул назад по коридору, наполненному едким дымом и вонью пороха. Помню, что мы со Скарсдейлом тянули и толкали скособоченную тележку; наконец она выровнялась, и мы покатили ее по туннелю в быстро меркнущий свет.
И тогда мы услышали вопль Прескотта. Его высокий, отчаянный визг звал нас на помощь. Я обернулся и увидел, что он задержался, пытаясь унести пулемет на руках. Одно из огромных склизких существ обвило щупальцем его ногу; какая-то черная жидкость, похожая на чернила кальмара, на моих глазах обволокла Прескотта. Его крик резко оборвался и затерялся в мяукающем шипении существа. Прескотт был теперь высоко в воздухе, и я опустил бесполезный револьвер; я не решаюсь использовать это слово, но у меня сложилось впечатление, что вязкая студнеобразная тварь, крепко державшая нашего спутника, всосала его внутрь себя.
Этот миг окончательно сломил нас со Скарсдейлом, и мы, с отчаянием доведенных до предела людей, принялись толкать, волочить и тащить тележку вниз по склону, прочь от этой адской сцены, под гостеприимный покров здравого и милосердного полумрака.
2
Мы сидели в тусклом свете у стены туннеля и мрачно обдумывали наше положение. Мы находились теперь более чем в миле от места столкновения и немного пришли в себя. После нашего стремительного бегства, обнаружив, что нас никто больше не преследует, мы со Скарсдейлом поволокли тележку, как пьяные, все время на юг, в сторону желанной темноты. Свет давно померк, превратившись в привычный тусклый полумрак, к которому вновь быстро приспособились наши глаза.
Ситуация была серьезной: если, как уже предположил Скарсдейл, у наших противников или врагов, как бы мы их ни называли, имелись какие-то средства отрезать нас, используя боковые туннели, с нами будет покончено. Мы не сомневались, что бедняга Прескотт мертв, и такая же участь ожидала всех нас. Хотя эти и другие мрачные мысли то и дело проносились в моем кипящем мозгу, мне, как ни странно, лучше удавалось держать свои нервы в узде, чем тогда, когда я ничего не знал о грозящих нам опасностях. Но так часто бывает, и я заметил это во время экспедиции
