Книга Призрак мальчика в пижаме - Дж. Э. Уайт

Они пробирались на ощупь в темноте, пока Бенджи не нашарил выключатель. Над головой у них с шипением включилась старинная люстра.

На пару секунд она ярко вспыхнула, а потом раздалась череда хлопков: древние лампочки перегорали одна за другой. И в конце концов осталась гореть всего одна, озаряя комнату тусклым красноватым светом.

– Ты гляди, и правда нашли! – хихикнул Бенджи.

Да, это в самом деле был тот кабинет с фотографии – хотя он знавал лучшие времена. По стенам расползались пятна зелёной плесени, в затхлом воздухе воняло гнилью. Высокие книжные шкафы растрескались и развалились, их содержимое рассыпалось по полу. На чертёжном столе Элайджи лежал толстый слой пыли, но в остальном он выглядел на удивление невредимым. На столе они нашли несколько чертёжных инструментов, включая линейку и старинный бронзовый циркуль.

Малыш сидел под потолком, на шкафах, болтая ногами. Он радостно помахал ребятам.

– Без тебя мы бы это место ни за что не нашли! – сказала Корделия.

– Серьёзно, пацан, – добавил Бенджи. – Молодчина!

Малыш улыбнулся в ответ, но помахал руками: мол, скорей, скорей!

– Мальчик думает, что нам надо пошевеливаться, – сказал Бенджи Агнесе. – И я лично с ним согласен. Не нравится мне здешняя атмосферка.

Корделия понимала, что он имел в виду. Дело было не в запахе гнили и не в жуткой обстановке: какая-то тяжесть висела в воздухе. Она подумала, что ощущение от этой комнаты лучше всего передаёт слово, которое она недавно выучила на уроке словесности у миссис Эйкман: «гнетущее».

Корделия выдвинула широкий плоский ящик. Оттуда пахнуло сыростью и пылью; у неё зачесалось в носу.

Внутри лежала стопка здоровенных тонких листов форматом чуть побольше стандартной доски объявлений. Сверху оказался тщательно подписанный поэтажный план двухэтажного дома.

Большинство комнат с тех времён особо не изменились: там были «кухня», «спальни» и т. п., – но кое-каких названий Корделия не знала. Вот, например, что такое «вестибюль»? Размеры каждой из комнат были указаны ровным, чётким почерком.

– Мы были правы, – сказала Корделия. – Вот где он хранил свои чертежи!

– Но как же нам отыскать в этой куче чертежи ловушки для привидений? – спросил Бенджи, в ужасе глядя на множество ящиков. – На это же целая вечность уйдёт!

– Наверно, они были как-то систематизированы, – предположила Корделия. Она задвинула ящик на место и сдула пыль с его передней стенки. Сделалась видна карточка, вдвинутая в латунную рамочку: «1900–1902».

– По годам разложено! – сказала Агнеса. – Очень удобно.

– Если мы сможем рассчитать, в каком году он создал свои чертежи ящика для привидений, – сказала Корделия.

– А на том рисунке, что тебе мистер Дерлет показывал, даты не стояло?

– Точно! – и Корделия принялась тереть лоб костяшками пальцев, пытаясь вспомнить. – Э-э… Тысяча девятьсот одиннадцатый? Тысяча девятьсот двенадцатый? Да, что-то в этом духе. А это, очевидно, означает, что ящик Элайджа изобрёл раньше.

– Но после того, как умерла его жена, – сказал Бенджи. – До этого он духами особо не интересовался. Когда он родился-то?

– В тысяча восемьсот восемьдесят первом, – сказала Корделия. Эту дату я помню.

– А сколько лет ему было, когда он женился, ты не знаешь? – спросил Бенджи.

– Не уверена. Но в те времена люди как-то ужасно рано женились! И мистер Дерлет упоминал, что дочка Элайджи родилась где-то на рубеже веков.

– И она была ещё младенцем, когда умерла его жена, – добавил Бенджи. – То есть это должно было случиться…

– Около тысяча девятисотого года, – сказала Агнеса. – Самое раннее. И после этого он принялся скитаться по стране и исследовать дома с привидениями. Мы не знаем, много ли времени ему потребовалось, чтобы придумать, как изготовить ящик для призраков, но я так предполагаю, что это случилось далеко не сразу…

Она зажмурилась, поразмыслила…

– Давайте, пожалуй, начнём с тысяча девятьсот четвёртого и поглядим, что получится.

– Ага, вот и я так подумала, – сказала Корделия. На самом деле, ничего такого она не думала: она просто не поспевала за всеми этими мысленными расчётами. Но она полагалась на Агнесу.

– Вы, ребята, ищите, – сказал Бенджи, – а я тут быстренько осмотрюсь. Возможно, в этих ящиках хранятся только планы домов. Может быть, прочие проекты Элайджа записывал в дневниках или ещё где-нибудь.

– Хорошая идея, – кивнула Корделия. – Только давайте побыстрее. Не нравится мне это место.

Она начала с ящика с ярлычком «1904–1906», Агнес взялась за ящик «1907–1908». В ящиках вперемешку лежали поэтажные планы и чертежи фасадов. Первые несколько домов выглядели совершенно обычными. Но чем глубже зарывалась Корделия, тем более странными и сложными выглядели планы. Вместо поэтажных планов целых домов она находила отдельные листы для каждой комнаты, испещрённые какими-то стрелочками, кружочками и цифрами, которых Корделия не понимала напрочь.

«Это когда он начал баловаться архмагией», – подумала она.

– Ребят! – окликнул их Бенджи с другого конца комнаты. Голос у него слегка дрожал. – По-моему, я… э-э… что-то нашёл.

– Что, чертежи? – переспросила Корделия.

– Просто подите сюда, а?

– Иди ты, – сказала Агнеса, стремительно листая чертежи. – А я буду искать.

Кабинет был намного больше, чем он выглядел на фотографии, и чтобы добраться до Бенджи, Корделии пришлось перебираться через груду преющих книг. Корделия заметила под книгами крысу с длиннющим хвостом и с трудом сдержала визг. Она понимала, что это ей, скорее всего, просто мерещится, и всё же всё тело у неё чесалось, как будто по ней ползали какие-то насекомые.

«Вернусь домой – залезу под душ и буду мыться долго-долго!»

Слабый свет люстры едва освещал этот угол кабинета, так что Бенджи выглядел как смутный силуэт в темноте. Он стоял возле кровати, которую Корделия помнила по фотографии.

А на кровати лежал скелет.

Кости были на удивление белыми – всю плоть давным-давно объели дочиста, вероятно, предки той самой крысы, что теперь жила под грудой книг. Сохранились кое-какие обрывки одежды. Наверно, это была пижама – трудно было понять в темноте.

– Я думаю, Элайджа Тени не погиб на пожаре, – сказал Бенджи. – Я думаю, он инсценировал собственную смерть, чтобы спрятаться тут, в кабинете. Там, в следующей комнате, множество полок с консервами – этого должно было хватить на многие годы. Элайджа жил тут. Я в этом уверен.