– Можно стать хранящим духом рода, или попробовать войти в живого взрослого человека, чтобы наделить его удивительными силами, – добавил старший.
– Эм, понятно. Вы не рассердитесь, если я уточню кое-что?
– Мы разве на тебя сердились когда-нибудь? – улыбнулся Йан.
– Нет, но… Просто я хотела спросить, откуда вы знаете, что испытывает душа?
– Это хороший вопрос, – сказал Ульф. – И правильный. Как думаешь, как бы ответили на него жрецы короля Сагора?
– Что им поведал о возможностях души сам Бог.
– Верно. Вардарцы не привыкли к свободомыслию. Им всё преподносят на блюдечке. Но наши знания получены напрямую от тех, кто бывал в двух мирах.
– Как это? – взволнованно спросила я.
– Когда человек готов уйти, душа его покидает тело, и ей доступны любые параллели, – принялся объяснять младший. – Порой бывает так, что тело справляется с недугом и зовёт её обратно. Так, некоторые воины бывали при смерти, но не умирали. Среди наших предков есть несколько говоривших со временем, и они записали всё, что им удалось запомнить. К тому же в Волчьей долине есть особое место. Если человек придёт туда за помощью, с чистым сердцем, или ему будут необходимы знания – он сможет вместить столько, сколько позволит его внутренняя пустота. – Йан задумчиво почесал подбородок. – Мой дед был говорящим со временем. Он принял в себя древнюю душу, получив возможность слышать и понимать голоса ветров. Правда, он сильно изменился после объединения, ведь новая сила – всегда ответственность, и порой тело к ней не готово.
– Но если это правда, способны ли на такое все людские души? Или только Зальмит дарует своим детям подобное право выбора?
Мужчины не успели ответить: на пеньке возле тропы сидел незнакомец.
– Добрый день, друзья, – сказал он, поднимаясь нам навстречу. Глаза у него были карие, а одежды – светлые и легкие.
– Калип Рысь, – шагнул к нему Ульф. – Ты никак к нам в гости? Будем рады.
У меня отлегло от сердца – друг! Они по очереди пожали друг другу руки, и мужчина поклонился мне. Йан представил нас, и дальше мы шли уже вместе. Я жалела, что не успела узнать больше о говорящих со временем, но решила непременно продолжить разговор после обеда, или, ещё лучше, вечером в постели.
Однако по возвращении у мужчин сразу нашлось множество дел. Проснулась Яника, и они некоторое время беседовали с ней наедине. Потом отправились в зал советов с рысем и его товарищами, которые, оказывается, ожидали возвращения вожаков во дворе замка.
– Тигры хотят заключить соглашение, зовут на переговоры, – сказал Йан, когда я пригласила их всех к столу.
– Нам надо ехать, – кивнул Ульф. – Ты отправишься к медведям, а я к лисам, и встретимся у границы земель барсов.
– А какое именно соглашение? – сглотнула я. В воздухе запахло разлукой.
– Мирное. Мы с ними не слишком ладим, но и открыто не враждуем. Хорошо бы, наконец-то, выбрать одну из сторон.
Я надеялась, что они ещё на одну ночь останутся дома, но Йан сказал:
– Сегодня. Гости отобедают с нами – и в путь.
– Ясно, – отозвалась я, проталкивая ком в горле. – Надолго?
– На пару недель, – сказал Йан. – Самое большее на месяц. К осени вернёмся.
– Можешь продолжать уроки с Матти и Жилль, – сказал Ульф. – А Роуми и Кларса всегда бери с собой на прогулки. Это приказ, Нуала.
Я кивнула.
– Что с Яникой?
– Она остаётся. Мы непременно побываем у кабанов, но прежде должны решить дело с тиграми.
– А они не приедут в Драгнур требовать её назад?
– Если хотя бы одна свинья ступит со злом на землю волков, мы пустим её на бекон, – без улыбки сказал Йан. – Не бойся. Хряки жестоки и омерзительны, но не глупы. Из-за одной рабыни они не развяжут войну.
– Это успокаивает.
– Не стоит беспокоиться, – сказал Ульф. – Ты не одна остаёшься. С тобой твоя семья.
Почему-то именно в этот миг я снова ощутила на себе странный взгляд, и не сразу, но поняла, от кого он исходил. На меня с улыбкой смотрел Гурфик. Я улыбнулась в ответ, и он вежливо кивнул. Разговор зашёл о прошлых столкновениях с тиграми, а я занялась едой. Маг больше не смотрел на меня, иногда я поддерживала беседу с несколькими другими девушками за столом, но некая важная мысль, словно тонкая нить, затерялась средь плотного плетения безрадостных чувств.
Вскоре мужчины поднялись наверх, чтобы собраться в дорогу. Я, конечно, заглянула в свою «колдовскую» комнату, как называл её Йан, и прихватила несколько проверенных зелий. Спустилась, положила прочные склянки в сумки мужьям, и стала обречённо ждать прощальных мгновений.
Первым оделся Ульф, и я тотчас шагнула к нему, чтобы обнять.
– Возвращайся скорее, супруг мой.
Он погладил меня по щеке, наклонился – и ласково поцеловал. Не выдержав строгого прощания, я крепко впилась в его губы, и мужчина ответил страстно и решительно.
– Я вернусь, – сказал он. Снова согрел меня дыханием, кончиками пальцев провёл по моему лицу и вышел.
– Плакать не будешь, я надеюсь? – усмехнулся Йан.
– Возвращайся скорее, муж мой, – повторила я, и порывисто поцеловала младшего.
– Вернусь непременно, – отозвался Йан, даря мне нежный и глубокий поцелуй.
Он отпустил меня, и я пошла следом. Провожу их до тропы, и буду смотреть до тех пор, пока не скроются из виду. Мне хотелось плакать, и слёзы всё ближе подступали к горлу.
Вот они сели верхом, вот остальные волки заняли свои места и расположились позади вожаков.
– До встречи, – сказала я. – Да хранит вас свет.
Я не решалась снова коснуться их, и просто протянула руку ладонью вверх – прощальный жест летов, обращение души к небу.
– Ты – сердце нашего дома, Нуала, – сказал Ульф. – Помни об этом.
– Ты – наша семья, – сказал Йан. – Не грусти, берёзка, – добавил он уже тише.
Они тронули коней, и я долго смотрела супругам вслед, чувствуя, как дрожит в груди сумеречная печаль.
Уехали. Когда вернутся – неведомо. Мне нужно собраться с силами и пережить разлуку достойно, как следует главной волчице. Чтобы не расплакаться, я пошла на кухню помогать Жилль, но встретила женщину у парадной двери.
– Ну, вот и уехали, – вздохнула она. – С тиграми давно надо было решить, и уж лучше не ждать до зимы. Не грусти, лучше пойдём со мной, поможешь.
– С радостью, – отозвалась я. – А что нужно сделать?
– Нарра рожает, и мы соберём для неё успокаивающих трав. Гурфик мне посоветовал некоторые, другие я сама знаю. И ты тоже травница хорошая, подскажешь.
Я кивнула, мы взяли по корзинке, но вскоре я спохватилась:
