выдаю я, пытаясь подняться по ступенькам, но он удерживает меня за руку.
– Я звонил тебе миллион раз!
– Ты предал меня тогда и все, что было!
– Мой брат попросил у меня твой номер и сказал больше не соваться к тебе. Как думаешь, что я испытал в этот момент?
– Думаю ничего особенного, ведь в тот момент у тебя под боком была Галя!
Его губы сжимаются в нитку, видно, что он сдерживает себя, чтобы не начать материться.
– Все, отпусти меня, – пытаюсь вырваться, но безуспешно, – отпусти или перестань говорить мне всякий бред про друзей!
– Хорошо, – кивает он, – с какого момента начать, Лиза?
– С начала!
– Окей! В самом начале ты видела меня дважды, и я не пришелся тебе по душе, потому что был в некрасивой одежде, – горько усмехается он, – это твой мир, Лиза, ты видишь только оболочку и не можешь капнуть глубже. Мишура застилает тебе глаза.
– Пусть так, но ты считал меня пустоголовой девицей, которую нужно научить жизни, только и всего!
– Да, но ты нравилась мне с самого первого дня. Я просто понимал, что с тобой будет куча проблем! Хотел сделать все красиво, но ты сначала замутила с Олегом, а потом с моим братом! У меня даже шанса не было пробиться сквозь эту очередь!
– Не неси бреда, – уязвленно отвечаю я, – ничего ты не пытался! Ни единого движения в мою сторону, а только размышления по поводу того, как нам классно дружить!
Он набирает в рот воздуха, но меняет решение, не говорит мне того, что собирался.
Вместо этого он произносит:
– Да потому, что, Лиза! Меня просто бесит, что ты обладаешь этим чудесным свойством «всем нравиться»! Стоит мне только отвернуться, и вот, ты же тут как тут с новым ухажером! Твою мать… – он нервно закуривает, несколько раз яростно щелкая колесиком зажигалки, – знаешь, а я придумал, – выдыхает дым, даже не глядя на меня, – не стоит нам больше видеться.
– Прекрасно! – выкрикиваю я. – Именно этого я и хотела!
– Значит, ты получила желаемое.
Матвей еще несколько раз затягивается, а потом бросает сигарету, туша ее кроссовком.
– Счастливо.
– Пока!
Он еще бормочет что-то себе под нос про то, что «еще хоть когда-нибудь…», прежде чем скрыться за дверью.
Стекла дрожат от сильного удара, и я прикрываю глаза, чтобы не расплакаться.
Почему это каждый раз так же больно?
В палату я возвращаюсь, надев на себя самую лучшую из своих масок жизнелюбия.
Если кто-то и может прочесть меня, то это Юля, но она не выдает моих тайн.
Только после, когда мы уже садимся в Лешин Форд, она, наконец, спрашивает:
– Что там произошло опять между вами?
– Он обычный трусливый кусок говна, – меня прорывает, – пытался доказать мне, что это моя вина, представляешь? Как будто он хотел быть со мной рядом, а я от Олега перешла к Сереже, и он а-ля просто не успевал за мной! Да за все это время, Юль! Он ни разу! Ни разу! Не сделал ничего, чтобы быть со мной!
– Вообще-то, – произносит она, когда я расходую весь свой запас оскорбление для него, – это не совсем так.
– В смысле? – обижаюсь я. – Ты вообще на чьей стороне?
– Я на стороне справедливости, – грустно улыбается она.
– Юль, он даже в самом начале тебя до дома подвозил с озера, – обиженно выдаю я. Теперь уже не стыдно признавать, как сильно я ревновала. Все карты и так на столе.
К моему удивлению, она разражается смехом.
– Вообще-то, Матвей пообещал, что всё лето будет возить на озеро того, кто его с тобой познакомит. И это была я, – она улыбается, – я же с тобой тогда потому и познакомилась возле палатки. Он увидел тебя на поле и похоже, влюбился сразу. Ты ведь мне тогда не очень нравилась, – виновато улыбается она, – ну сама подумай, какой смысл мне был лезть к тебе со своей дружбой? Конечно, так было только в начале, – поспешно добавляет она, – потом-то я поняла, что ты моя родственна душа.
Я пребываю в каком-то оцепенении и не могу вымолвить ни слова.
– И тогда, перед клубом, он отвел меня в сторонку, чтобы подсказать выход – попросил, чтобы ты осталась у меня на ночь. Помнишь, в самый первый раз в «Созвездие» когда мы поехали? Наверное он тогда хотел к тебе подойти, но ты…
– Я тогда целовалась с Олегом, – глухо отзываюсь я.
Боль и осознание накатывают на меня. Как будто у меня глаза были прикрыты, а теперь широко распахнулись.
– Но почему ты никогда…
– Никогда не говорила тебе? – удивляется Юля. – Лиз, ты при слове «Матвей» затыкала мне рот, и просто не хотела слушать. Скажи ты мне хоть раз то, что сказала сейчас, я бы сразу тебе все выдала.
Господи, да я ведь просто дурочка, которая смотрела на мир сквозь пальцы. Почему я никогда не задумывалась о том, что существует обратная сторона медали?
Я тут же останавливаю ход своих мыслей.
От того, что я сейчас буду рыдать битых два часа, никому уже не станет легче. Все равно это про «если бы».
«Если бы я призналась Юле, что мне нравится Матвей»
«Если бы Матвей сказал мне, что я ему симпатична»
«Если бы я тогда не поцеловалась с Олегом»
«Если бы меня тогда не оказалось в «Погребе»
Все это можно бесконечно передумывать и терзать себя. Но правда заключается в том, что мы сейчас в той точке, где находимся.
А находится эта точка все там же, после буквы «М». Но сейчас там неожиданно нарисовалось многоточие…
– Поехали, – глухо произношу я, накидывая на себя ремень безопасности.
– Куда? – не понимает Юля.
– В Ласточкино, куда же еще, – хлюпаю я носом, – постараюсь поспорить с судьбой в последний раз.
Глава 17. Мистер Дарси
Я выхожу из машины возле дома мамы Сережи и Матвея. Последний раз я была здесь в тот вечер, когда Малой и Паша попали в аварию.
На улице солнечно, но меня знобит.
Так, видимо, всегда происходит, когда делаешь что-то непривычное, то, чего до этого не делал.
И я собираюсь сказать Матвею правду. Всю правду о том, что я к нему чувствую.
Его фигуру, голую по пояс, я вижу практически сразу, заходя на территорию участка.
Матвей копается под капотом автомобиля, весь перемазанный машинным маслом.
– Привет, – тихо произношу я, чтобы хоть как-то обозначить своё присутствие.
Он оборачивается и хмурится при виде меня.
– Что тебе здесь нужно?
Ладно, приветствие так себе. Но минус в
