– Не обязательно, – возразил Трэгг. – Бывали случаи, когдаудавалось произвести идентификацию по меньшему количеству совпадений.
– По скольким?
– Иногда достаточно девяти или десяти – при условии, чтоисключается возможность случайного совпадения.
– Но в данном случае это не исключается?
– Нет.
– Шести пунктов недостаточно для идентификации?
– Самих по себе – нет, однако следует брать в расчет идругие моменты. Когда вы рассматриваете вероятность шести пунктов сходства вотношении отпечатков сильно разложившегося тела, где отпечатки вообще сложнополучить, учитываете квитанции за получение арендной платы от Дорри Амблер,ключ от квартиры Дорри Амблер в сумочке, найденной рядом с трупом, возраст,пол, размеры, цвет волос – все это, вместе взятое, дает очень высокий процентвероятности.
– Вот именно. Вы имеете высокий процент вероятности идентификации,однако вы не можете поклясться, что это было тело Дорри Амблер.
– С полной уверенностью поклясться не могу. Нет.
– Когда вы говорили о проценте вероятности, вы упомянулипол, – продолжал Мейсон. – Пол сам по себе дает малый процент вероятности, нетак ли?
– Ну, так.
– Шесть совпадений не доказывают идентичности отпечатковпальцев?
– Нет, я это уже объяснял, шесть совпадений дают нам, ясказал бы, один шанс из пятидесяти, что это не тело Дорри Амблер. Наличие ключаот квартиры Дорри Амблер – еще один математический фактор. В Лос-Анджелесесотни многоквартирных домов, в доме, о котором идет речь, десять этажей, накаждом по тридцать квартир. Мы имеем ключ от девятьсот седьмой квартиры. Этодает один из трехсот, умножаем на пятьдесят и получаем один шанс из пятнадцатитысяч, что…
– Минутку, – перебил Мейсон. – Вы выступаете не какэксперт-математик, лейтенант Трэгг.
– Но я могу назвать себя экспертом по расследованиюпреступлений и в состоянии провести простой математический расчет.
– Вот именно. Вы в состоянии поворачивать цифры такимобразом, чтобы в результате получилось что-то астрономическое, что идеальноподойдет вашим целям. Но к делу можно подойти и с другой стороны. Существуютдва пола, следовательно, то, что найден труп женщины, дает нам один шанс издвух. Одна десятая всех женщин находятся в возрастных рамках, определенныхвами, следовательно, мы получаем один шанс из двадцати, что это Дорри Амблер. Втой возрастной группе такой цвет волос встречается у одной из двадцати, так чтоснова умножаем и получается один шанс из четырехсот и…
– Это несправедливо, – возразил лейтенант Трэгг. – Выискажаете факты.
– Я рассуждаю подобно вам, пытаясь математически вывестипроцент вероятности. А теперь ответьте на вопрос, лейтенант: вы не в состоянииутверждать, вне всякого разумного сомнения, что это труп Дорри Амблер, не такли?
– Нет.
– У меня все, – объявил Мейсон.
– Мне хотелось бы пригласить еще одну свидетельницу,несколько нарушая порядок, – поднялся со своего места Гамильтон Бергер. – РоузиЧестер, займите, пожалуйста, место дачи показаний.
Роузи Честер оказалась рыжеволосой крупной женщиной, ствердой линией рта, подчеркивающего ее циничность, и наблюдательными глазами.Она прошла вперед и приняла присягу.
– Где вы проживаете в настоящий момент? – обратился к нейГамильтон Бергер.
– В окружной тюрьме.
– Вы знакомы с обвиняемой?
– Да.
– Когда вы впервые с ней встретились?
– Мы провели ночь в одной камере.
– Вы тогда обсуждали Дорри Амблер?
– Да.
– Обвиняемая говорила что-нибудь о ней?
– Обвиняемая заявила, что Дорри Амблер никто никогда большене увидит.
– Вы еще о чем-нибудь говорили?
– Я поинтересовалась, не боится ли обвиняемая, что ДорриАмблер отберет у нее часть имущества. Обвиняемая рассмеялась и ответила, чтоДорри Амблер никогда больше не объявится, чтобы на что-либо претендовать.
– Это происходило до или после обнаружения трупа?
– Думаю, что труп уже обнаружили, однако обвиняемая об этомне знала. Это держалось в тайне.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – предложилГамильтон Бергер Мейсону.
– Вы ожидаете суда за совершение преступления?
– Да.
– Какого?
– Хранение марихуаны.
– Как только вы переговорили с обвиняемой, вы сразу жесвязались с окружным прокурором?
– Вскоре после.
– Как вы с ним связались?
– Он сам связался со мной.
– О, значит, вас предупредили, что поместят в одну камеру собвиняемой, и велели попробовать ее разговорить?
– Что-то в этом роде.
– И вы попытались ее разговорить?
– Ну… Конечно, когда сидишь с кем-то вдвоем в камере…Делать, в общем-то, нечего…
– Так вы пытались или не пытались ее разговорить?
– Ну… да.
– И пытались заставить ее сделать какое-то уличающее еезаявление?
– Я пыталась ее разговорить.
– По указанию окружного прокурора?
– Да.
– А почему вы вдруг решили выступить в роли источникаинформации для окружного прокурора?
– Он меня попросил.
– А что он вам пообещал, если вам это удастся?
– Он ничего не говорил.
– Ничего не обещал?
– Нет.
– А что он сказал по поводу того, что не может вам ничегообещать?
– О, он заявил, что, если пообещает мне что-нибудь, этоснизит силу моих показаний, поэтому мне придется положиться на его чувствоблагодарности.
Мейсон улыбнулся и повернулся к присяжным.
– У меня все, – сообщил он.
– У меня тоже все, – сказал пунцовый Гамильтон Бергер.
– Объявляется перерыв до девяти тридцати завтрашнего утра, –постановил судья Флинт. – На этот период обвиняемая остается под стражей.Присяжные должны помнить, что они не имеют права обсуждать дело между собой иникому не должны позволять обсуждать его в своем присутствии.
Судья Флинт встал и покинул зал суда. Минерва Минденсхватилась за рукав Мейсона.
