Разбирая далее гипотезу Хэнкока и Боуэла, следует заметить, что такая ситуация никак не могла возникнуть в дофараоновские времена, когда климат был гораздо более влажным и местное население не столь сильно зависело от ежегодных разливов Нила. Это, в общем, не противоречит возможности того, что жители Египта в доисторические времена рассматривали точки равноденствия в качестве куда более важных календарных дат, чем их потомки много веков спустя. Эту точку зрения подтверждают находки доисторического поселения Набта Плайя (ок 6000 г. до н. э.), открытого Фредом Вендорффом и расположенного в иссохшей в наши дни пустыне Сахара к западу от Асуана. Проведенное им исследование каменных окружностей и линий в Набта показывает, что здесь мы имеем дело с календарной площадкой, строители которой были опытными наблюдателями, умевшими отмечать сезонные астрономические изменения.
И здесь следует привести наиболее весомый контраргумент Хэнкока и Боуэла в пользу их теории о том, что Сфинкс был ориентирован по солнцу. Сфинкс действительно обращен лицом на восток и, по утверждению этих исследователей, смотрит точно в точку, где солнце восходит в день весеннего равноденствия. Это важный плюс в пользу их теории, ибо удовлетворительный способ датировки подобрать все же весьма трудно.
Однако египтологи могут в ответ на это возразить, что утверждение о том, будто египтяне в расположении звезд созвездия Льва усматривали сходство со львом — это всего лишь предположение Хэнкока и Боуэла. Астрономические карты звездного неба, изображенные на потолках погребальных камер гробниц фараонов в Долине Царей, свидетельствуют, что со львом в те времена отождествляли совсем другую группу звезд. В самом деле, у нас нет четких свидетельств, чтобы доказать, что зодиакальные созвездия в том виде, как они нам известны, признавались в Египте до периода Птолемеев (после 300 г. до н. э.), то есть до момента появления греков в долине Нила.
В результате всех этих альтернативных трактовок и интерпретаций надо признать, что есть весьма серьезные сомнения в существовании какой бы то ни было связи между сооружением и ориентацией Гигантского Сфинкса и датой гибели Атлантиды (10 500 г. до н. э.), объявленной последователями Эдгара Кэйси. Но окончательное решение еще не вынесено.
Впрочем, существует ряд фактов, связанных со Сфинксом, которые свидетельствуют, что он может быть гораздо старше пирамид. Текст на небольшой стеле, найденной в храме Изиды Владычицы Пирамид (расположенном с восточной стороны от крайней южной пирамиды комплекса усыпальницы Хуфу), говорит о том, что Сфинкс, видимо, уже стоял на своем месте, когда зодчие Хуфу еще только разрабатывали проект Великой пирамиды. В этом тексте упоминается о ремонтных работах, которые провели рабочие Хуфу по восстановлению огромной статуи льва; кстати, свидетельства этого ремонта (в виде формы блоков, характерной для Древнего царства, и примыкающих к природной скале, находящейся в теле Сфинкса) были получены в археологических раскопках. Кроме того, эта «Инвентарная стела», по-видимому, относится к позднему периоду (правления XXVI династии) и представляет собой копию оригинала эпохи Древнего царства, но у нас нет никаких сомнений подозревать, что содержание текста было радикальным образом изменено. То, что в тексте встречаются поздние варианты написания имен богов, отнюдь не означает автоматически, что и весь указ, высеченный на стеле, был сочинен жрецами в конце I тысячелетия до н. э. Можно ли предположить, что жрецы-чиновники в Гизе в один из периодов истории Египта могли по какой-то причине забыть, что Сфинкс высечен в правление Хефрена? Если текст на стеле утверждает, что Сфинкс нуждался в починке еще во времена правления отца Хефрена, то вполне ясно, что мы должны принять это утверждение на веру до тех пор, пока не найдем какого-либо более достоверного доказательства противного.
Таким образом, Сфинкс и его храм, по-видимому, старше пирамид Хуфу, Хефрена и Менкаура, но насколько — об этом можно только гадать. Ясно одно: на сегодня нет никаких археологических или астрономических оснований для того, чтобы отнести дату его создания на 8000 лет до начала строительства пирамид. Картины ветровой и водной эрозии сформировались в конце IV — середине III тысячелетия до н. э., во времена основания поклонниками Гора государства фараонов, в века, на которые приходится правление фараонов I–IV династий.
Таким образом, мы имеем и положительные, и отрицательные (отсутствие) свидетельства, заставляющие меня отвергнуть какую бы то ни было связь Атлантиды с монументами в Гизе. Необходимы более веские аргументы, чем откровения «спящего пророка», чтобы перевернуть с ног на голову те доказательства, которыми мы располагаем. Это — задача археологии и вообще изучения Древнего мира. Предвзятые взгляды — слабый контраргумент перед лицом реальных археологических фактов.
Итак, мне хотелось бы закончить дискуссию о монументах в Гизе изложением мнений двух хорошо известных членов «альтернативного общества изучения Египта» — Яна Лаутона и Криса Огильви-Хералда, рассмотревших различные свидетельства об Атлантиде куда более подробно, чем мне удалось сделать это в настоящей книге. Во введении к своей книге «Гиза: истина» (1999 г.) эти исследователи пришли к следующим, вызвавшим бурю возражений, но тем не менее весьма убедительным выводам:
«…мы усматриваем явную тенденцию, возникшую почти сразу же, как начались раскопки на плато (в Гизе. — *Прим, перев.)> и которая особенно усилилась в последние годы — отчасти вследствие страха перед наступлением нового тысячелетия и способности технологий Internet распространять всякую чушь со скоростью лесного пожара, так что многие охотно поверили в ее реальность. Мы же не сомневаемся в том, что большая часть шумихи, окружающей раскопки на плато, в лучшем случае представляет собой недоразумение, а в худшем — полнейшую чепуху».
Разумеется, «отсутствие доказательств является доказательством отсутствия»; оно может не быть подтверждением отсутствия, но, тем не менее, является доказательством. Мы вправе действовать, только оперируя реальными фактами, а не чем-то таким, что когда-нибудь будет обнаружено в будущем. Если бы мы были вынуждены ожидать будущих открытий, прежде чем делать определенные выводы, мы так никогда и не смогли бы прийти ни к какому заключению. Итак, мы обязаны исходить из того, что уже знаем, а не из того, что можем когда-нибудь узнать. Время и постоянно идущие археологические раскопки приводят к всеобщему консенсусу относительно тех или иных реальных исторических «фактов», которые наверняка не изменятся в зависимости от времени и новых археологических открытий.
По иронии судьбы, Атлантида в этом отношении имеет лучшую репутацию, чем библейская археология или другие претенденты на место в Зале Славы, — просто потому, что поиски погибшей цивилизации по-прежнему находятся в том же младенческом состоянии, что и ее археологические исследования. Подводные исследования материков, опустившихся на дно морское, и погибших цивилизаций — дело для археологии относительно новое. К тому же технические средства для подобных исследований появились буквально в самое последнее время. Подводная археология — наука совсем новая, и пройдет еще немало времени, прежде чем ее можно будет поставить в один ряд с археологией сухопутной. Библейские земли давно изрыты и ископаны вдоль и поперек поколениями ученых, чего никак не скажешь о необъятных просторах Атлантического океана и его подводных шельфов. В этом (и только в этом!) случае можно с уверенностью утверждать, что отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия, и такое положение дел будет продолжаться еще лет 20. Благодаря новейшим техническим средствам, таким, как сонары, магнитометрия, техника фотографирования сквозь толщу вод и проч., любые погибшие города и ушедшие на дно царства будут обнаружены весьма скоро, так что мы еще успеем сами увидеть это. Если же и тогда не будет найдено абсолютно ничего, вот тогда — и только тогда! — мы сможем с полной уверенностью сказать, что легенда об Атлантиде — это всего лишь миф.
