В XX веке ускорение темпов научно-технического прогресса и связанная с этим неравномерность развития различных регионов сделали мировую систему менее стабильной и более сложной, чем она была пятьдесят лет назад. Это проявилось в начавшейся после 1880 года безумной гонке великих держав в поисках новых колоний в Африке, Азии и Тихоокеанском регионе, спровоцированной отчасти жаждой наживы, а отчасти страхом потерять превосходство. Это также проявилось в увеличении армий — как на суше, так и на море — ив создании постоянных военных альянсов даже в мирное время, поскольку правительства разных стран искали союзников для ведения войны в будущем. За колониальными спорами и мировыми кризисами, бушевавшими накануне Первой мировой войны, прослеживается также снижение год за годом экономической мощи ведущих европейских государств, что привело к значительным фундаментальным изменениям в глобальном соотношении сил. Мировая система, в центре которой стояла Европа, после трех столетий начала приходить в упадок. Несмотря на все свои старания, традиционные великие державы Европы: Франция и Австро-Венгрия, а также недавно объединившаяся Италия — сошли с дистанции. В свою очередь, на первый план вышли такие огромные страны, занимающие практически целые континенты, как Соединенные Штаты Америки и Россия, — даже несмотря на неэффективность монархического устройства правления в последней. Среди стран Западной Европы только у Германии, возможно, было достаточно сил, чтобы сохранить свое право остаться в числе ведущих держав мира. С другой стороны, Япония была полна решимости распространить свою власть на всю Восточную Азию, но не дальше. Неизбежно подобные изменения создали значительные и в конечном счете непреодолимые трудности для Британской империи, которой стало намного сложнее защищать свои глобальные интересы на мировой арене, чем это было еще полвека назад.
Хотя первые пятьдесят лет XX века очевидно указывали на то, что мир становится биполярным на фоне логичного кризиса развития в ведущих державах-середнячках (см. главы пятую и шестую), подобная метаморфоза глобальной системы отнюдь не происходила тихо и мирно. Наоборот, тяжелые, масштабные кровавые битвы в Первую мировую, ставшие возможными благодаря высокому уровню промышленного производства и эффективности управления государством, показали определенное превосходство Германии над Россией — быстро развивающейся, но все еще отсталой монархической. Победы Германии на восточном фронте в первые месяцы баталий сменились для нее поражениями на западном направлении, так же как и для ее союзников на итальянском, балканском и ближневосточном театрах военных действий. В результате последующего присоединения Соединенных Штатов к западному альянсу как в плане военной помощи, так и в плане экономической поддержки, этот последний наконец получил ресурсы, чтобы превзойти коалицию-противника. Но это была изнурительная борьба для всех воюющих сторон. АвстроВенгрия распалась. В России произошла революция. Германия проиграла войну. Франции, Италии и даже Великобритании после победы также пришлось долго восстанавливаться. Исключение составили только Япония, упрочившая свое положение в Тихоокеанском регионе, и Соединенные Штаты, которые к 1918 году бесспорно стали самой могущественной державой в мире.
Отзыв Америкой своих войск и изоляция России от мирового сообщества в связи с установлением в стране большевистского режима в 1919 году в большей мере, чем когда-либо за последние пять веков, описанных в этой книге, привели к нарушению экономических основ мировой системы. Ослабленные войной Великобритания и Франция продолжали главенствовать в дипломатии, но к 1930-м годам дело осложнилось появлением на арене претендующих на господство милитаристских и ревизионистских государств — Италии, Японии и Германии. Последняя была нацелена на доминирование в Европе еще сильнее, чем даже в 1914 году. Вместе с тем на этом фоне Соединенные Штаты, безусловно, оставались самой могущественной промышленно развитой нацией в мире, а сталинская Россия быстро превращалась в индустриальную сверхдержаву. В результате перед державами«середнячками» ревизионистского толка возникла дилемма: им следовало быстро расширить свое влияние, пока их не затмили эти два континентальных монстра. В свою очередь, остальные средние державы оказывались перед другой дилеммой: конфронтация с Германией и Японией скорее всего приведет к ослаблению и их самих. Вторая мировая война со своими победами и поражениями, по сути, подтвердила эти прогнозы. Несмотря на громкие победы в самом начале кампании страны гитлеровского блока в итоге проиграли, столкнувшись с противником, превосходящим их с точки зрения производственных ресурсов в значительно большей степени, чем это было в Первую мировую. Но прежде чем их разбили превосходящие силы, Германии с ее союзниками удалось безвозвратно удалить с мировой арены Францию и ослабить Великобританию. К 1943 году биполярный мир, предсказанный еще несколькими десятилетиями ранее, наконец сформировался, и соотношение вооруженных сил вновь стало соответствовать мировому распределению экономических ресурсов.
В двух заключительных главах книги рассматривается период, когда биполярный мир, казалось, действительно существовал — как в экономическом, так и в военном и идеологическом плане, и подтверждением тому были неоднократные политические кризисы в развернутой между двумя противоборствующими группировками холодной войне. Позиции Соединенных Штатов и СССР как главных сил двух лагерей также укрепились благодаря появлению ядерного оружия и систем доставки боеприпасов дальнего действия, что привело к кардинальному изменению как стратегического, так и дипломатического ландшафта по сравнению с началом XX века, не говоря уже о XIX столетии.
Однако на этом процесс взлетов и падений великих держав не прекратился. Разница в темпах роста и в научно-техническом прогрессе ведет к изменению мирового экономического равновесия, что, в свою очередь, постепенно сказывается на политическом и военном балансе сил. В военном отношении США и СССР находились впереди всех стран мира как в 1960-х, так и в 1970-х и 1980-х годах. И вследствие того, что оба государства рассматривали все международные проблемы только с позиции биполярного мира, зачастую впадая в манихейство, соперничество привело их к непрекращающейся гонке вооружений, участие в которой было не под силу больше ни одной другой державе.
Вместе с тем в течение этого же периода изменение мирового соотношения производительных сил происходило еще быстрее, чем прежде. Доля стран «третьего мира» в общем выпуске продукции обрабатывающей промышленности и их ВНП, снизившиеся в послевоенные годы (с 1945) до максимально низкого уровня, с того времени показывают устойчивый рост. Европа восстановилась после войны и, объединившись под флагом Европейского экономического сообщества, стала крупнейшим торговцем в мире. Внушительными темпами движется вперед Китайская Народная Республика. А феноменальный послевоенный рост экономики Японии позволяет говорить о том, что не так давно эта страна обогнала Россию по размеру общего ВНП. В свою очередь, Америка и Россия демонстрируют очень вялые темпы роста, а их доли в мировом производстве и богатстве с 1960-х годов очень сильно сократились. Даже не принимая во внимание все более мелкие государства, уже отчетливо видно, что многополярный мир вернулся — правда, если судить только по экономическим показателям. Учитывая, что в книге рассматривается проблема взаимосвязи стратегии и экономики, кажется уместным, что в последней (если хотите, умозрительной) главе исследуется вопрос несоответствия военного и производственного соотношения в стане великих держав, а также сегодняшние проблемы[1] и возможности пяти крупнейших политико-экономических «центров власти» — Китая, Японии, ЕЭС, Советского Союза и США, решающих старую задачу соотнесения национальных целей и имеющихся средств. История взлетов и падений великих держав далека от завершения.
