Руи включил радио. Играла музыка: электрогитары, синтезатор, ударные. Но только услышав вокал, Динка узнала песню группы «Right Now». Новички, записавшие свой первый альбом, за последние несколько месяцев с хитом «Stone» они взлетели на вершины всех чартов. Прозвучали финальные аккорды, и почти сразу диктор объявил новости.
«Сегодня в Зону Апокалипсиса прибывает премьер–министр, — вещало радио. — На встрече с губернатором глава правительства намерен обсуждать актуальные проблемы региона…»
Динка отвернулась к окну, потеряв интерес — об этом она уже слышала в утренних новостях.
Зона Апокалипсиса… Это случилось десять лет назад, когда Динке было всего два года. Взрослые, рассказывая об этой трагедии, говорили: «Мир тогда как будто сошел с ума». Хотя на самом деле безумие удержалось в границах одного единственного города. Старый Хараминск…
В ту ночь по всему городу возникли цветные воронки. В них затягивало людей — многие так и не вернулись обратно. Из этих воронок лезли жуткие твари. Они разрушали город. Они пожирали его жителей. Динка всего этого не помнила, но, как и другие дети в школе, видела сохранившиеся видеозаписи. Это и правда было страшно. Потом, после записей, которые они смотрели всем классом, она думала о тех, кто в этом аду умудрялся снимать все на видео. Когда все бежали, кричали, когда вокруг творилось безумие, эти люди снимали… Динке их никогда не понять.
Говорят, тогда все закончилось внезапно. Воронки просто исчезли. Выживших эвакуировали, но город был разрушен. Тех тварей, которые остались в городе, истребляли бригады спецподразделений, пока не уничтожили всех до последней. Трагедию назвали Апокалипсисом, а весь регион, в центре которого находился Хараминск, — Зоной Апокалипсиса. Спустя несколько лет всего в двадцати двух километрах от места трагедии возник новый город. Стремительно разрастающийся благодаря активному строительству крошечный городок — бывшее название которого скоро забылось, — переименовали в Новохараминск. А покинутый Хараминск люди, живущие в Зоне Апокалипсиса, стали называть просто Старым Городом.
Но Динка–то прекрасно знала, что ничего не закончилось. Весь регион превратился в закрытую зону — никому не позволено ее покинуть. Границы оцеплены, а нарушителей ждет тюрьма. Апокалипсис Хараминска оставил в Старом Городе свое наследство. Десятки, сотни, а то и тысячи невидимых проходов в чужие миры — они прячутся в закутках покинутого людьми разрушенного города. И самое главное — люди, которые в День Апокалипсиса были затянуты в воронки, а потом сумели вернуться, изменились. Их называют по–разному — Измененные, мутанты, уроды. Все потому, что они стали другими.
Руи выключил радио. Внезапно воцарившаяся в салоне тишина выудила Динку из ее размышлений.
— Тебя как зовут? — спросил он.
Динка ответила ему мрачным взглядом. Интересный у него способ с людьми знакомиться: сначала спасти, потом дать по морде, потом спросить, как зовут.
— Динка, — пробубнила себе под нос, отворачиваясь к окну.
— А полное имя?
— Зачем тебе? — подозрительно покосилась на своего провожатого девочка.
— У тебя фамилия смешная, что ли? Стесняешься сказать?
— Нормальная у меня фамилия! — взвилась Динка. — Любич! Дина Любич! Красивая фамилия, убедился? И имя красивое!
Только выпалив все это, девочка подумала: а не специально ли он ее разозлил? Спровоцировал насмешкой, чтобы она ему свою фамилию сказала. Руи улыбнулся, словно мысли ее прочел. У Динки глаза на лоб полезли. А вдруг и правда прочел? Что, если он тоже Измененный? Телепат какой–нибудь — из тех мутантов, которые мысли читать умеют.
Руи засмеялся.
— У тебя очень выразительное лицо, Динка, — сказал мягко. — Начинаю по–настоящему понимать смысл выражения «раскрытая книга». Ты же не подумала, что я телепат?
Динка вспыхнула и уверенно воскликнула с обидой:
— Ты точно телепат!
Он опять рассмеялся и качнул головой.
— Нет, неправда. Наоборот, никогда не понимал, о чем люди думают. Но у тебя все на лице написано, даже забавно.
— Ничего забавного, — надулась Динка и потребовала: — Свою фамилию скажи.
— Зачем?
— Чтобы честно было, — ответила девочка. — Я же тебе свою сказала.
На лице Руи заиграла лукавая улыбка.
— Знаешь, Динка, тебе не стоит ждать честности от всех, кого встречаешь в жизни. Взрослые люди в большинстве своем нечестные. Обязательно что–нибудь скрывают и все время притворяются.
— И ты нечестный? — заинтересованно спросила девочка, глядя на красивый профиль Руи.
Не переставая улыбаться, он тяжело вздохнул.
— Нечестный.
Динка смотрела на него еще несколько секунд, потом снова отвернулась к окну. Ей таких слов еще никто не говорил. Учителя в школе постоянно повторяли: «Нам вы можете верить». Со взрослыми, мол, нужно говорить обо всем: спрашивать совета, делиться проблемами, доверять их мнению. Взрослые непременно помогут и поддержат, ведь у них больше жизненного опыта. Но в глубине души Динка всегда подозревала, что взрослые постоянно врут и притворяются, и верить им нельзя. Но уличать их в притворстве бесполезно — не признаются ведь ни за что. По ее мнению в этом заключался Великий Тайный Сговор Взрослых. А он возьми сейчас и скажи вслух то, о чем она тайком думала. С чего это он вдруг такой честный с ней? А еще говорит, что нечестный… Да и вообще он странный — этот Руи. То раздражительный, то внезапно добрый — настроение у него, как маятник.
«И зачем ему нужна была моя фамилия, не пойму», — удивилась она, машинально разглядывая пейзаж за окном.
Вдоль шоссе и чуть дальше — через поле, заросшее дикорастущими цветами, — тянулись линии высоковольтных передач. Динка засмотрелась на проносящуюся мимо вереницу долговязых металлических мачт и увидела в стороне от дороги большой комплекс — огороженные высоким бетонным забором белые корпусы Исследовательского Центра «Сотер».
Ребята в школе очень любили его обсуждать. Мол, побывать бы там хоть разочек. Секретные лаборатории, загадочные исследования — там нашу Зону Апокалипсиса изучают. Мальчишки говорили: представляете, а вдруг в одной из лабораторий сотерские ученые искусственно создали цветную воронку — вроде тех, что появились в тот день в Хараминске. Вот бы глянуть!
Но Динка ни за что в жизни не хотела бы оказаться там — в белых корпусах. Эти белые коробки ее пугали. Она была абсолютно уверена: во всем Старом Городе с его таинственными чужими мирами, в любом из которых можно легко исчезнуть навсегда, нет места страшнее, чем вот эти обычные с виду большие белые здания за стеной бетона. И вообще, зачем ей искусственные цветные воронки, если у нее есть иномирные калейдоскопы? Даже если никто, кроме нее, не знает об их существовании.
На въезде в Новохараминск привычно встречала высоченная стела — памятник жертвам Апокалипсиса. Сюда часто приходили те, кто в «день цветных воронок» потерял своих близких. Проезжая мимо, Динка видела, как маленькая женщина с двумя детьми кладет к памятнику цветы.
