Ханкала была забита войсками, которые мельтешили во всех направлениях. Ближе к железнодорожным путям и дачам слышалась стрельба, бухали взрывы. Любопытствующие бойцы и офицеры, наплевав на все меры предосторожности, лазали по чехословацким учебным самолетам несостоявшейся авиации Джохара Дудаева. Кто-то фотографировался, кто-то забирался внутрь, раскурочивая нелетающие аппараты. Жаль, что на тот момент у меня не было ничего, чтобы запечатлеть редкостный случай идиотизма.
Группка солдат шарахнулась от одного самолета с дикими воплями. Самолет пыхнул, чем-то грохнул, и из его внутренностей выкинуло что-то бесформенное. Комок подлетел на несколько метров в воздух и шлепнулся об бетонную взлетку. Один из наиболее «смышленых» бойцов обнаружил рычаг катапульты, ну и, соответственно, решил его дернуть, лишившись при покидании летно-подьемного средства половины черепа и переломав в месиво все кости. Потом по группировке пойдут приказы о запрещении, недопущении и об изгнании вредных мыслишек о мародерстве и раскурочивании чешских самолетиков. Но это будет потом, а пока все кому не лень тащили с самолетов все подряд. Мы разжились несколькими здоровенными дюралевыми баками с краниками и непонятно для чего прихватили алюминиевую лестницу. Все это приволокли к своему временному пристанищу. Пора было искать начальство. Озадачив личный состав приведеним кузова в вид, пригодный для жилья, я пошлепал в сторону расположения штаба, откуда мы недавно под покровом ночи сбежали.
Начальство я нашел по знакомым штабным кунгам с прицепам. Мне удивились, но не обрадовались: честно говоря, было не до меня — в плане стоял ввод войск в город. Я, представившись своему направленцу, попытался слинять, но не тут-то было. Штабу нужна была вода. А кого озадачить добыванием нужного для обязательного функционирования штаба компонента? Конечно же, летеху, шатающегося без дела. Слава богу, мне хоть выделили водовозку с пьяным седым контракником, больше похожим на шолоховского деда Щукаря, чем на военного. Контрабас дыхнул на меня перегаром и просипел:
— Ну что, лейтенант, куда ехать?
Вот интересный вопрос: куда? Хотя я помню, что когда-то, во времена Союза, на Ханкале была где-то скважина неподалеку от железнодорожных путей, за расположением летчиков.
Туда, в принципе, можно проехать, если обогнуть взлетку и держаться справа от дач. Но сейчас там идет интенсивная стрельба, и черт знает, что может случиться. Ну ладно, попробуем прорваться. По пути мы подъехали к соседям-пехотинцам, и я зашел к командиру в штабную палатку. Вода мотострелкам нужна была еще как, и водовозка на ходу, и пара цистерн «ЦВ» в наличии, но где воду брать, они еще не определились. Так что я был кстати. Командир батальона дал команду, и, пока пехотинцы, выделенные в сопровождение, залезали на БМП и выстраивались в колонну, я заглянул к своим. Кузов был тщательно выметен. Из палатки выкроили печную металлическую планку с круглой дырой под трубу и уже прилаживали печку. Оставив троих и водителя, я посадил своих на броню к пехоте, а сам вызвал к себе командиров экипажей, механиков и наводчиков. Пехота удивилась моей наглости, командир взвода, назначенный старшим от батальона, подбежал и, размахивая руками, попытался восстановить статус-кво и занять руководящее кресло в этой немудреной операции. Лейтенант, как и я, был выпускник этого года — общевойсковик из Омского ВОКУ[1].
— Ты что тут раскомандовался моими людьми, залазь на свою цистерну с колесами и езжай помалкивай, водовоз хренов…
— Сам водовоз, ты знаешь, куда ехать?
Лейтенант замялся.
— Так вот, а я знаю, тем более знаю, откуда по нам могут шарахнуть, так что, если проинструктирую твои экипажи, ничего страшного не будет.
Взводник помолчал, потом, узнав, из какого я училища, одобрительно кивнул и застроил своих подчиненных. Кратко проинструктировав механиков и наводчиков, я полез на головную машину. Лейтенант сел за штурвал сам, напялил шлемофон, проверил связь. Вроде все готовы. Двинулись. БМП пыхнули черными солярными выхлопами, и мы поехали. Через пять минут мы уже проезжали дачи. Бои в районе домиков уже стихли, изредка слышались очереди, мелькали фигуры. Обрулив несколько боевых машин и кучки бойцов, мы тронулись дальше. Грязь фонтанами выплескивалась из-под гусениц, летеха изредка оборачивался и спрашивал дорогу. Память меня все-таки не подвела: свернув направо и не доезжая железной дороги, мы выехали на полуразрушенное здание водокачки. Здесь уже суетились федералы, стояло несколько машин различного назначения. Вода была, заправиться можно было без проблем, главное — выстоять небольшую очередь из страждущих и не попасть под минометный обстрел из города. Рядышком сновали саперы, обшаривая щупами и миноискателями окрестности водокачки. Распоряжался заправкой воды какой-то военный в непонятном звании с инженерными эмблемами на грязной песочке. Узнав, кто мы такие, он ответил, что без проблем: насосы не сломаны, саперы кое-что подправили, воду проверили — использовать в технических целях можно, а обеззараживанием для приготовления пищи пусть занимаются наши медики. Вопрос решен положительно. В разговоре военный, оказавшийся майором, рассказал, что неподалеку стоит пожарная часть, которую недавно отбили у боевиков, и, если мы интересуемся, он может сопроводить нас туда, пока дойдет наша очередь. Просто так он бы стараться не стал, значит, имел какой-то свой шкурный интерес. Так оно и было. На пожарке стояли вполне целые пожарные спецавтомобили, которые можно было использовать как передвижные цистерны. Посовещавшись с командиром взвода, мы решили, что ничего страшного не случится, если прокатимся с майором. При подъезде к пожарной части нас обстреляли из города, из чего-то крупнокалиберного. Лейтенант-омич среагировал правильно: дал по газам, и наша маленькая колонна проскочила на скорости простреливаемый участок без потерь. Возле зданий пехота спешилась и перебежками ринулась вперед, наводчики навели пушки и дали пару очередей поверх крыш. Внутри дворика все было перепахано взрывами, забросано пустыми цинками из-под патронов и окровавленными бинтами. Здания были полуразрушены и пусты. Однако несколько полезных предметов обихода в виде мебели все-таки нашлось. Мы сграбастали по неплохому столу, набрали стульев, и бойцы стали все это затаскивать на бэхи. Боевые машины стали выглядеть как цыганские кибитки, но меня и взводника внешний вид брони абсолютно не волновал. В крошечном автопарке стояли три вполне целые пожарные машины ярко-красного цвета. Машины были раскурочены, колеса прострелены, но цистерны вполне пригодны. Майор, пообещав пехотному летехе всегда внеочередное «водяное» обслуживание и полное радушие, договорился о буксировке одной из машин к водокачке. Почувствовав прилив наглости, я оттащил летеху в сторонку.
— Давай и мне одну подцепим!
— Б…, нам обратно еще до батальона тащиться, вдруг обстрел по дороге?
— Ну и что? Ежели что, сбросим на хрен, и к тому же прикинь, какой запас будет, да и вообще — водку пьешь?
— Пять пузырей, — кратко подвел итог омич. — Дотащим, не дотащим — один хрен, пять пузырей ты мне все равно даешь, ведь я еще мебель твою повезу.
