— Нужно срочно подготовить донорскую кровь, вероятно, понадобится кислород, — распорядилась Клэр.
Когда все было готово к приему срочного больного, пациентам, ожидающим своей очереди, объявили, что им придется немного подождать. Разумеется, никто не обрадовался, но возмущенный ропот мгновенно стих, когда к заранее открытым дверям задним ходом подъехала машина «скорой помощи» и из нее на носилках вынесли пострадавшего. Он кричал нечеловеческим голосом, срывающимся на визг, это был вопль агонии, от которого стыла кровь.
Раненого быстро повезли в реанимацию, Клэр шла рядом с каталкой, на ходу отдавая распоряжения. Но когда санитары откинули простыню, чтобы осмотреть пострадавшего, даже видавшая виды Клэр была потрясена тяжестью травм. Обе ноги раненого были отрезаны, правая — до середины бедра, левая — еще выше. На голове было несколько глубоких порезов, из которых шла кровь, судя по разорванной куртке, могла быть повреждена и грудная клетка. Правая рука неестественно согнута, что указывало на вывих или перелом.
Уитни, только взглянув на нового пациента, тихонько вышла за дверь. Даже Роб Кристи поморщился. Только Блейк Джордан казался совершенно невозмутимым и бесстрастно осматривал повреждения, которые открывались по мере того, как Клэр разрезала ножницами одежду на пострадавшем. Кровь была повсюду, и с каждой секундой ее становилось все больше. В особенно тяжелом состоянии была левая нога пациента, и наложить зажим на артерию никак не удавалось. Кровотечение не прекратилось, лишь немного ослабло. Все это время пострадавший страшно кричал.
— Черт возьми, да позовите же кто-нибудь анестезиолога, пусть он заставит его замолчать! — взорвался Блейк Джордан. Он склонился над несчастным и проверил реакцию зрачков. — При нем были документы?
Клэр замотала головой.
— Нет, никаких. Санитары проверили все карманы.
— Дрянь дело. Нам нужно побыстрее найти его родных.
Клэр вскинула брови.
— Неужели?
Блейк невесело усмехнулся: он мог этого и не говорить, и так ясно, что нужно вызывать родственников.
— Куда запропастился хирург? Еще нам понадобится помощь кардиолога и ортопеда.
— До или после патологоанатома? — негромко пробурчал Роб.
Клэр метнула на него негодующий взгляд, но Роб пожал плечами.
— Я всего лишь смотрю на вещи реалистично.
— Лучше делай свое дело без комментариев. Ты хотя бы остановил кровотечение?
Роб покачал головой.
— Кровь просачивается из брюшной полости, боюсь, без хирурга не обойтись.
Клэр метнула на него еще один уничтожающий взгляд.
— Вы оба на редкость проницательны сегодня, ничего не скажешь.
Блейк тем временем бесстрастно осматривал грудную клетку пострадавшего. Понаблюдав, как поднимаются и опускаются ребра, когда парень дышит в перерывах между криками, Блейк задумчиво покачал головой. Тем временем подоспел рентгенолог с портативным рентгеновским аппаратом.
Когда рентгенолог ушел проявлять снимки, Клэр приложила руку к груди пациента и нахмурилась: парень как раз резко втянул воздух, но большая часть его грудной клетки не поднялась, как должно было быть, а, наоборот, опала.
Блейк отвел ее в сторонку.
— Думаю, у него разорвано легкое. Таз тоже сильно пострадал, фактически раздавлен. Судя по состоянию живота, у него обширное кровотечение в брюшной полости.
Клэр кивнула.
— Одного не понимаю: как он до сих пор жив?
— Бог его знает. Пожалуй, стоит пригласить кардиолога.
Вряд ли в этом есть смысл, подумала Клэр, но с другой стороны, мы должны сделать все, что от нас зависит.
Пока она вызывала по внутреннему телефону кардиолога, появился ортопед Алан Картер. Увидев, во что превратились бедра молодого человека, Алан тихо выругался.
— Рентген делали?
Блейк кивнул.
— Да, снимки как раз сейчас проявляют.
Алан поджал губы.
— Как его изуродовало! Кто-нибудь знает почему?
— Нет, мы даже не знаем точно, был это несчастный случай или попытка самоубийства.
Все четверо посмотрели на пациента. Он был еще жив, но его состояние ухудшалось на глазах. Подошел анестезиолог. Ему удалось притупить боль, парень тихо стонал, но, по крайней мере, перестал кричать.
В дверь заглянула Уитни и сообщила, что полицейские при осмотре места происшествия обнаружили на рельсах документы пострадавшего, связались с его родителями и доставили их в больницу.
— Его зовут Пол Эткинс, его родители сидят в приемной. Они хотят увидеться с сыном.
Клэр и Блейк переглянулись и поняли друг друга без слов. Блейк покачал головой и обратился к практикантке:
— Отведите их в комнату для посетителей, предложите чаю. Кто-нибудь из нас выйдет к ним через несколько минут. — Помолчав, он добавил: — И вот еще что… ничего им не рассказывайте.
Уитни кивнула и ушла. Появился рентгенолог со снимками. Алан посмотрел их и присвистнул.
— Вот это да! Хотите, чтобы я расшифровал, или и так все ясно?
Блейк криво улыбнулся.
— Пожалуй, расшифровка не требуется. Подождем, что скажет кардиолог.
Вскоре появился и кардиолог. Едва взглянув на рентгеновский снимок, он покачал головой.
— Парень не жилец на этом свете. С таким сердцем он не переживет наркоз, да если даже переживет, что толку? Кому охота остаться жалким калекой? Везите его в операционную, но я уверен, что операция ни к чему не приведет.
Он вразвалочку двинулся в сторону операционной, насвистывая на ходу. Клэр встретилась взглядом с Аланом Картером, глаза которого превратились в две колючие льдинки, губы сжались в тонкую складку.
— Вызовите, если я понадоблюсь вам в операционной, вызовите, но только когда этот ублюдок сделает свое дело и уйдет. Если он будет болтаться рядом, я за себя не ручаюсь.
Алан развернулся и пошел в противоположную от операционной сторону, чуть заметно прихрамывая.
Блейк вопросительно вскинул брови.
— Что это с ним?
— Он сам «жалкий калека».
— Что-о?
— На одной ноге у него протез до колена. Он участвовал в спасении пострадавших в железнодорожной катастрофе, но при разборе завала ему самому защемило ногу, и, чтобы Алана освободить, ее пришлось частично ампутировать.
— Вот как… Я не знал.
В это время пациент снова застонал и открыл глаза. Клэр тут же оказалась рядом.
— Пол, ты меня слышишь? Все в порядке, ты в больнице.
Пол облизнул губы и слабо кивнул.
— Я не ожидал, что так получится… — Голос парня был едва слышен, чувствовалось, что ему очень трудно говорить, но он продолжал, делая частые перерывы, чтобы перевести дыхание: — Я думал, что это будет быстрая смерть. Ради Бога, дайте мне умереть, не надо меня спасать. Вы ничего не знаете.
