Она и вскрикнула-то уже скорее по привычке кричать, когда происходит нечто неординарное или неожиданное:
– Боже мой, что это?! Что это?!
Гейл пыталась высвободиться из накрывшего ее огромного лоскута тонкого прочного шелка. Однако за каждым откинутым метром появлялся новый.
Она бессильно опустила руки, не зная, что делать: расплакаться от беспомощности или громко и гневно закричать, чтобы ее тут же освободили от этого…
– Привет, – раздался за ее спиной приятный мужской голос.
– Привет?! – Гейл быстро развернулась и почти столкнулась лбами с улыбавшимся незнакомцем.
– Впервые приземлился настолько… мм, удачно, – произнес он, оценивающе разглядывая ее.
– Так вы парашютист!
Гейл готова была провалиться сквозь землю от стыда за собственную глупость. Что за идиотские вопросы она задает? Чему ее только учили на факультете журналистики? Какого черта она вообще разговаривает с этим типом, свалившимся на нее с неба?!
Ха! Гейл едва сдержала нервный смешок, вспомнив предостережения матери о том, что принц не свалится на нее с неба, если она сама по-прежнему будет не обращать внимания на мужчин. Получите принца – с доставкой… на голову. Гейл все-таки не сдержалась и хихикнула. Правда, предусмотрительно прикрыла рот ладонью.
– Удивительно, да? Парашютист – и с парашютом. – Мужчина, похоже, совершенно не торопился высвобождать нежданную пленницу.
Гейл сдвинула брови. Он еще и издевается над ней? Подтрунивает, иронизирует?.. Не с той связался! Уж она прекрасно знала этих самодовольных напыщенных миллионеров, в порядке вещей воспринимавших падавших перед ними на колени женщин.
– Вы что, не видите куда летите? – грозно спросила она.
– Простите? – опешил от резкой смены ее настроения и, соответственно, тона свалившийся на голову принц.
– Вы прекрасно слышали мой вопрос. – Гейл откинула от себя очередной кусок парашютного шелка.
– Вообще-то я приземлился именно в том самом месте, где и должен был. А вот что делала столь очаровательная молодая женщина на посадочной площадке – другой вопрос.
– Вы ведь могли травмировать меня!
– Ну-у-у, судя по вашему настрою, травму рискую получить сейчас я.
Уф! Гейл сжала кулаки. Чем бы запустить в эту смазливую физиономию?
А то, что физиономия была весьма и весьма привлекательная, Гейл признала даже находясь в таком невыгодном для себя положении. Судя по всему, мужчина был достаточно высоким, потому что, даже стоя на коленях, он возвышался над ней словно скала. Спортивного телосложения. Впрочем, в этом как раз и не было ничего удивительного. Она ведь имела дело с человеком, за плечами которого болтался парашют. Вернее, в данный момент он болтался и за ее плечами… и на ее голове, руках, ногах…
Каштановые волосы и серьезные карие глаза – любимая комбинация Гейл. Черт, ну почему они не познакомились час назад на скучной пресс-конференции в «Трансамерика пирамид»? Там, по крайней мере, она не выглядела как дура, помчавшаяся на десятисантиметровых каблуках через поле за какой-то несчастной косынкой. Разве мужчинам объяснишь ценность маленького квадратного лоскутка ткани?
Особенно мужчине, сидящему рядом с ней. Для него существуют только огромные шелковые парашюты. Гейл бросила взгляд на его левую руку. Ну вот. Как она и предполагала, обручальное кольцо отсутствует. Это Гейл отметила с неожиданной радостью, на которую предпочла не обращать внимания. Такие мужчины никогда не женятся. Парашюты интересуют их куда больше, нежели женщины. Можно подумать, она впервые встретила такого типа.
Вот и в том году ей «посчастливилось» познакомиться на празднике клуба с Марком. И что из этого вышло? Ничего путного? Слава богу, она быстро поняла, что не в ее силах тягаться за любовь Марка с бездушным мешком, набитым тряпками и веревками. Его сердце принадлежало… спорту. Черт, до чего она ненавидела этих ненормальных, шагавших за борт самолета на сумасшедшей высоте ради весьма сомнительного удовольствия!
– Сейчас… сейчас же отпустите меня! – крикнула Гейл.
Мужчина усмехнулся.
– Во-первых, я вас не держу. Во-вторых, вы сами бежали мне навстречу. Признайтесь, вам понравилось, как я летел. – Он озорно подмигнул и пристально взглянул на ошарашенную Гейл.
– Вы сошли с ума! Я даже не видела вас! Если бы видела, то постаралась бы убежать как можно дальше. Мое счастье, что вы не рухнули мне прямо на голову. Сотрясение мозга мне было бы обеспечено. – Гейл еще раз окинула взглядом атлетическую фигуру незнакомца. – Хотя нет… сотрясением бы я не отделалась. Скорее, вы раздавили бы меня, как букашку. Вот-вот, как букашку.
– Как букашку? – тихо повторил он, не отводя взгляд.
– Д-да, – запнувшись, согласилась Гейл.
Черт возьми! Она робеет? Она – робеет?!
Перед каким-то психом, чуть не угробившим ее на глазах нескольких тысяч свидетелей!
Кстати, а почему никто из зрителей до сих пор не поднял тревогу? Не помог ей выбраться из-под этого мешка, чуть не ставшего ее саваном? Боже, Гейл, что за мрачная образность! – упрекнула она сама себя.
– Вы очень и очень премиленькая букашка, – наконец нарушил начавшую уже тяготить Гейл тишину незнакомец.
Гейл снова не сдержала улыбку.
– Признаться, подобный комплимент мне довелось услышать впервые. Меня еще никогда не называли букашкой.
– И, поверьте, самой очаровательной из всех, каких мне довелось видеть на своем веку.
– Так вы поможете мне встать? – с угрозой спросила Гейл.
– Через минуту.
– Что?
– Сначала позвольте представиться.
Гейл хмыкнула, дав тем самым понять, что ее абсолютно не волнует имя человека, минуту назад назвавшего ее букашкой.
– Меня зовут Алан Рейнолдс.Гейл промолчала.
– А вас? – не отступал он. Гейл отвернулась.
– Чем дольше вы будете упрямиться, тем продолжительнее будет наше идиллическое пребывание под куполом парашюта.
– Гейл Сейзмор.
– Очень приятно. Так каким же ветром вас занесло на посадочную площадку?
Гейл усмехнулась, не зная, что ответить. Ее ведь и в самом деле занесло ветром. Конечно, не ее, а косынку… Впрочем, не станет же она все это объяснять неизвестно кому. Пусть ей теперь известно имя человека, благодаря которому надолго запомнит праздник клуба «Флай энд фри», однако это не повод делиться с ним всеми деталями происшествия.
– Не ваше дело. – Гейл подумала несколько мгновений и добавила, желая слыть воспитанной особой: – Вам это не покажется интересным, Алан.
– Отнюдь. Я сгораю от любопытства, Гейл.
И снова пристальный взгляд, парализующий ее от макушки до кончиков пальцев на ногах.
