1
Гейл влетела в кабинет главного редактора, решив не тратить драгоценные секунды на то, чтобы отдышаться за дверью. Рональд Бэллет терпеть не мог, когда его сотрудники опаздывали на планерку, однако еще ни разу все не собрались вовремя.
Таковы уж журналисты, акулы пера, люди творческой профессии. Свободный рабочий график несколько… мм, расслабляет. Гейл могла несколько дней не есть и не спать несколько ночей, работая над интересным материалом. Причем для нее важен был не только гонорар, но и тот общественный резонанс, который вызовет ее статья-расследование.
Гейл Сейзмор называли прирожденной журналисткой. Писать она начала лет в пять, стремясь запечатлеть все произошедшие с ней за день события.
Потом ей хватило наглости, будучи недавней выпускницей университета Ричмонда, заявиться в редакцию крупного журнала «Обсервер» в Сан-Франциско.
Что самое поразительное: ее приняли в штат. Более того, Гейл тут же окрестили подающей надежды молодой и талантливой журналисткой, отправляли на всяческие семинары и конференции. Вскоре все маститые сотрудники редакции посматривали на нее с явным удивлением и уважением. Девушка действительно делала поразительные успехи. Казалось, ее рукой водил сам Бог. Причем делал он это с феноменальной скоростью. Она сдавала по несколько объемных статей в день! Гейл бралась за все: аналитика, репортажи с места событий, политические и экономические обзоры и прогнозы. Ей удавалось разговорить самых безнадежных свидетелей, вытягивая эксклюзивные сведения для «Обсервер».
Самым же ценным качеством, которым обладала Гейл Сейзмор, по мнению главного редактора Рональда Бэллета, было то, что она умудрялась писать необыкновенно острые, полемичные материалы в рамках закона. Никаких судебных исков, претензий или жалоб ни со стороны властных структур, ни со стороны героев публикаций! Гейл никогда не опускалась до жареных фактов, непроверенных слухов и домыслов. Тем не менее ее материалы взрывались один за другим, привлекая внимание многочисленной гвардии читателей «Обсервер».
Многие подписчики наверняка удивились бы, узнав, что автором фундаментальной статьи об экономической ситуации в штате Калифорния является молодая женщина двадцати семи лет, высокая платиновая блондинка с длинными прямыми волосами, голубыми глазами и осиной талией. После Мэрилин Монро подобных женщин воспринимают исключительно как секс-символ, белокурых дурочек. Гейл пыталась доказать всем и каждому, что это не так, что блондинки не уступают в интеллектуальном плане не только брюнеткам, но и многим мужчинам.
Гейл закрыла за собой дверь и, виновато улыбнувшись всем присутствующим, прошествовала к свободному стулу. Как всегда, свободное место оказалось ближайшим к главному редактору, восседавшему за массивным дубовым столом.
По легенде, передававшейся из уст в уста в «Обсервер», этот стол принадлежал одному из американских президентов. Какому именно Гейл запамятовала, но сам факт всегда внушал ей не только уважение к Рональду Бэллету, но и что-то вроде благоговейного трепета. Впрочем, это – Как и разница в возрасте – не мешало им вести дружеские беседы за жизнь.
Рональд сразу выделил Гейл из толпы обивавших порог его редакции молодых журналистов. Алмаз требовал лишь тщательной обработки и шлифовки. Что ж, он мог гордиться собой: через пять лет работы в «Обсервер» Гейл, словно бриллиант чистой воды, сверкала всеми гранями своего таланта. Она побеждала на разнообразных профессиональных конкурсах, неизменно отдавая награды своему учителю – Рональду Бэллету. Редактор уже пошучивал, что скоро его кабинет начнет напоминать музей, в котором ему самому не останется места.
– Прошу прощения за опоздание. Попала в пробку, – произнесла Гейл и замерла в ожидании грома небесного.
Однако Рональд, похоже, был сегодня в отличном расположении духа. Значит, кого-то ждет скучная работа, заключила Гейл. Редактор ищет жертву, а потому не распугивает раньше времени дичь.
– Гейл, мы практически все уже распланировали на следующий номер. Осталось решить, кто отправится на традиционный праздник в клуб любителей парашютного спорта и… Гейл, будь любезна, не закатывай глаза с таким видом, как будто я посылаю тебя на Голгофу.
– Меня? Нет. Ронни, то есть мистер Бэллет, я вас умоляю! Только не к парашютистам! Довольно с меня этих психов!
– Гейл, как ты выражаешься? Если у людей есть какое-то хобби, увлечение, то это не значит, что они сумасшедшие.
– Поверь мне, Рональд, в данном случае именно так и есть.
– Гейл, я настаиваю, чтобы в «Флай энд фри» отправилась ты.
– Нет. – Гейл категорично покачала головой.
– Да. У тебя уже есть опыт… – Рональд решил сменить тактику: перейти от кнута к прянику.
– Почему я? Каждый год. Неужели больше никто не хочет полюбоваться на парящих в небе людей? Джефри, почему бы тебе не поехать в Окленд? Ты ведь увлекаешься спортом. На мой взгляд, репортаж о парашютистах будет куда уместнее в рубрике «Спорт».
Молодой мужчина атлетического телосложения, красноречиво свидетельствовавшего о многих часах, проведенных в тренажерном зале, усмехнулся.
– Не выйдет, милая Гейл. Я уже еду на соревнования в яхт-клуб.
– Джефри, это же совсем рядом! – взмолилась Гейл. – Тебе достаточно будет поднять голову вверх и отвести взгляд от океана.
Джефри усмехнулся.
– Гейл, подумай сама. Ты ведь была в «Флай энд фри» в прошлом году…
– И в позапрошлом тоже, – добавила она.
– Вот видишь. Тебе ничего не стоит съездить туда и в этот раз. Ты вообще можешь написать репортаж, не побывав на месте событий. Вряд ли праздник в этом году будет чем-то отличаться от предыдущих. Насколько я помню две твои предыдущие статьи… Извини, конечно, но такое чувство, что ты писала их под копирку.
– Спасибо, дружище. Ты всегда умел сделать комплимент, – язвительно заметила Гейл.
– Не обижайся. Такова уж наша работа. Зачастую не журналист выбирает факты, а они находят его.
– Во-первых, – вмешался в дружескую перепалку мистер Бэллет, – Джефри, перестань нести чушь. Что подумает наша юная Стейси? Решит, что «Обсервер» занимается фальсификацией, подсовывает читателям вторичный продукт.
Джефри перевел взгляд на миловидную стажерку Стейси Уильяме. Девушка опустила густые черные ресницы и залилась густым стыдливым румянцем.
– Ничего… все в порядке. «Обсервер» не нуждается в дополнительной рекламе, мистер Бэллет. Всем известно, что журнал стоит на защите общественных интересов и не опускается до клеветы, компромата и черного пиара. За пятьдесят лет существования «Обсервер» стал лидером среди качественных периодических изданий Сан-Франциско, – как по писаному протараторила Стейси.
Рональд Бэллет самодовольно усмехнулся. Конечно, ему и впрямь приятно было слышать похвалу в адрес своего детища.
