– На моем веку случались и более странные вещи, а ккелльским прорицательницам я всегда относился с большим уважением.
– В Мринских рукописях о подобной встрече ничего ненаписано.
– Да, но в этом мире есть кое-что поважнее Мринскихрукописей. Ты не должен забывать, что Цирадис действует по двоякимпредсказаниям, и если эти предсказания совпадают, значит, они правдивы. А крометого, она, возможно, исходит и из предсказаний, известных лишь келльскимпрорицательницам. Хотя, на чем бы ни основывались ее планы, я совершенноуверен, что она просто не пустит нас в Место, которого больше нет, пока всепророчества не исполнятся.
– Не пустит нас? – удивился Шелк.
– Ты недооцениваешь Цирадис, Шелк, – предупредилБельгарат. – Вся власть, которой располагают далазийцы, сосредоточена унее. А это значит, что она, возможно, в состоянии сделать то, о чем мы даже имечтать не осмеливаемся. Впрочем, давайте вспомним, как все происходило насамом деле. Мы пустились в путь, на полгода отставая от Зандрамас, и нампредстояло длительное и утомительное путешествие через Хтол-Мургос, но нам всевремя что-то мешало.
– Можешь мне об этом не напоминать, – сардоническиусмехнулся Шелк. – Не странно ли тогда, что, несмотря на все этипрепятствия, мы все-таки добрались до восточной оконечности континента раньше,чем предполагали, и теперь Зандрамас лишь на несколько недель опережаетнас? – Шелк, моргнув, сощурил глаза. – Есть над чем задуматься,правда?
Старик еще плотнее завернулся в плащ и огляделся. Снегпо-прежнему падал белой стеной.
– Уйдемте с палубы, – предложил он. – Здесь ив самом деле довольно неуютно.
В глубине хаггского побережья отчетливо вырисовывалисьпокрытые белыми шапками холмы. К самому берегу подступали соляные болота;росший на них коричневый тростник склонялся под тяжестью мокрого снега. Черезболота к воде был проложен почерневший деревянный пирс, к которому безо всякихпроисшествий и пристал маллорейский корабль. С противоположного конца пирсавверх, в горы, устремилась дорога, обе ее колеи терялись где-то в глубокомснегу.
Когда путники сворачивали с пирса на дорогу, Сади-евнухвскинул голову и, коснувшись длинными пальцами бритого черепа, смущенноулыбнулся.
– Они на ощупь как крылья феи.
– Что-что? – не понял Шелк.
– Снежинки. Я раньше не видел снега – только один раз,когда был в северном королевстве, – а сегодня я в первый раз попал подснегопад. Красиво, правда?
Шелк с тоской посмотрел на него.
– При первой же возможности я куплю тебе сани, –сказал он.
– Прости, а что такое сани? – озадаченно спросилтот.
– Да так, Сади. Я просто хотел пошутить, –вздохнул Шелк.
На вершине первого холма вдоль дороги стояло с десятокпокосившихся крестов. На каждом из них висел скелет. Белесые кости были едваприкрыты полуистлевшими обносками, на пустоглазых черепах слипшимся комом лежалснег.
– Любопытно, генерал Атеска, что они здесьделают? – тихо спросил Сади, указывая на это зловещее зрелище.
– Политика, достопочтенный, – сухо ответилАтеска. – Его императорское величество хочет отвратить мургов от ихкороля. Он надеется заставить их понять, что Ургит виноват во всех их неудачах.
Сади с сомнением покачал головой.
– Я не уверен в правильности этой политики. Жестокостьредко вдохновляет на жертвы. Лично я всегда предпочитаю кнуту пряник.
– Мурги привыкли к твердой руке, – пожал плечамиАтеска. – Иного обращения они не понимают.
– Почему вы их не снимете и не похороните? –спросил Дарник. Его лицо побледнело от гнева, а голос стал глухим.
Атеска многозначительно взглянул на него.
– Из экономии, почтеннейший, – ответил он. –Пустой крест – зрелище не слишком убедительное. Так что, если мы снимем мургов,нам придется заменить их новыми. Через некоторое время это может статьутомительным, да и люди для распятия рано или поздно переведутся. Эти скелетывеликолепно доказывают нашу точку зрения и экономят время.
Гарион старался держаться рядом с Сенедрой, чтобы загородитьсобой страшный наглядный урок политики на обочине дороги и избавить ее от этогоомерзительного зрелища. Она сидела верхом на лошади как бы в забытьи, сбезучастным лицом, устремив вдаль невидящий взгляд. Он вопросительно взглянулна Польгару и, заметив, что та нахмурилась, осадил своего коня, чтобы ехатьрядом с герцогиней.
– Что с ней такое? – напряженным шепотом спросилон.
– Точно не знаю, Гарион, – также шепотом ответилаПольгара.
– Опять эта меланхолия? – Он почувствовал легкуютошноту и боль в животе.
– Не думаю. – Задумчиво прищурив глаза, она врассеянности поправила капюшон, чтобы скрыть выбившийся из ее черной как смольпрически серебристый локон. – Я за ней понаблюдаю.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Не отходи от нее. И попытайся ее разговорить. Можетбыть, она скажет что-нибудь интересное для нас.
Однако все попытки Гариона вовлечь Сенедру в разговор успехане возымели; она если и отвечала на его вопросы или замечания, то, как правило,невпопад.
Над разоренными войной хаггскими полями начали сгущатьсясумерки. Генерал Атеска дал команду сделать привал, и его солдаты принялисьставить палатки рядом с почерневшей от огня каменной стеной – единственнойсохранившейся в деревне после пожара.
– Завтра к вечеру мы должны прибыть в Рэк-Хаггу, –сказал он. – Вон та большая палатка в центре лагеря – для вас. Сейчас моилюди принесут вам еду. А теперь, с вашего позволения... – Слегкапоклонившись, он повернул коня и поскакал отдавать команды.
Когда солдаты закончили ставить палатки, Гарион и его друзьяподъехали к той, на которую им указал Атеска, и спешились.
Шелк оглядел разместившийся вокруг палатки караульный отряд.
– Пора бы ему наконец принять решение, –раздраженно сказал он.
– Не понимаю, о чем вы говорите, принц Хелдар, –обратилась к нему Бархотка. – Кто это должен принять решение?
– Атеска. Он, конечно, сама вежливость, но выставляетвокруг нас вооруженную охрану.
– Вероятно, охранники здесь для нашей же безопасности,Хелдар, – предположила она. – Ведь мы все-таки в зоне военныхдействий.
