Селби усмехнулся.
— Благодарю за совет, Рекс. Ты правильно рассуждаешь, я — зато же, и не только в отношении Крэнделла, но и всякого, кто придет с любогоконца округа.
Ведь мы служащие округа, и нам надо следить, чтобы всеналогоплательщики чувствовали, что мы их действительно представляем.
Шериф Брэндон с облегчением вздохнул:
— Спасибо, Дуг. Я надеялся, что ты именно так отнесешься кделу. Я сейчас вернусь.
Он вышел быстрой походкой и несколько минут спустя вернулсяс высоким плотным человеком лет пятидесяти.
Марк Крэнделл обладал определенным благородством несмотря нато, что его манеры и речь казались совершенно простыми. У него уже поседеливиски и уголки рта слегка опустились, однако походка была молодой, быстрой иэнергичной. Он держался прямо, а его рукопожатие было теплым и крепким.
— Привет, Селби! — произнес он, пожимая руку окружногопрокурора.
— Рад, что вы зашли навестить меня, — вежливо сказал Селби.— Вы, кажется, не часто приезжаете сюда?
— Только тогда, когда не могу не приехать, — ответилКрэнделл и затем, как бы желая смягчить резкость своих слов, быстро добавил: —Все мои дела в Лас-Алидасе. Конечно, я часто езжу в Лос-Анджелес. Но и эти поездкистараюсь по возможности сократить.
— Садитесь, — предложил Селби. — Как насчет сигареты?
— Нет, спасибо. Я курю свои. Не хотите ли и вы, ребята?
Шериф Брэндон сказал:
— Я возьму, а Селби, можно сказать, женился на своей трубке.
— О, из вежливости иногда и я могу выкурить сигарету, —сказал прокурор, доставая из бокового кармана свою старую вересковую трубку. Оноткрыл специальную, сохраняющую влажность коробку с табаком, сунул туда трубкуи наполнил ее влажной душистой смесью.
Несколько минут мужчины молча курили.
Спустя некоторое время Селби спросил:
— Как идут дела в Лас-Алидасе?
— Довольно хорошо, — ответил Крэнделл. — Конечно, у нас нете дела, что у вас здесь, ребята. У нас другие возможности, да и нет городов,из которых мы могли бы что-нибудь вытянуть. Зато есть то, что всех нассближает, — гражданская активность. Я приехал сюда сегодня поговорить с шерифомо том затруднительном положении, в котором очутился. Он посчитал, что нам лучшеобсудить дело вместе с вами.
— Буду рад сделать все, что смогу, — заверил его Селби.
Крэнделл сказал:
— Десять лет назад у меня было маклерское дело в Чикаго.Моим главным бухгалтером был Джон Берк.
Мне он казался рассудительным, прилежным, трудолюбивым ичестным. Я никогда не был человеком, который занимается чем-то, не приносящимдохода. Поэтому, когда рынок зашатался, я бросил маклерское дело и ликвидировалсвои вклады. И хотя я верил, что лучшие времена еще вернутся, я не позволилнадежде влиять на мое отношение к бизнесу. В результате я постепенно отдалилсяот больших промышленных центров и, наконец, решил вложить капитал всадоводство.
Я выбрал Лас-Алидас и никогда не раскаивался в этом.
Люди в городке дружелюбные и надежные. Могу заверить вас,мистер Селби, там совершенно особые отношения между людьми, совсем не такие,как в крупных городах.
Селби кивнул в знак согласия.
— Около шести месяцев назад, — продолжал Крэнделл, — яслучайно встретил Джона Берка на улице в Лос-Анджелесе. Он был без работы, иему не везло. Я привез его с собой в Лас-Алидас и поговорил о нем с ДжорджемЛоулером, управляющим «Лас-Алидас ламбер компани». Я знал, что он был недоволенсвоим счетоводом и бухгалтером и собирался их заменить. Они дали Беркуиспытательный срок и остались им очень довольны. Он оказался исключительнохорошим работником. Я был только рад поручиться за его честность.
Уже после того как он получил работу, Берк рассказал мне,что женат и имеет ребенка. Так я впервые узнал, что у него есть семья. Беркобъяснил, что не хотел рассказывать о своей жене, прежде чем найдет работу,потому что она и ребенок получали пособие по безработице, и ему было стыднопризнаться, что он неспособен содержать их. Не забывайте, этот человек ужесовершенно отчаялся, когда я встретил его в Лос-Анджелесе. Очевидно, он уже былна грани нервного расстройства.
— Вы помогли ему избежать этого, — вставил Брэндон.
Крэнделл кивком поблагодарил шерифа.
— Во вторник, — продолжал он, — я поехал в Лос-Анджелеспосоветоваться с моими маклерами по вопросу, слишком важному и деликатному,чтобы обсуждать его по телефону.
Я был в кабинете младшего партнера, Альфреда Милтерна, когдаему понадобились данные весьма конфиденциального характера. Когда он открылдверь, чтобы выйти в коридор, я мельком увидел Джона Берка, выходившего издругой комнаты, и услышал, как Милтерн сказал ему: «Доброе утро, мистер Браун,вы всем довольны?» И Берк ответил: «Все прекрасно, благодарю вас…» — или что-тов этом роде. Не могу вспомнить точно его слова. Я был совершенно ошарашен,потому что, судя по обращению с ним Милтерна, я понял, что Берк считается у нихважным клиентом.
К счастью, у меня было несколько минут, чтобы все обдумать,пока Милтерн отсутствовал. Когда он возвратился, я сказал как бы между прочим:«Браун передал вам все свои дела?» «Вы имеете в виду Эллисона Брауна?» —спросил он. «Да, — сказал я, — тот человек, с которым вы только что говорили вкоридоре».
«Вы знаете его?» — удивился он. «Я знаю его уже больше пятилет», — ответил я. «Может быть, вы могли бы рассказать нам что-нибудь о нем?»,— спросил Милтерн, а я засмеялся и сказал: «Не раньше, чем вы ответите на мойвопрос. Прежде чем сообщить какую-либо информацию, я хочу знать, какое он имеетк вам отношение». После чего Милтерн сказал: «Он очень странный парень. Яполагаю, он живет где-то в ваших краях, но никогда не пользуется телефоном илипочтой, всегда приезжает сам. Мне бы хотелось знать о нем побольше. Он живет вЛас-Алидасе?»
— И что же вы ответили? — спросил Рекс Брэндон.
— По счастью, — улыбнулся Крэнделл, — Милтерн былзаинтересован во мне как в клиенте. Вот почему я с достоинством ответил: «В данныхобстоятельствах я хотел бы иметь разрешение мистера Брауна, прежде чем сообщатьо нем что-либо. Думаю, вам лучше обратиться к нему самому».
— И как же отреагировал Милтерн? — спросил Селби.
— Он ничего больше не сказал. Однако я понял, что мистер Браунсчитается у них ценным клиентом. Я узнал, что суммы его сделок достигаютдовольно больших размеров. Отлично зная, что Берк живет нажалованье и что это ярекомендовал его на ответственный пост, я почувствовал беспокойство.
