думается мне, не нуждается в комментариях. А вот еще один документ. Справка городской автоинспекции. За два года ни одного взыскания.
С а п а р о в. Разрешите взглянуть. (Читает, пыхтя, бумажку.)
А л л а н а з а р. Товарищ начальник! Такую бумажку может любой…
С а п а р о в (задыхаясь). Молчи!
Д у р с у н о в а. А тут, Эсенов, копия таблицы вашего управления по транспортному сектору. Тойлы все время выполнял план минимум на сто десять — сто двадцать процентов. Не сходил с Доски почета. А вот индивидуальные отзывы о нем его товарищей по работе. Его считают балагуром, острословом, смельчаком и при этом самым передовым и активным общественником. Очень хорошо отзываются о его семье.
Б е р к е л и. Вах!.. Ну, уж это…
Э с е н о в. Что-о?! Придержи язык, если не умеешь двух слов сказать.
Звонит телефон.
(Поднимает трубку.) Да? Ну, не сердись, дорогая. Мы уже подходим к концу. Держи стол в боевой готовности. (Кладет трубку, Дурсуновой.) Понимаешь, Аксолтан, и я ведь считал этого Тойлы славным парнем и дельным работником, но деньги, деньги! Они кого хочешь испортят, особенно если легко плывут в руки.
Д у р с у н о в а. Да, в этом ты прав. Деньги действительно многих сбивают с пути.
Б е р к е л и. Золотые слова, ей-богу.
Д у р с у н о в а. А как вы считаете, товарищ Перенглиева? Мог ли парень, который отлично учился, отлично служил в армии, отлично выполнял свои обязанности, вдруг так быстро и резко испортиться?
П е р е н г л и е в а. Во-первых, я не знала, каков был Каландаров до этой печальной истории, а во-вторых… во-вторых, факты — упрямая вещь, и для нас они имеют решающее значение. Во всяком случае, больше, чем, например… (с улыбкой) физиогномика.
Д у р с у н о в а. Хорошо. Перейдем к фактам. Товарищ Сапаров, на каком основании вы обратились за санкцией к прокурору?
С а п а р о в. На основании звонка начальника управления Эсенова.
Д у р с у н о в а. Ах, значит, на сцену опять вступает всесильный телефон.
Э с е н о в (вскипел). А почему, скажи на милость, в милиции не должны верить моему заявлению? Мне доверяют партия и правительство. Мне доверяет народ. Нет, видите ли, бумага! Только бумага! Штамп. Подпись. Печать. Не знаю, кто из нас больше бюрократ — мы, скромные учрежденцы, или вы, вольные джигиты пера?
Беркели хотел было зааплодировать, но Сапаров ударом в бок прекращает его восторги.
С а п а р о в (отдуваясь). После звонка Эсенова… я… направил Алланазара… (указывает пальцем) вот этого… проверить факты на месте… Голова кругом…
Д у р с у н о в а. И что же вы обнаружили, товарищ Алланазар?
А л л а н а з а р. Ничего я не обнаружил…
П е р е н г л и е в а (в крайнем удивлении). Как ничего?
А л л а н а з а р. То есть я обнаружил все точечка в точечку, что говорил Беркели. Тойлы машину не сдал? Не сдал. На новую работу не вышел? Не вышел. Уперся, как ишак. И еще вдобавок Куртгельды искалечил. Но уже тут я пошел по букве и по этому самому, как говорится, духу закона. А мы закон знаем. Мы от него ни на миллиметр. Кого угодно можете спросить. У меня, товарищ центральный корреспондент, большая семья, трое детей. Мне болтать зря не годится. Я себе не враг.
С а п а р о в (видимо, страдавший во время речи Алланазара). Товарищ Дурсунова, прекратите это! Голова раскалывается на части.
Д у р с у н о в а. Немножко терпения, и что же вы предприняли, товарищ Алланазар?
А л л а н а з а р. Составил протокол по надлежащей форме и передал начальнику. А уж тот прокурору. А уж прокурор в суд. Полный порядок. У меня стаж без малого четырнадцать лет. И семья, того, трое детей. Кого хотите, спросите.
Э с е н о в. Ну, Аксолтан, теперь, надеюсь, ты удовлетворена? Фактов больше чем достаточно. Не правда ли, товарищ Перенглиева? (Смотрит на часы.) Пора кончать. Жена заждалась. Нельзя играть на нервах гостеприимной хозяйки.
Стук в дверь.
Кто там?
Д у р с у н о в а. Войдите.
В дверях С а х а т. Все обернулись в его сторону. Пауза.
Б е р к е л и. Сахат! Откуда ты? Кто тебя вызывал?
Д у р с у н о в а. Я.
Э с е н о в. Ну, знаешь, Аксолтан… Всему есть границы.
Д у р с у н о в а. Это необходимо. Сам потом убедишься. Ты на меня не сердишься?
С а п а р о в (вытирая пот, машинально). Скушай конфетку.
Д у р с у н о в а. Присядьте, товарищ Сахат. Вы хорошо знаете Тойлы?
С а х а т. Он мой друг. Третий год вместе работаем.
К у р т г е л ь д ы. Ясное дело, он своего дружка чернить не станет.
Д у р с у н о в а. Как же ваш друг оказался под судом?
С а х а т (кивнув в сторону собравшихся). Об этом надо у них спросить.
Б е р к е л и (пугливо). А ты налево машину не гоняй. Не используй государственный транспорт в личных интересах.
С а х а т. Кто это доказал?
Б е р к е л и. Ты лучше спроси, кто этого не знает?
С а х а т. Не надо, начальник, валить с больной головы на здоровую.
Б е р к е л и. Гнусная ложь! Они сговорились.
Э с е н о в. Почему же ты молчал до сих пор?
С а х а т. А я не молчал. Не один раз сигнализировал. Но все мои заявления вы, товарищ Эсенов, возвращали обратно. Только не мне, а вот лысому… Беркели то есть.
Б е р к е л и. Прошу меня оградить.
С а х а т. А когда Тойлы снизили в должности, я, а со мной еще двое из гаража записались к вам на прием, товарищ Эсенов. Мы до сих пор ждали этого приема, если бы вот не такой случай… Товарищ из центра.
Д у р с у н о в а. Расскажите нам, товарищ Сахат, все, что вам известно.
С а х а т. Попробую.
З а т е м н е н и е.
Контора гаража. За столом Б е р к е л и в очках, щелкает на счетах. Снаружи доносятся гудки автомашин, шум моторов.
Б е р к е л и (кричит). Эй, Сахат! Позови-ка сюда Тойлы. (Пауза. Щелкает на счетах.)
Входит Т о й л ы в рабочем комбинезоне.
Т о й л ы. Звал?
Б е р к е л и (не глядя). Ты кто?
Т о й л ы. Подними голову — увидишь.
Б е р к е л и. Тойлы… Да, ты мне нужен. (Хочет запереть ящик стола, замок не работает.) Вот окаянный! Опять! Сахат! Сахат! (Выходит.)
Тойлы садится на табуретку, скручивает папиросу. Вбегает А й л а р.
А й л а р. Хорошо, что я тебя застала. Знаешь, что я сделала? Только не ругайся.
Т о й л ы (испуганно). Ну?!
А й л а р. Купила два билета.
Т о й л ы. Куда?
А й л а р. В театр. Сегодня «Отелло». Ой, мне так захотелось.
Т о й л ы. Ну и правильно. Только как бы ты не испугалась, когда мавр начнет душить Дездемону. Это ведь может ему повредить. (Нежно дотрагивается до ее живота.)
А й л а р. Оставь, бессовестный… Увидят.
Тойлы смеется.
Тебе смешно, а меня каждый день тошнит.
Т о й л ы. Ешь лимоны.
А й л а р. А кислое ему не повредит?
Т о й л ы (прислушиваясь). Лысый идет… Иди и приготовь твое самое красивое платье, а мне погладь мой любимый галстук. Знаешь, серебристый в искорку.
А й л а р. Я думала, мы вместе домой пойдем. Разве твоя смена не кончилась?
Т о й л ы. Лысый просил немного задержаться. Что-то у него стряслось.
Входит Б е р к е л и, за ним С а х а т.
Б е р к е л и. Опять заело, понимаешь. Посмотри, что там можно сделать.
С а х а т (проходя к столу). Привет, Айлар.
Б е р к е л и. А! И Айлар здесь. Как жизнь молодая?
А й л а р. Дышим помаленьку.
Б е р к е л и. Дыши, дыши! Это тебе сейчас полезно.
