(тур. – утренняя)
3 – (тур. – вечерний)
***
Ресторан занимал значительную часть территории отеля. Ресторан состоял из семи залов:
Ara Koridor
Büyük Teras
İç Teras
Geçe Yemek
Yakamoz
Üst Teras
Alt Teras1
Каждый из залов отличался размером и имел особенности. Например, Büyük Teras был самым большим. Там всегда было много народу, и толкать тачки с горой посуды оттуда на background2 было тяжелее всего. Üst Teras и Alt Teras тоже были далеко от background. Эти два зала на открытом воздухе, как и Büyük Teras, были самыми хлебными. Я нарубил там много чаевых от русских и немцев. Мы дрались с курдами за то, чтобы работать в одном из трёх залов на открытом воздухе. Туристы там были самыми щедрыми – наверное, горячий турецкий воздух действовал на них подобным образом.
Alt Teras имел одну загвоздку – пандус. Для того чтобы выкатить по нему тачку наверх, требовался второй человек, дабы не опрокинуть килограмм девяносто посуды. Киргизы помогали друг другу в этом деле. Курды тоже помогали только курдам. Того, кто опрокидывал переполненную посудой тачку – в конце месяца ждала засада: удержание примерно одной десятой месячного оклада. С этим у меня проблем не было, я почти ничего не разбил. И вообще, в Турции мне постоянно везло. Так везёт только дуракам, влюблённым и пьяницам.
В İç Teras почему-то всегда было много красивых и раскрепощённых русских туристок. В Ara Koridor было много турок, и почти все капризные.
Geçe Emek делился на две части: одна внутри, вторая снаружи. За четыре месяца пребывания в Турции я перезнакомился с огромным количеством россиян. Внутреннюю часть облюбовала русская молодежь. Наружную – советское поколение, кому уже за сорок.
А что до Yakamoz, то с него был прелестный вид на море, официанты-киргизы работали там только днём. Вечером Yakamoz превращался в платный зал для обеспеченных романтиков и их любимых женщин. Там все чаевые доставались, разумеется, курдам.
1 – (тур. – Внутренняя Терраса
Поздний Ужин
Фосфоресценция
Верхняя Терраса
Нижняя Терраса)
2 – (англ. – фон, подноготная, закулисье. В данном случае – мойка)
***
19:30.
Первая рабочая смена. Вокруг турки, немцы, немного французов, англичан, китайцев, поляков и африканцев. Русских тут больше всех – только их речь и слышно.
Темп растёт, гостей всё больше.
Наша задача заключается в том, чтобы забирать со столов грязную посуду, грузить в трёхъярусную тачку и освобождать её на мойке. Тачка длиною чуть меньше метра, шириною сантиметров сорок.
Büyük Teras условно поделили на четыре равные части, в каждой из них по два или три парня и по одной девушке. Каждая часть обозначена шкафом. В шкафах запасная посуда и тому подобное.
Задача девушек – протирать освободившиеся столы, расставлять приборы. У них тоже по тачке, но с вилками, ножами, ложками, бумажными салфетками, влажными салфетками, зубочистками и толстыми стопками вонючих пластиковых салфеток для сервировки стола. Работа девушек намного сложнее нашей: девушки больше контактировали с гостями отеля, это означает, они выслушали больше оскорблений. Девчонки справлялись, держались молодцом. Мы ими восхищались.
Со мной работает высокий курд – Ferat и киргизка, Салима.
Недалеко от нас худощавый лысый поляк устроил скандал оттого, что не нашлось места за одним столом для всех членов его огромного семейства.
– What the f…ck1! – Кричит он.
Официантов явно не хватает. Один француз просит принести зубочистки, я иду на поиски. Не успел найти их, как по пути меня за руку хватает толстый турок с набитым ртом и торчащей из него куриной косточкой.
– İki bardak beyaz şarap getirin2! – Хлопая глазами и улыбаясь, требует он.
Я не понимаю, о чём речь. Мне повезло, рядом проходит Айкал-шеф. Он говорит по-английски.
– Two glasses of white wine! Fast3! – Перевёл он мне.
Иду за вином. Захожу в холодильную камеру – там Айбек с одним киргизом грузят воду на тачку. Мы с Айбеком столкнулись плечами. Наш конфликт назревает. Беру бутылку белого вина и ухожу. Ищу бокалы. Их нет нигде: ни на мойке, ни в других залах.
Вокруг сотни людей, шум. Я лавирую среди толпы туристов. Женщина с маленькой девочкой спрашивает, где туалет. Показываю. Ко мне подходит один из начальников и делает замечание, что я не работаю, а прохлаждаюсь.
– Çalış4! – Кричит он.
Возвращаюсь на Büyük Teras. На меня укоризненно смотрит француз, что до этого просил зубочистки. Пожимаю плечами и виновато улыбаюсь.
Ищу бокалы для толстого турка и его жены. Не нахожу. Украдкой беру с верхнего яруса тачки грязные бокалы, выливаю содержимое в мусорную урну и наливаю в них белое вино. Всё это видит начальник, равнодушно смотрит на меня и проходит мимо. Значит, это в порядке вещей. Отношу вино турку. Оказалось, их уже обслужили.
Возвращаюсь в свою зону. Ферат работает быстро. Пока я искал зубочистки и бокалы, он наполнил тачку грязной посудой. Салима тоже всё успевает. Она даже немного помогает Ферату.
Мусорная урна, что закреплена спереди тачки, тоже полная. Сзади тачки, напротив меня, закреплено квадратное ведёрко для грязных приборов – и оно забито.
– Araba getir5! – Приказывает мне Ферат.
– Tamam6, – отвечаю я.
Это слово тут произносят везде и всюду. По мне, так американцы слово OK произносят реже.
Тачка не в порядке. Одно переднее колесо не крутится. Тачку ведёт вправо. Она очень тяжела, и ею невозможно нормально управлять. С меня льётся пот. Всё сложное впереди. Тачку нужно будет каким-то образом докатить на background.
Я задеваю ведёрко с приборами, оно падает с оглушительным звоном. Сотни пар глаз уставились на меня. Ферат равнодушно проходит мимо. Салима помогает собрать то, что разлетелось в радиусе семи-восьми метров. Вокруг много маленьких детей – я рад, что никто не пострадал.
Мою футболку можно выжимать. С трудом довожу проклятую тачку до мойки. Это только первая тачка. Столпотворение ещё не началось. Background сух и почти пуст.
Мне показывают, что и куда разгружать. Большие тарелки прямо, блюдца вправо, takım7 влево. Все три яруса тачки нужно промывать от соусов и мороженого при помощи шланга. Помойное ведро без разрешения разгружать нельзя – там могут затесаться bıçak, çatal8.
За помойными делами в течение нескольких часов наблюдал кто-нибудь из официантов, как правило, курд. Каждый вечер помойным смотрящим назначался Okan – атлетичный и вечно пьяный курд. Он был крайне агрессивен. Эта позиция называлась çöpçü9. На такой пост начальство любило ставить кого-нибудь из авторитетных, кого боятся и киргизы, и курды.
Это был чистого рода популизм. Если çöpçü
