но тут же себя одёрнула – бабка, возможно, перед смертью доверила ей самое дорогое, а она ведёт себя, как шкодливая школьница. Александра целиком сосредоточилась на своей работе и через час смогла констатировать, что с заданием почти справилась. Первоначальный вид посылка, конечно, не приобрела, но, по крайней мере, практически просохла, и, если внутри не содержатся деньги или важные бумаги, Лепатов не должен сильно сетовать. Сейчас к нему ехать поздно, но завтра придётся отправиться с самого утра – ещё не хватало, чтобы внезапно оклемавшаяся старушка связалась со своим Григорием и узнала, что коробка неожиданно растворилась в руках одной предприимчивой девицы.
Александра ещё раз вымыла прихожую, сложила испорченную одежду в мусорный пакет и уже приготовилась идти в спальню, когда в дверь настойчиво позвонили.
Не испытывая никаких радужных иллюзий, она посмотрела в глазок и, окончательно убедившись в том, что этот день точно займёт своё достойное место в объёмном списке самых поганых дней её жизни, открыла.
– Мне казалось, мы всё обсудили.
– А мне кажется, нам всегда найдётся, что обсудить. – Труфанов вошёл, протянул симпатичный букет, за который выложил не меньше пяти тысяч, и огляделся. – Вроде всё, как всегда, но такое ощущение, будто у тебя здесь разыгрался Судный день.
Подивившись его прозорливости, девушка украдкой усмехнулась, отнесла цветы на кухню и жестом пригласила гостя туда же. Звание «кухни» двадцатиметровое помещение носило лишь из-за наличия плиты. Стола как такового не было, вместо него Александра использовала широкий, под мрамор, подоконник; стулья заменял мягкий угловой диван, о присутствии встроенного холодильника можно было догадаться лишь по его тихому сытному урчанию – дверцы были желтоватого цвета, в тон стены, и благодаря умелой обработке почти не выделялись. Остальное пространство было практически пустым, что очень способствовало быстрой ненапряжной уборке и глубоким размышлениям об одиночестве.
Труфанов привычно занял место в углу дивана и, подождав, пока она поставит букет в вазу, заговорил:
– Моё предложение всё ещё в силе.
– Мой отказ тоже.
Он кивнул, будто другого и не ждал.
– Твоя консьержка – просто цербер.
– Потому и держим. – Садиться рядом она не стала, прислонилась спиной к холодильнику и скрестила руки на груди.
– Могу я узнать, почему ты не хочешь дать мне даже шанс?
– Могу я узнать, почему ты никак не успокоишься?
Мужчина покачал головой и посмотрел за окно. Из-за высоты свет городских огней туда почти не доставал, и создавалось впечатление, будто снаружи непроглядная тьма.
– Прости, но тебе давно пора перестать быть ребёнком, верящим в примитивные сказки. У жизни много полутонов и оттенков, чем скорее ты с этим смиришься, тем будет лучше.
– Для тебя?
– Для меня тоже. Но главное – для тебя. Сколько ещё ты собираешься вести себя, как заточённая в башне принцесса?
– Пока принц не подъедет.
Он вздохнул, поднялся и, опершись руками о подоконник, посмотрел вниз, на оживлённое шоссе.
– Пробки сейчас, он может подзадержаться.
– Ничего, как-нибудь.
– А тебе не приходит в голову, что принцессы тоже имеют свойство стареть? Сомневаюсь, что венценосная особа одуреет от счастья при виде твоих седин.
Александра чуть заметно нахмурилась и окинула гостя презрительным взглядом.
– Буду краситься, как твоя рыжая нимфетка.
Обрадовавшись, что сумел вывести её из себя, Труфанов победно улыбнулся.
– Во-первых, она всего на пару лет моложе тебя. Во-вторых, я почти уверен, что это её естественный цвет.
– Передавай мои комплименты. – Девушка решительно направилась в прихожую и красноречиво распахнула дверь, которую специально не запирала после его вторжения.
Мужчина неспешно прошёл по коридору и остановился прямо перед ней. Светлые, идеально подстриженные волосы небрежной чёлкой падали на высокий, бронзовый от загара лоб, правильные черты лица чуть искажались в лёгкой усмешке.
– Характер.
Александра непонимающе приподняла брови.
– Ты когда-то спросила, что привлекает меня в женщинах, кроме внешности. Наверняка рассчитывала, что я выберу интеллект, но нет – это определённо характер.
Она увернулась от дружеского поцелуя в щёку и торопливо зазвенела замками, стараясь как можно скорее отгородиться от него хотя бы дверью. Каждый визит Антона давался с трудом и привносил в её серые будни яркий оттенок катастрофы. К счастью, в этот день и так всё полетело кувырком, поэтому Труфанов с его самоуверенностью и назойливостью особого впечатления уже не произвёл.
Как только он ушёл, Александра достала из холодильника неприлично калорийное пирожное и отправилась с ним прямо в кровать. Седая принцесса! Нет, ну надо же…
Утро началось с пронзительного звонка будильника, который девушка забыла выключить накануне. Бессонницей она никогда не страдала и ранней пташкой тоже не была, поэтому цифру восемь восприняла как личное оскорбление. После безуспешных попыток снова провалиться в сон, Александра, тихо бурча под нос затейливые проклятия, вылезла из-под одеяла и отправилась завтракать овсянкой быстрого приготовления.
Серый пасмурный денёк с мелким неприятным дождём не сулил ничего хорошего, и девушка с укоризной покосилась на посылку, из-за которой должна была испортить себе ближайшие пару часов. Знала бы она, что на самом деле испортит не одну неделю, сразу отправила бы коробку в мусорный бак.
Натянув элегантные резиновые сапоги на каблуке, узкую юбку до колен и толстый рыжеватый свитер, Александра покинула квартиру и, на ходу поздоровавшись с консьержкой, поджавшей губы при встрече, вышла на промозглую сырую улицу. Машиной она пока не обзавелась, главным образом потому, что, будучи за рулём, ухитрялась сбивать все возможные и невозможные препятствия, поэтому, смутно припомнив, что Зелёная улица находится в соседнем районе, скорым шагом двинула к автобусной остановке.
Нужный дом Александра нашла сразу, а вот с квартирой пришлось повозиться: таблички на подъездах отсутствовали, и пришлось производить в уме математические вычисления, которые всё равно ничего не дали – строение имело странноватую, совершенно незнакомую девушке планировку, и она так и не смогла сообразить, сколько квартир должно размещаться на одной лестничной клетке. Немного пометавшись по тротуару, она наткнулась взглядом на мужчину, что-то засовывавшего в багажник российского внедорожника, и, привлекая его внимание коротким покашливанием, спросила:
– Не подскажете, в каком подъезде восемьдесят третья квартира?
Абориген оторвался от своего занятия, с нескрываемым интересом обозрел незнакомку и осведомился приятным баритоном:
– Вам зачем?
– Сомневаюсь, что должна перед вами отчитываться. – Его взгляд Александре очень не понравился, и девушка тут же вспыхнула гневным румянцем. Краснела она всегда слишком легко, от чего страдала всю сознательную жизнь.
– Нет, не должны, конечно, – он с силой захлопнул багажник и направился к водительской двери, – а я не должен вас предупреждать, что вы не один день простоите перед закрытой дверью. Но ведь из самых добрых побуждений предупреждаю – видите, что значит взаимовыручка.
Александра поборола желание заехать наглецу его же посылкой и чересчур вежливо уточнила:
– Так это ваша квартира?
– Моего двоюродного брата. – Мужчина завёл мотор и, похоже, приготовился трогаться с места. – Кстати, сейчас ваш тон мне нравится гораздо больше. Уважаю людей, которые умеют работать над собой.
Девушка скрипнула зубами и резко распахнула водительскую дверь. Открытого нападения он явно не ожидал, поэтому на этот раз обошёлся без колкостей и с молчаливым изумлением на неё уставился.
– Ваш брат – Григорий Лепатов? – Мужчина кивнул. – Тогда передайте ему вот это!
Александра всучила ему помятую, всё ещё влажную коробку, с шумом захлопнула дверь и, развернувшись, гордо зашагала прочь. Через несколько секунд за спиной послышался тот же звук и сдавленные ругательства.
– Это что?
– Посылка, – радостно пропела девушка.
– А что в ней?
– Вы за кого меня принимаете? – возмутилась Александра, хотя совсем недавно намеревалась тщательно изучить содержимое. – Я – приличный человек.
– Ну, а от кого?
– От… – Девушка запнулась, сообразив, что не знает даже имени нервной старушки. – Э-э-э… Одна бабушка просила передать. Григорий поймёт, я думаю.
– А я не думаю.
– Необязательно в этом признаваться.
Мужчина медленно втянул ноздрями воздух и на выдохе мрачновато изрёк:
– Я понятия не имею, где мой брат. О бабушках, которые хотели бы с ним чем-то поделиться, мне тоже
