боялся мыльной пены.
— Ай-ай-ай, как не стыдно боятся такой ерунды, — пристыдит сына папа.
— ай-ай-ай, — покачает головой дедушка и расскажет поучительную историю.
А мама обнимет и посоветует представить, что это сахарная пудра или сладкая вата.
— Помогите! Спасите! Тону-у-у! — завопили еще громче.
— Надо представить, что это обыкновенная сахарная пудра, или что-то в этом роде. Тогда я ни капельки не испугаюсь, — решил Миша и сунул правую руку в левый карман. К своему изумлению, он извлек оттуда остроносый башмак волшебника, который стал большим, как папина надувная резиновая лодка.
А в правом кармане — старый зонтик. Как они очутились у меня в кармане? Наверно это все проделки волшебника, который до сих пор спит или ищет булочки в морозилке, — подумал Миша.
На берегу появились две рыбы. Они раскрыли пляжный зонт и начали играть в шахматы.
— Помогите-е-е! Крик становился все тише.
— Вот еще одно чудо! Рыбы на суше…, играют в шахматы!
Миша подошел к ним.
— Простите за беспокойство, не можете ли вы помочь? Слышите, там кто-то зовет на помощь…, — он обратился к рыбе, которая была в очках, обрамленных в тяжелую старую оправу.
— Наверное это ученые рыбы, — предположил Миша и решил вести себя с ними как можно более вежливо.
— Пфф! Вот еще! — ответила рыба и углубилась в размышления.
— Пожалуйста, милые рыбы, помогите! Кто-то зовет на помощь!
Миша пытался отвлечь их от шахмат. Другая рыба приложила плавник ко рту и ниже склонилась над шахматными фигурами.
— Какие вы злые! — рассердился Миша, топнув ногой.
Ученые рыбы ничего не отвечали. Они мучительно размышляли над игрой.
— Пожалуйста, продержись еще чуть-чуть…. Я вытащу тебя! — крикнул мальчик.
С середины пруда послышалось — Д…жусь!
Миша бесстрашно толкнул в воду башмачную лодку и запрыгнул в нее, зонтик стал отличным веслом. Мыльная пена очень хотела испугать мальчика.
— Шшшш…, шшшш…, — злобно шипела она.
— Буль, буль, буль, — раздраженно булькала как гороховый суп, который Миша не хотел кушать в детском саду.
— Теперь всегда буду есть суп, а то не вырасту и придется жить в маленьком детском ботинке, — решил Миша и приготовился к сражению.
Мыльная пена все увеличивалась, увеличивалась, увеличивалась…. И наконец, приняла облик ужасного десятиглавого дракона, извергающего потоки едкой жидкости, опасной для глаз и ушей. Мальчик храбро сражался с мыльным чудовищем, грозившим поглотить башамачное судно.
— Шшшш…. Сейчасссс…. Проголочууу… — зашипел разъяренный дракон. А Миша меткими движениями пронзал одну голову за другой.
— Не проглотишь! — закричал он и лопнул веслом-зонтиком последнюю из десяти драконьих голов.
— По…мо. ги…теее, помм….те, — жалобно хлюпали сквозь мыльные пузыри чьи-то посиневшие губы. Со дна обмельчавшего пруда высунулась и закачалась как маятник длинная, похожая на плеть рука. Мальчик с трудом поймал непослушную руку и покраснев от натуги, затащил в лодку, последовавшее за ней туловище. Перед ним появился человек престранной внешности. Первое, что бросалось в глаза, это его необычайно длинные руки и фигура, напоминавшая песочные часы. Миша с любопытством разглядывал нового знакомого. Мыльный пруд тем временем затих, стал покорным, и ласково шептал — Уууу… сталлл, ууу…сталлл…
— Фу…у, — с облегчением выдохнул человек и принялся вытаскивать из волос мыльные хлопья пены и выжимать мокрую одежду.
— Как вы ловко с ним расправились! Он с восхищением посмотрел на Мишу своими голубыми глазами.
— С кем? — спросил мальчик.
— С ужасным мыльным чудовищем! Ох, и угораздило меня заплыть на своей утлой деревяшке в поисках потерянного вдохновения в этот коварный страшный омут и запутаться в собственных руках в самый неподходящий момент… Где это видано, запутаться в собственных руках?! Они меня не слушаются, не слушаются…, — с горечью бормотал незнакомец.
— Сегодня самый несчастный момент в моей унылой беспросветной жизни, то есть прошу прощения, — запнулся он, — самый счастливый, благодаря вам, храбрый рыцарь, сразивший мыльное чудовище! Позвольте представиться, Одинокий художник! Он протянул ему свою длиннющую руку.
— Очень приятно, меня зовут Миша! — крепко пожав руку нового знакомого, мальчик улыбнулся и спросил: — А почему вас так зовут?
— О, это очень сложный вопрос, — задумчиво произнес художник.
— Я шел и одновременно думал над этим сложнейшим вопросом, да так ни к чему и не пришел. Выйдя из своего домика ровно в восемь часов утра, я шел, шел, шел к королевскому замку через фиолетовый лес, через проклятое болото и так далее и тому подобное…, в результате у меня получился кругооборот первый, второй, третий, четвертый, пятый…. Затем я сбился со счета и не смог вспомнить сколько же всего кругооборотов было пройдено, и вернулся обратно домой ровно в восемь часов утра.
— Обратно домой? — переспросил Миша.
— Обратно домой, — подтвердил художник.
— Ровно в восемь часов утра?
— Ровно в восемь часов утра, — утвердительно кивнул художник.
— Вы все время шли в кругообратном направлении, а если все время идти в кругообратном направлении, то все равно придете обратно, туда, откуда вышли, — пояснил Миша.
— Получается так…, — задумчиво произнес Одинокий художник и продолжил, — Знали бы вы, храбрый рыцарь, как я страдаю от непонимания! Грущу день и ночь, день и ночь… Как жаль, в нашем игрушечном королевстве нет докторов, которые смогли бы вылечить меня! В его глазах заблестели слезы.
— Я думаю, на свете есть такой доктор, который сможет вылечить грусть, — ободрил художника Миша.
— А вы слышали что-нибудь о докторах, которые лечат грусть? Может вы знаете, где они живут? — с надеждой спросил он.
— Не знаю, — отвечал Миша и пообещал, — я обязательно спрошу у дедушки, как только вернусь домой.
— А когда вы вернетесь домой?
— Не скоро, сначала мне бы очень хотелось увидеть принцессу и скучного короля, — ответил мальчик и спросил, — А когда вы заболели грустью?
— Принцесса заказала мне портрет, — начал свой грустный рассказ Одинокий художник, — я рисовал его ровно год, три месяца, одну неделю и четыре дня…. А когда закончил, это был девяносто восьмой день рождения ее высочества, я преподнес портрет в качестве подарка. И как вы думаете, храбрый рыцарь, что сделала принцесса? Смеясь, она разодрала картину на мелкие кусочки и швырнула в камин! Жаль… Удачный был портрет! На нем принцесса улыбалась, была доброй и милой. После этого рокового случая со мной приключилась такая напасть как грусть, — художник сделал паузу и продекламировал, — О, безудержные капризы принцессы! Они сведут в могилу любого повесу! О, кто на свете поймет меня, — понизив голос, прибавил он.
— А правда, что принцессе исполнилось сто лет? — спросил Миша.
Но Одинокий художник насколько погрузился в свою грусть, что не расслышал вопроса.
— Вы спите? Проснитесь! Проснитесь, пожалуйста!
Миша пытался привести его в чувство, не получалось. Художник снова надолго загрустил. А мы грустить